Джек Финней - Похитители тел [litres]

– Хорошо, Майлс.

– Около недели назад, в четверг… – Я начал с прихода Бекки и минут двадцать спустя закончил настоящим моментом.

Нелегко излагать длинную, запутанную историю по телефону, не видя лица собеседника, да и со связью нам не везло. Сначала мы слышали друг друга прекрасно, как будто находились в соседних комнатах, но скоро Бен начал переспрашивать, и мне пришлось орать в трубку. Попробуй тут говорить и думать связно, когда повторяешь чуть не каждую фразу. Я попросил оператора наладить связь, и ей удалось, но в трубке тут же начался зуммер, который опять пришлось перекрикивать. Дважды нас разъединяли, и я кричал уже на телефонистку. Оставалось только гадать, как всё это воспринял Бен на другом краю континента.

– Понятно, – протянул он, когда я закончил. – Ну, а от меня-то ты чего хочешь?

– Не знаю, Бен, – (слышимость на тот момент была довольно приличная), – но что-то делать надо, сам понимаешь. Перескажи всё кому-нибудь прямо сейчас, желательно кому-то вышестоящему.

– Да ты что, Майлс, – ответил он с принужденным смехом. – Я всего лишь подполковник, уборщикам в Пентагоне честь отдаю. Ты разве не знаешь кого-то, кто мог бы…

– В том-то и дело, что нет! Поручиться за меня можешь только ты, больше некому. Бен, ты должен…

– Ладно, ладно. Сделаю, что смогу – всё, что смогу. Если ты вправду этого хочешь, я в течение часа доложу моему полковнику – он рядом живет, в Джорджтауне. Изложу всё в точности как ты рассказал и добавлю, что хорошо тебя знаю, что ты человек нормальный, добропорядочный гражданин и что лично я тебе верю. Больше ничего не могу, Майлс, хоть убей. Даже если конец света состоится еще до полудня. – Пару секунд я слышал только статические разряды, потом Бен заговорил снова: – И толку от этого чуть, скажу я тебе. Он-то что, по-твоему, должен делать? С воображением у него плоховато, и подставляться он бы не стал в любом случае. Хочет заработать еще одну звездочку перед отставкой, а то и две. И очень трепетно относится к своему послужному списку. Начиная с Вест-Пойнта усиленно работает над репутацией здравомыслящего, практичного офицера. Ты знаешь этот тип: звезд с неба не хватает, зато надежен. Я представить не могу, Майлс, что он пойдет с этой историей к генералу, а уж мне после этого и карандаши чинить не доверит.

– Понятно, – в свою очередь сказал я.

– Я это сделаю, если хочешь. Но даже если случится невозможное и полковник пойдет к бригадному генералу, а тот к генерал-майору, а тот к генералу армии, то дальше-то что? К тому времени выяснится, что вся история исходит от дурака подполковника, которого эти генералы в глаза не видели, а ему наболтал что-то по телефону гражданский друг из калифорнийской глубинки. Думаешь, это дойдет до уровня, где реально могут что-нибудь предпринять? В нашей-то армии?

– Я всё понимаю, Бен, – сказал я уныло. – Ты совершенно прав.

– Я готов плюнуть на свою карьеру, черт с ней совсем, если ты думаешь, что это хоть как-то поможет. Потому что я тебе верю. Тебя, конечно, самого могли разыграть – непонятно только, зачем, – но то, что у вас творится, безусловно, стоит расследовать. Как скажешь, так и будет.

– Нет, – ответил я твердо, – забудь. Я мог бы и сам сообразить, прежде чем тебя беспокоить. Незачем портить твою карьеру без всякой пользы.

Мы поговорили еще немного. Бен предложил обратиться в газеты; я предсказал, что они отнесутся к этому с юмором, как к очередной истории насчет НЛО. Он посоветовал ФБР. Я сказал, что подумаю, обещал быть на связи, и мы распрощались. Джек спустился через минуту.

– Ну и? – Я молчал – сказать было нечего. – Может, попробуем все-таки ФБР?

– Телефон перед тобой – пробуй.

Джек открыл телефонный справочник Сан-Франциско и набрал номер 552–2155, держа трубку так, чтобы и мне было слышно. После пары гудков мужской голос сказал «алло», и связь прервалась.

Джек набрал еще раз, очень внимательно. На этот раз ему ответила телефонистка:

– По какому номеру вы звоните?

Джек сказал, по какому.

– Минутку, пожалуйста. – Мы услышали еще с полдюжины длинных гудков, после чего нас уведомили: – Ваш абонент не отвечает.

– Хорошо, – помолчав, сказал Джек. – Отмените вызов. – Мне он с ледяным спокойствием заявил: – Они этот звонок не пропустят, Майлс. Они захватили телефонную станцию и бог знает что еще.

– Похоже на то, – сказал я. Сопротивляться охватившей нас панике было трудно.

Мы действовали импульсивно, не думая. Разбуженные нами женщины моргали от света и спрашивали, в чем дело, но наша паника, как инфекция, тут же перекинулась и на них. В спешке мы хватали всё, что попало; Джек сунул на пояс кухонный нож, я собрал все наличные деньги, полуодетая Теодора на кухне укладывала в коробку консервы, вряд ли сознавая, что делает.

Сталкиваясь в коридорах и на лестнице, как в старой немой комедии, мы ни разу не засмеялись. Мы рвались прочь из этого дома и этого города, не зная больше, как и против чего нам бороться. Нам противостояло нечто столь ужасное и в то же время реальное, что оставалось только бежать.

Мы (Теодора в домашних тапочках) набились в машину Джека, свалив на заднее сиденье охапки вещей. Шины взвизгнули, мы снялись с места и опомнились только на трассе 101, в одиннадцати милях от Милл-Вэлли.

Здесь, на почти пустом шоссе, я опять начал думать – по крайней мере, мне казалось, что начал. Успешное бегство на приличное расстояние действует как противоядие против страха. Я хотел сказать что-то Бекки, сидевшей сзади вместе со мной, и увидел в свете фар встречной машины, что она спит. Страх вернулся с удвоенной силой, залив паникой мозг.

Я потряс Джека за плечо, крича, чтобы он остановился. Мы свернули на обочину. Джек поставил тормоз, открыл ударом кулака бардачок, что-то достал оттуда и вылез. Я выхватил из зажигания ключи и забежал назад. Джек, отбежав еще дальше, припал на одно колено. Однажды его чуть не задавили, когда он менял колесо, и теперь при каждой остановке он обязательно ставит сигнальные свечки. Факел в его руке загорелся дымно-розовым пламенем, и Джек воткнул его в грунт. Я перебирал ключи, ища тот, что от багажника.

Подоспевший Джек нашел нужный ключ и открыл багажник. Там они и лежали. В неровном свете факелов мы увидели два здоровенных плода, лопнувших уже в паре мест. Я выкинул их вон, сухие и невесомые, как воздушные шарики. Прикосновение к ним окончательно лишило меня рассудка, и я стал топтать их с нечленораздельными криками. Факелы колебались на ветру, швыряя туда-сюда мою гигантскую тень, из трещин сочилась пыль.

Джек, оттащив меня в сторону, достал запасную канистру с бензином и полил шары. Они растворились в вязкую кашу. Я выдернул из земли одну свечку и швырнул сверху.