Янгцзе Чу - Невеста призрака [litres]

Слезы лились из глаз и высыхали на ветру. Не знаю, о чем я сожалела больше – о годах отцовского горя, о потере моих детских иллюзий или даже о потраченной впустую жизни третьей конкубины и ее злобных планах. Все, что я могла предпринять сейчас, – пойти в особняк Лим в этом призрачном мире. Там я наверняка отыщу некоторые ответы на вопросы. И возможно, смогу увидеть маму, хотя уже начала бояться этой встречи. Добрая, нежная женщина, образ которой Ама вырастила в моем сознании, могла превратиться в новую ведьму.

Мой визит к третьей конкубине занял почти весь день, и падение температуры соответствовало увеличению числа призраков, которые шныряли тут и там на мрачных улицах. Этот холод явно исходил от самих духов, ведь минувшей ночью на равнине такого мороза не было. Казалось, по мере того как слабел свет, ледяное дыхание могилы становилось все сильнее.

Теперь я точно знала, где находится особняк Лим, и Чендана перешла на бодрую рысь. Мы ехали по бесконечным улицам и широким бульварам, гораздо более протяженным, чем в настоящей Малакке. Расстояние казалось безграничным, ряды темных домов – затаившимися духами. Наконец мы подъехали к внушительным воротам. Раньше какой-то из домов моей семьи можно было посчитать грандиозным, но по сравнению с этой махиной он был ничем.

Особняк окружала громадная стена высотой почти десять футов. Сами ворота представляли собой устремленный в темное небо массив, едва подсвеченный парой фонарей. Это и домом-то нельзя было назвать. Скорее поместьем. Я долго колебалась, поскольку внезапно ощутила страх из-за возможного присутствия бычьеголовых демонов, но затем вспомнила слова Фэн о редких посещениях этих тварей и собралась с силами.

В самом худшем случае за воротами стоял один из тех молчаливых человечков из бумаги. Я спешилась и ударила большим железным молотком.

За эхом последовала долгая тишина, затем величественные врата медленно открылись. Оттуда высунулось бледное лицо. Это был лакей, одетый в старомодную ливрею. К моему удивлению, он оказался призраком человека, а не одной из похоронных игрушек. Его глаза обшарили пустую улицу, потом остановились на мне.

– Что нужно? – спросил он.

– Я… я ищу… – запнулась я. Как глупо, я так сосредоточилась на откровениях дня и ужасной необходимости визита к Лим, что совсем забыла придумать какой-либо предлог для посещения.

– Работу? – пролаял он. – Опоздала. И разве тебе не велели подойти к боковому входу, а не к парадному? – Он помолчал. – Или ты имела в виду другой вид работы? – Выступив вперед, лакей поднес фонарь к моему лицу и тщательно его изучил.

– Слышала, вам нужна посудомойка, – быстро нашлась я.

Он одарил меня долгим похотливым взглядом.

– Как по мне, зря время потратишь. Хозяину нужны новые конкубины. На кухне и без тебя полным-полно игрушечных слуг.

– Вы имеете в виду тех манекенов, сожженных в качестве похоронных подношений?

– Закрой рот! Мы тут не говорим о похоронах. Никому не нужно напоминать о его смерти. Мы зовем их марионетками. А в присутствии хозяина вообще к ним не обращайся. Он их не любит. У каждого нищего есть одна или две марионетки. Даже у меня! Вот поэтому в большие дома нанимают человеческих призраков.

– Если у вас есть слуга, отчего вы работаете здесь? – уточнила я.

– Да потому же, почему и ты, рыбка. В мою честь сожгли мало денег. Но к чему тебе терять время на кухне? – Его глаза жадно ощупали мое тело, и я снова ощутила страх. – Мне бы тоже пригодилась женушка.

Я отпрянула, ища темное местечко, где незаметно оставила Чендану. Если придется, лучше притвориться кандидаткой в гарем Лим Тиан Чина, чем терпеть ухаживания этого привратника. На худой конец, подожду другой возможности попасть в дом. Но тут из недр особняка раздался новый голос:

– Кто там? Отчего ворота открыты?

Лакей угрюмо повернулся к другому слуге, появившемуся у входа.

– Я только давал ей наставления. Она желает пойти на кухню.

– Ошиблась дверью? – Второй слуга, старше и тяжелее первого, взглянул на меня. – Итак, кто ты такая?

Я опустила глаза и пробормотала что-то о слухах насчет места посудомойки.

– Твои перспективы могли бы быть заманчивее, – заметил он. – Хозяину было бы приятно поглядеть на тебя.

Я начала рассказывать историю о помолвке и великой любви к жениху, но старший слуга вздохнул и прервал меня:

– Неважно. Такое я уже слышал прежде. Уверен, после двадцати лет работы на кухне ты передумаешь. Если такое случится, дай мне знать. Я здесь работаю мажордомом. Помни о вежливом обращении, когда говоришь со мной. Идем.

Я побежала за ним, избегая злобного взгляда привратника.

– Сэр, я оставила снаружи несколько вещей.

Он едва повернул голову.

– Уверен в этом. Вещички с похорон и прочее. Сможешь их забрать позже.

Вот так, поздравляя себя за приказ Чендане спрятаться до поры до времени, я пересекла порог особняка Лим.

Мы долго шли по бесконечным коридорам и бесчисленным дворикам. Я краем глаза видела гулкие пространства банкетных залов и ощущала бежавшую по спине дрожь. Здесь я уже бывала – во снах, удушающих кошмарах, вынужденная блуждать по комнатам ночь за ночью и восхищаться богатством Лим Тиан Чина. Помимо марионеток, ожидавших приказа по углам, попадались тут и призраки. Некоторые были одеты как слуги, но другие выглядели как гости или обитатели дома. Они носили такие же неуклюжие аляповатые наряды, как и сам хозяин, что придавало всей обстановке старинный вид. Чувствуя себя ничтожеством, я опустила голову и засеменила за мажордомом.

Через некоторое время обстановка стала более простой.

– Даже не думай снова проходить через парадные ворота, – резко бросил старый слуга на ходу. – Твое счастье, что я оказался там и впустил.

Теперь мы быстро двигались к отдельному домику, из которого доносились выкрики команд и звон кастрюль. Домашняя какофония, так похожая на мир живых, что я ощутила ком в горле. Не прошло и двух дней с момента попадания в мир мертвых, но я уже скучала по шуму и суете, по напряженной атмосфере родной Малакки.

Кухня оказалась просторным помещением, наполненным паром и слугами. Всюду были выложены тарелки, многие из них – искусно украшенные, как подношения духам. Марионетки без устали трудились, нарезая, поджаривая и пропаривая это богатство. Будь кухня настоящей, я бы почуяла аромат горячего масла, молотого чеснока и имбиря и жареной рыбы, но здесь запахи стали приглушенными. Пришлось принюхиваться, чтобы их уловить.

Мажордом заговорил с крупным пузатым призраком, руководившим работой. После краткого обсуждения он подозвал меня ближе.

– Вот новенькая.

– Слишком нежная. Мне такие ни к чему. Пошлите ее наверх.