Рута Шейл - Город вторых душ [litres]

Паяц очень меня похвалил и сказал, что пора заняться сакреацией, если я хочу, чтобы у моей сестренки появилась настоящая подружка, а не глупые куклы, которых я шил, и я придумал сделать ее Слоней, но для этого мне нужно было, конечно же, найти подходящее туловце, а не матрешку, и ручки, и ножки, которые будут у моей детки, чтобы она могла пить чай и сидеть на кукольном стульчике. Ликачка продавала винтажные ручки, ножки и головы в своем «Инстаграме», но ее туловца не подходили для сакреации, потому что не были пустыми внутри, и Ликачка пообещала заказать для меня другие, только подороже. Я потратил часть своего пособия по инвалидности на это, и открыл магазин с куклами в «Инстаграме», как у Ликачки, чтобы получить немного больше денег на сакреацию в следующем месяце. Я также продавал своих кукол на ярмарках, и мне пришлось работать очень много и придумывать кукол, которых можно быстро сшить и которые понравились бы покупателям.

Паяц сказал, он легко найдет Слоню по браслету и сделает сакреацию, но я должен был принять так много своих препаратов, чтобы Паяц забрал ее и никто ничего не заметил! Я не хотел, чтобы он приводил ее ко мне домой, и он обещал не приводить и сделать так, что ее никогда не найдут, и никто меня не заподозрит – я ведь в коляске. А если заподозрит, то его отправят в дурку, и если даже я сам расскажу кому-нибудь о сакреации, то меня тоже отправят в дурку и я там умру.

Но когда Люс сказала, что меня ищет какой-то двоедушник, стало очень страшно и я сразу принял препараты, чтобы посмотреть, что сделает Паяц, а он ничего не сделал, только написал в моем магазине, что все детки проданы, хотя это неправда, и выковырял людям глаза. Он пошел на корабль, с которого меня сбросил Морячок, и нашел там людей. Он и раньше выковыривал людям глаза, но их не было так много.

– Мне кажется, ты не понимаешь.

С этими словами Северьян покосился на лежавшего рядом Севера, но тот, как всегда, не ответил и выглядел довольно жалко с бордовым следом от веревки на шее.

– Потому что если бы понимал, то не полез бы в петлю, а позволил бы мне закончить начатое.

Север упорно продолжал сопеть в подушку и помалкивать.

– Хорошо, – не отступал Северьян. – Тогда представь, что тебе на затылке сделали тонкий надрез. Представил? Теперь представь, что кто-то взялся за края раны и начал стягивать с тебя кожу. Прямо тянуть ее вниз до самых пяток, пока не слезет. Что, думаешь, невозможно? Значит, ты не бывал на изнанке города, потому что именно так они умирают, эти украденные дети. Все происходит довольно быстро, но недостаточно быстро, чтобы ничего не почувствовать. У меня всё. – Похлопав Севера по плечу, Северьян встал и потянулся. На нем по-прежнему были вещи Ван-Вана, но его это не смущало. – Бывай.

Викино присутствие можно было ощутить, даже не видя ее саму, хотя в чем именно оно выражалось, Северьян не понимал. Но та же темная квартирка с отставшими от стен обоями и пятнами плесени на потолке словно оживала и встряхивалась, разминая затекшие перекрытия, как только домой возвращалась Вика. Она включала свет, варила кофе, готовила лобио и поленту, а осенью, когда света начинало не хватать еще отчаянней, расщедривалась на божественный крем-суп из тыквы, в который специально для Севера кроме веточек укропа запускалась пара-тройка жирных королевских креветок. Но то, что их действительно объединяло, так это чечевица, которая чечевится в сотейнике с луком, очищенными помидорами и кинзой и пахнет при этом если не раем, то какими-то очень ближними его предместьями. Итак, Вика двигалась, дышала, пахла, переворачивала календарь, жгла ароматические палочки, от которых даже в мороз хотелось хорошенько проветрить комнату. Маленький домашний джинн в лампе. Наконец-то ты освободилась.

Хлопоча возле плиты, Вика услышала шаги и мельком обернулась.

– Зачем ты встал? Лежи.

Но мгновенно поняла свою ошибку и посмотрела на Северьяна теперь уже пристальней.

– У тебя тут… – Она обхватила себя за шею, а он потрогал свою. – Раньше такого не было.

Северьян криво усмехнулся, но в зеркало смотреть не стал – и так понятно.

– Это потому, что раньше он не пытался меня убить, – сказал он, заглядывая в бар. – Скорей, все было наоборот.

Содержимое шкафчика поредело, зато возле самой стенки нашелся неприметный тетрапак дешевого испанского вина. Северьян обрадовался ему как родному.

– Будешь?

Помешивая что-то в сковородке, Вика глянула через плечо.

– Ага, давай. И компьютер принеси.

Он покладисто притащил из спальни ноутбук и разложил его на столе. Пока вскрывал пакет и разливал даже на вид разбавленное вино, Вика сосредоточенно таращилась в экран, хмурила брови и изредка щелкала мышкой. Северьян ею залюбовался.

– Что у тебя там?

– Фотографии Севера. Нужно выбрать лучшие и отправить Маге.

Северьян подошел к ней и тоже уставился на снимки, которые видел миллион раз и никакого «лучшего» не замечал.

– А вот эта? – Он ткнул в инвалида, уже отвергнутого Викой, потому что в нем действительно что-то цепляло и потому, что он знал, как это важно для Севера.

– Да ну-у… – Помедлив, она вернулась к снимку и все же уложила его в папку избранного. – Такой мерзкий типан. Они, конечно, все мерзкие, но от этого прям мурашки.

– Это хорошо, – сказал Северьян и вернулся к своему бокалу. – Это хорошо. Знаешь, о чем я все время думаю?

Вика не ответила, погруженная в свое занятие с головой.

– Сейчас девять часов вечера, – продолжал он, привычный к монологам настолько, что не соскучился бы и на том свете. – Север спит, потому что он пытался повеситься и наверняка потратил на это много сил, а я здесь, сижу с тобой и попиваю дешевое винишко. Дети пропали среди бела дня. В обычных местах – шли выносить мусор, гуляли, возвращались из школы… Даже колесо обозрения – в этом нет ничего необычного, верно? Ничего, что заставило бы кого-нибудь из взрослых заподозрить странное… а странное есть. Я хочу сказать, что, если бы они сгинули из собственных кроватей, это вызвало бы куда больше вопросов к родителям, учитывая их любовь к тому, чтобы прибухнуть… – Задумчиво глядя в потолок, он отпил вина и постучал в крышку ноутбука.

– Я слушаю, – отозвалась Вика.

– Однако он или, точнее, они, выбрали другой путь. Не подставлять этих алкоголиков, а представить всё как некий… Случай. Дети пропадают. Никто не увязывает их исчезновения между собой… Статистика. Такое количество предполагаемых убийств детей своими матерями привлекло бы больше внимания? Ви-ик?

– Угу, – подтвердила Вика. – Наверняка.

– Хорошо, допустим, он решил их не топить. Вместо этого он – или она, Саша, это ведь может быть девушка?..

– Не, – сказала Вика, щелкая мышкой. – Камон, девушка на такое не способна.