София Серебрянская - Королевство стеклянных глаз [СИ]

Наверное, не зря припомнился при виде дорожки из жёлтого кирпича пресловутый Гудвин: он, кажется, тоже предпочитал перед своими подданными не появляться. По крайней мере, в естественном виде. А этот вон, шпилем сигналит. Кеннет с силой ущипнул себя за щеку, пытаясь подавить приступы смеха: не хватало ещё впасть в истерику, как какой-нибудь девке. Нет, надо быть сильным. В фильмах истеричек первыми убивают — они визжат громче.

— А… от меня вам что нужно?

Клодия с силой сжала плечо собеседника и быстро зашептала, то и дело косясь на двери:

— Говорят, её брату интересны те, кто по нраву сестре. Мы ей уже не по душе, многих из нас она отбросила. Нам не стать её любимыми игрушками, но лишь ими она хвастается перед братом. Ты… у тебя есть шанс понравиться ей, показать себя таким, как хочет она. Не называй её по имени: для тебя она — Королева. Слушайся во всём. Не умеешь танцевать — танцуй, как сумеешь, не умеешь петь — дери горло, но пой. Если повезёт, если она захочет похвастаться тобой… Она отведёт тебя к своему брату. И тогда ты избавишь нас от них обоих, ты — и никто другой…

Дверь медленно начала открываться, и Клодия отскочила к окну, словно не она мгновения назад говорила с младшим Каррингтоном. На пороге, как и ожидалось, стояла Королева; старое платье, испачканное в масле, она сменила на другое — ядовито-зелёное, расшитое блестящими камнями размером с суповые тарелки. Стекляшки, наверное, вроде тех, из которых делают глаза местных куколок.

— Ты, да, ты! — в грудь упёрся палец с обгрызенным ногтем. — Ты пойдёшь со мной!

Кеннет, пожав плечами, побрёл следом. В голове эхом отдавались обрывки слов Клодии:

Королева, очевидно, не могла идти спокойно — то и дело она принималась пританцовывать и подпрыгивать. Так не ведут себя подростки — только совсем маленькие дети, которых не заботит, что о них могут подумать окружающие. Интересно, что она выдумает теперь? Заставит его играть с каким-нибудь ребёнком в дочки-матери, или что там ещё любят девчонки?.. На мгновение мелькнула странная мысль: а где же все дети? Вроде бы Королеве, мнящей себя крохотным дитятком, стоило бы окружить себя товарищами по жутковатым играм, но нет — рядом только взрослые…

За размышлениями Кеннет не заметил, как они вернулись в круглую залу. Королева, визжа от восторга, с разбегу плюхнулась в подушки. Платье слегка задралось, обнажая тонкие некрасивые ноги, покрытые светлыми волосками. Любая девушка её лет либо возмутилась бы, либо одёрнула юбку, но уродина лишь спокойно закинула ногу на ногу и поправила подушку, подпиравшую тощую спину. Королева посмотрела на Кеннета — и капризно протянула:

— Уже поздно! Пора спать.

— Разве? — младший Каррингтон не понимал: неужели за глупыми приготовлениями и идиотской игрой умудрился минуть целый день? Ведь здесь, в королевстве, где никогда не гаснет свет, не поймёшь, когда в самом деле сменяют друг друга день и ночь…

— Да, пора! — Королева зевнула, не прикрывая рот рукой. — Когда я хочу спать, тогда и ночь!

— Конечно, конечно, — торопливо принялся кивать Кеннет, оттягивая тесный ворот своего нового облачения. Приказано не спорить с наглой девчонкой — значит, лучше и в самом деле не испытывать её терпение, как бы сильно ни хотелось порой съездить по вульгарно раскрашенной мордочке. Он всё ещё не понимал: если Королева намеревается отойти ко сну, то с какой бы стати ей звать его к себе? Что ей надо? Мысли в голове блуждали самые разные, вплоть до объяснений в духе низкопробного порно.

— Расскажи мне сказку на ночь. Я люблю сказки. Только хорошие, не страшные! От страшных я плохо сплю.

В комнате на пару мгновений воцарилась тишина. Младший Каррингтон припоминал все известные ему сказки, и в каждой ему виделось нечто пугающее: что, если после Королева вздумает поиграть в рассказанную историю? Как отыскать среди сказок что-то в меру безобидное и не страшное, что-то, что сможет помочь ему выбраться, да ещё и так, чтобы Королева ни разу не слышала об этой истории? Сочинительство никогда не было его коньком. Эх, сюда бы Кристин…

— Ты не знаешь сказок? — в голосе Королевы не слышалось негодования, скорее, детское любопытство и даже лёгкое сочувствие. — Тебе что, их никогда не рассказывали?

— Рассказывали, — заставил себя улыбнуться Кеннет. — Но это было жутко давно. Хорошо… сейчас, сейчас расскажу… эээ…

— А ты знаешь сказку о Мастере-Кукловоде? — перебила девчонка. — Это моя любимая. Знаешь?..

Никогда бы младший Каррингтон не подумал, будто можно бояться жалкой тощенькой девицы, похожей на стрекозу: едва заденешь, и она рухнет на землю переломанной кучей. В детстве он когда-то случайно наступил на сидевшую на земле стрекозу, и до сих пор не мог забыть короткого, но отчего-то слишком громкого хрустящего звука. С таким же раскусываются чипсы. Или ломаются кости.

— Нет? — заметно огорчилась Королева, но не в её правилах было долго горевать, и через мгновение она уже захлопала в ладоши. — Тогда давай я тебе расскажу сказку! А ты слушай. Внимательно слушай, и только попробуй не слушать!

Мысленно уже распрощавшийся с жизнью или, на худой конец, исключительно свободой Кеннет перевёл дух: похоже, владелица Стеклянного Дворца и не ждала рассказа от него, лишь хотела поделиться своей собственной сказкой. Девчонка задумчиво покусала ноготь и запрокинула голову, уставившись в потолок:

— Однажды, в одном маленьком-маленьком Королевстве, был Король. Очень злой и жестокий Король, мечтавший править не только своими подданными, но и всеми остальными, кто только есть во всём-всём мире. Его боялись, но ничего не могли поделать: ведь он же был Королём, а значит, его надо было слушаться.

Говорила Королева, вопреки обыкновению, чрезмерно уверенно, как будто ей доводилось многократно повторять сказку про себя. Или даже вслух. Быть может, она рассказывает её каждому новому подданному: малыши любят делиться самым дорогим с любимыми игрушками.

— А в том самом Королевстве ещё жил Мастер-Кукловод. Мастер, который делал замечательных, очень красивых кукол. Их любили дети, потому что куклы Мастера-Кукловода могли петь и танцевать, как живые, а какие-то даже играли целые спектакли. И у каждой куколки был маленький ключик, которым её надо было заводить, чтобы она не затихала. Однажды злой Король услышал о Мастере-Кукловоде, и приказал своим солдатам привести его. Он придумал так, что раз Мастеру по силам сделать поющую куклу, то получится сделать и других — таких, какие заменят целое войско и захватят для Короля ещё много-много других королевств.