Рута Шейл - Город вторых душ [litres]

– Слушай иногда жену, – с душой пожелал он. – Жену иногда слушай, блин!

Возмущенный, сделал шаг в полупуть.

Ноги по щиколотку погрузились в болотную тину.

Твою мать. Вот же твою мать! Он не без причин ожидал, что окажется в доме, а теперь выдергивал ноги из вонючей жижи, ощупью искал в темноте палку, чтобы на нее опереться, и матерился.

Не видно еще ни черта. Но определенно, мать ее, природа. Северьян смахнул присосавшегося к шее комара, пнул крапиву, о которую обжег ладони, пока выбирался из топи. Когда с местью наконец было покончено, он задумался о том, как так вышло, что он настолько фатально ошибся с маршрутом: никакого Саши здесь не было и быть не могло. Или…

Северьян закрыл глаза и прислушался. Неразличимое в темноте инвалидное кресло издавало достаточно звуков, чтобы понять – скорость оно набрало приличную. Северьян отшвырнул палку и устремился в погоню.

Под ногами была протоптанная тропа. Кресло грохотало впереди. Нагнать его ничего не стоило. Как бы ни старался Куделька, против Северьяна у него не было шансов. Вот только Саша бежал не от него. Не мог, не успел бы заметить. Он спасался от другого – Северьян даже оглянулся, но позади никого не оказалось.

– Стой! – крикнул он. – Сто-ой!

Зря. Напугал только. Кресло вильнуло в сторону, хрустнули ветки. Северьян услышал крик, а потом все смолкло.

Можно было бы посветить себе фонариком, но телефон остался дома, рядом с подушкой спящего Севера. Сделав несколько неуверенных шагов в ту сторону, откуда раздавался звук, Северьян споткнулся обо что-то крупное, чего здесь быть не должно, взвыл, попытался ухватиться за воздух, но воздух его не поддержал, и он кубарем скатился в яму.

Словцо, слетевшее с его губ, было чем-то новым. Кажется, он только что его придумал. Задрав голову, Северьян попытался понять, что за предательский предмет отправил его в нокаут. На фоне ночного неба ему показалось, что штуковина лежит на боку. Это было чертово инвалидное кресло.

– Саша! – рявкнул он, бестолково оглядываясь. – Саша! Вы здесь?

Неподалеку заливался соловей. Радовался жизни, наивный.

– Да, – отозвались шепотом.

Северьян проделал оставшийся путь на четвереньках, шаря перед собой руками до тех пор, пока не наткнулся на лежавшего. Тот не делал ни малейшей попытки подняться. Над его затылком выпирала из земли вросшая в нее покрышка. Посреди бурьяна светлели скомканные салфетки и длинная лента туалетной бумаги.

– Блеск, – буркнул Северьян. – Ты как? Я постараюсь тебя вытащить.

– Не надо, – попросил он тихо. – Если хочешь помочь – лучше убей.

– Не могу, – честно признался Северьян. – Даже если захочу, ничего не получится.

– Ты – тот самый двоедушник, да?

Он лежал на дне этой ямы, посреди валежника, будто в колыбели, и смотрел в небо. Почти черные глаза его казались двумя круглыми дырками, какие получаются на лицах Есми после ритуала.

– Да. Меня зовут Северьян.

– Северьян, ты куришь?

– Нет. Это гадость.

– Жаль, – сказал Саша. – А я не сплю. Не хочу, чтобы Паяц приходил. Не хочу, чтобы он снова делал детям сакреацию. Но он будет.

– Так вот как вы это называете. – Северьян сменил позу и сел рядом, вытянув затекшие ноги. – Тебя, наверное, твоя подруга ищет.

– Я сказал ей, что хочу побыть в одиночестве. Я хотел попасть к реке, ты закричал, и я испугался. Ты можешь проводить меня к реке?

– Я не знаю, где река…

– Я покажу.

Открой окно. Будь милосердным. Не бросать же его здесь. Если смотреть правде в глаза, он сделал правильный выбор. Убитый горем после смерти матери, молодой человек трагически покончил с собой, бросившись в реку вместе с креслом-каталкой. Что-то даже провокационное в этом есть, хм? Достаточную ли помощь он получал от социальных служб? В каких условиях жила семья? Разумеется, ни пандусов, ни грузового лифта. Куча мусора до потолка. Если раньше он хотя бы изредка имел возможность бывать на улице, то теперь предпочел реку. Самоубийцы не наследуют Царствие Небесное. А вот изнанку города – вполне.

Северьян попытался приподнять Сашу, держа его под мышки, однако получилось плохо. Саша был не тяжелым, но самые серьезные усилия, которые доводилось производить в своей жизни Северьяну, касались того, чтобы поднести ко рту стакан.

– Фигня, – выдохнул он, потирая поясницу. – Тащить тебя я не смогу. У тебя сесть-то получится?

– Возьми меня за руки, – попросил Саша. – Я постараюсь.

Северьян едва не взвыл от боли, когда тот вцепился в его запястья. Пальцы у него были длинные и тонкие, но хватка оказалась что надо. «Отменные гематомы достанутся наутро Северу», – подумал он и поймал себя на том, что не испытывает привычной радости. Возможно, оттого что Вика ушла и любоваться плодами его ночных изысканий стало некому. Или же он действительно не желал Северу боли. Эта мысль напугала его, как любое пропущенное изменение. Ты спишь, а тебе отрезали руку. Ты спишь, а соседка снизу уже забыла выключить газ. Ты спишь, а у тебя сын родился, только ты никогда его не увидишь, потому что она еще и покурить надумала. «Я скоро умру», – догадался Северьян и мгновенно успокоился – все сразу встало на свои места. Да, я нашел Кудельку и сейчас тяну его из земли, как дед – репку, а значит, скоро умру.

– Проще простого! – заключил Северьян, когда Саша принял вертикальное положение.

– Больно, – пожаловался тот, так и норовя снова завалиться на бок. – Спину больно. Посмотри, что там.

Его рук он так и не отпустил, зато сложился пополам, чтобы Северьяну удобнее было смотреть. Он ничего не увидел, спина и спина, затем перевел взгляд на то место, где она только что была…

– Спина и спина. Все в порядке. Ты просто неудобно лежал, наверное.

Из земли, хорошо заметный в примятой траве, торчал десятисантиметровый штырь арматуры.

– У меня часто что-то болит, – сказал Саша. – Но такого еще было.

– Ты только не спи, ладно? – Увиденное словно придало ему сил. Северьян присел перед Сашей на корточки, подставляя спину, закинул его руки себе на плечи и даже сумел привстать. – Я дотащу тебя до склона, – рассуждал он скорее с самим собой. – Там невысоко, я в первый раз запросто выбрался. Немного полежишь, отдохнешь, а я поднимусь и помогу тебе сверху. Готов?

– Спина, – повторил Саша. Держался он молодцом – Северьян на его месте орал бы от боли.

– Потерпи. Я сейчас.

Цепляясь за траву, он вскарабкался наверх. Поставил на колеса Сашино кресло – просто удивительно, что он вообще сюда доехал при полном отсутствии дороги, – снова лег и уперся рукой в землю. Глаза немного привыкли к темноте – Сашу он видел отчетливо.

– Руку давай!

Плохая была идея. Это не Северьян его вытащит, а Саша потянет Северьяна обратно, и все придется начинать заново. В голове мелькнула мысль, что он мог бы забрать Сашу в полупуть, как поступал с детьми этот его спятивший Паяц, – секундное дело, он все равно уже не жилец. У него в спине дыра глубиной десять сантиметров. Он собирается прыгнуть в реку.