Рута Шейл - Город вторых душ [litres]

В их взглядах медленно нарастал ужас. Северьян едва не застонал от отчаяния.

– Одежда! Орава голых детей в центре города – это уже слишком, нет?

Они наконец-то уяснили и бросились в разные стороны. Оля притащила розовый зимний комбинезон, рваные колготки и водолазку, Егор – школьную форму, состоявшую из брюк, жилетки и рубашки, Оля – серое платье, Егор – майку и шорты…

– А вы?

– Я? – очнулся Северьян.

– Идите, – сердито буркнула девчонка и махнула рукой в туман. – Туда.

Нет, он не мог. Даже понимая, что, когда все они вернутся в город, на изнанке не останется ни следа их тел, он не мог заставить себя их раздевать. Но все равно пошел. Мысль о том, что Паяц где-то здесь, его не покидала, но страха не было, как не было и желания его отыскать. Северьян просто шел в пустоте, пока не наткнулся на нее, уже почерневшую, брошенную здесь, так никем и не найденную.

«Завари ча́йку».

Он повернул к себе ее маленькую голову, сухо сглотнул при виде розовых резинок в волосах и закрыл ей глаза. «Твое платье с пони останется с тобой. Ты не вернешься, потому что я принес тебя в жертву самому себе. Тогда мне казалось, что у меня не было выбора. Так ли это на самом деле? Я не знаю. Но я оставил в живых того парня, Игната, потому что за него было кому заступиться. А тебя я забрал. Хотя уже знал про мост и знал, что рано или поздно это сделаю. Ты не защищалась. У тебя не было шансов. Только поэтому я здесь».

– Что я могу для тебя сделать?

Она не отвечала.

– Что я могу для тебя сделать? – повторил Северьян.

Ответ он знал. Осталось придумать место. Такое, где ее найдут уже утром, но безлюдное сейчас. Думай, думай, думай. Он поднял ее на руки – совсем невесомую, ничем, кроме резинок этих и платья, не напоминавшую ребенка, и вынес на свет, свет фонарей по обе стороны от Чкаловской лестницы. Внизу чернела река, над головой в лучах прожекторов купался кремль цвета вялой морковки. Подниматься туда Северьян не стал. Уложил ее здесь, на высоком бетонном парапете, на ветру. На самом теплом ветру, под самыми огромными звездами.

«…Не выучила всего один билет, и он мне… – донес ветер. – Может, спустимся?»

Северьян мгновенно ушел в полупуть. Достаточно быстро, чтобы его не заметили, но слишком медленно, чтобы не услышать крик.

– Куда ты пропал? – отчитала его Оля.

– За смертью посылать, – не по возрасту мудро подтвердил Егор.

Собранные вещи лежали на земле аккуратными кучками.

Северьян придвинул к себе корзину и снял с нее крышку. Оля схватила сову и прижала ее к груди.

– Бейте их, – сказал Северьян. – Берите и бросайте. Бейте их вдребезги.

– Но они ведь такие милые! – возразила Оля. Голос ее дрожал.

– Они – могилы. Вот, смотри.

Взяв матрешку, – Северьян не знал, кто это, должно быть, опытный образец сакреации Паяца, – он разломил ее пополам. И изнанка наполнилась плачем.

Оля и Егор кинулись к орущей девочке одновременно.

– Он придет! Не кричи, а то он найдет нас! – увещевали они, но ничего не помогало. Северьяна пробил пот.

– Быстрее!

Уже не разбирая, кто есть кто, они стали швырять кукол об землю. К счастью, прочностью фарфоровые туловца не отличались. Голосов становилось все больше. Теперь они вопили неслаженным хором. Северьяна этот звук сводил с ума. Будто сквозь тонкую занавеску, он следил за тем, как Оля помогает им одеться, не разбираясь в фасонах и размерах.

– Мост, – попросил он, когда сил почти не осталось. – Где этот чертов мост?

Егор едва заметно тронул его за руку.

– Да вот же он!

Странно, что Северьян не заметил. В этом месте туман выглядел не таким густым, как на всей изнанке. Здесь в него словно вставили круглую мутную линзу, по другую сторону которой виднелся памятник, искривленные фонари по обе стороны от него и даже воздух – не изнаночный, а городской – пробрался со стороны живых на сторону мертвых. Северьян набрал его в легкие сколько смог.

– Уходите, – сказал он и добавил в ответ на нерешительный взгляд Оли: – Да, и ты. Ты тоже! – прикрикнул он на Егора, совершенно уверенный в том, что так можно, ему сейчас можно все. – Проваливайте. Я остаюсь.

– Отец Северьян! – позвала его Оля, вытянув этим обращением вдоль позвоночника, будто хлыстом. – Но она… Посмотрите!

Девочка из матрешки так и стояла без одежды. Ей ничего не досталось. Стащив с рубашку, запачканную Сашиной кровью, Северьян рывком натянул ее на девочку.

Оля, будто вор, сунула под мышку присмиревшую Клепку.

– Уходите, – повторил он.

Успел подумать о том, что хотел бы остаться еще ненадолго. Немного пожить, если б только была такая возможность.

– Я хочу исчезнуть, – сказал Северьян, убеждая самого себя. – Да. Очень хочу исчез…

– Только сейчас понял, – задумчиво потер подбородок Мага, когда Север выскочил из такси и бегом припустил к ним. – Я же тебя ночью ни разу еще не видел. Только брата твоего дерзкого. Мы еще кого-то ждем?

Север жестом попросил дать ему время отдышаться. Обменялся рукопожатиями с Мялем и Владом – те тоже ничего не понимали и до этого ждали в черном микроавтобусе «Мерседес» с тонированными стеклами. За рулем скучал Константин. Едва заметив его, Север отвел глаза. Вряд ли Римма захочет увидеться с Аней снова.

– На Минина жуткий кипеж, говорят, труп нашли. Без кожи, – как назло, вспомнил Влад. – Так чего мы ждем?

Но пока Север подбирал подходящее объяснение, Влад, сонно разглядывавший памятник, выронил сигарету. Цвет его лица сравнялся с цветом асфальта у них под ногами.

– Это же… – прохрипел он, – та самая…

Север обернулся последним. Остальные уже всматривались в туманное облако, которое было бы едва различимо в темноте, если б не детский плач.

– Что за хрень? – прошептал Мага.

– Изнанка, – договорил Влад. С ним явно творилось неладное: шея и лицо блестели от испарины, и ее становилось все больше, крупные капли пота срывались с кончика носа прямо на форменную рубаху. С того самого дня, когда он пытался повеситься в лагере, изнанка преследовала его в кошмарах. Север никогда об этом не забывал.

– Не смотри, – сказал он. – Иди в машину. Не смотри туда.

Но Влад смотрел, не отрываясь, а потом пошел навстречу. Словно что-то тянуло его внутрь, в смерть, в детский страх.

– Дядя Влад! Дядя Влад!

Секунду спустя на его плечах уже висели Оля – та девочка, из которой Северьян изгонял дух погибшего друга, – и тот самый друг, Егор. Вокруг с лаем носилась дурная собака. Что бы ни притягивало Влада к мосту, сейчас оно отступило.

– Снежа! – заорал Мяль. – Снежа!

Константин вынес из машины упаковку пластиковых бутылок с водой. Север видел, как он растерянно осматривает непонятно откуда взявшихся и странно одетых детей. Маленькой Жени среди них не было.