Анна Гале - Ненагляда

Я впускала в свою квартиру многих людей, но ни к одному не испытывала такого сильного чувства, как к этому юному и прекрасному созданию. Он – единственный, кого я даже в мыслях не могу назвать квартирантом. Мой хозяин, мой любимый, моё ветреное божество! Мне нравится музыка, которую он слушает, но ещё больше я люблю звук его голоса. Я слышу и узнаю его шаги на лестнице, стоит ему только войти в подъезд.

Сначала я всячески старалась угодить ему, но вскоре мне стало мало того времени, что он проводил дома. Иногда я устраивала проблемы с замком, чтобы задержать моего хозяина подольше. Любимый ругался, пинал меня, но всё же хоть ненадолго оставался рядом.

Иногда мой ветреный бог приводил с собой каких-то девиц, каждый раз – разных. Я смотрела на его слабость снисходительно, и не чувствовала опасности ни от одной из них. Правда, иногда уступала соблазну и давала очередной девице легкого пинка, когда та уходила.

Так было, пока не появилась эта особа. Мой любимый называл ее Полюшкой. Подумать только, ни разу не слышала, чтобы он назвал хоть одну девицу по имени – всё зайки да киски, а тут даже не Полина, а Полюшка! И что он в ней нашёл? Одета гораздо проще, чем предыдущие девушки, сумочка старая, подошва на туфельке отходит – и надо же, Полюшка! Впервые мне было неприятно видеть, как мой ветреный бог скрывается с девицей в комнате.

Самое ужасное – они там разговаривали! Разговаривали долго, часто до меня доносился смех. Всё было не так, как обычно. Я даже пнуть эту Полюшку не смогла на прощание, потому что хозяин меня придерживал.

Эта особа стала часто появляться в квартире, он дал ей ключи. Я упорно устраивала проблемы с замком, который то не открывался, то не запирался.

– Наверное, стоило сменить не замок, а всю старую дверь, – сказала девица как-то утром, когда мой любимый вспомнил, что накануне долго не мог выйти из квартиры. – Но сейчас всё равно уже поздно что-то делать. Потерпи, скоро мы отсюда съедем… Ой, рассеянность меня погубит! Не успела доварить суп и чуть не забыла об этом сказать! Выключишь минут через десять?

Смешки, поцелуи, цокот каблучков по лестнице. Эти ненавистные шаги я теперь тоже узнаю сразу.

Неужели он уедет отсюда? Уедет с этой Полюшкой, и я никогда больше его не увижу. Мой ветреный хозяин даже не вспомнит обо мне. Кто я? Обычная входная дверь, люди совсем не обращают на нас внимания!

Он скрылся в ванной. Ах, он такой рассеянный, такой же, как эта его… Полюшка! Прикрыл меня, но не захлопнул. Я с усилием стала двигаться внутрь. Ещё несколько сантиметров, и ещё. Дальше дело пошло легко: мне помогал сквозняк. Я видела, как ворвавшийся в кухню ветер подхватил лёгкие занавески и опустил их на плиту. Воздушная ткань тут же занялась пламенем.

Теперь нужно было вернуться и захлопнуться на замок. Сквозняк помог и в этом. Я хлопнула об косяк сильно, гораздо сильнее, чем собиралась, и замерла. Нет, хозяин ничего не услышал. Мой ветреный бог не уйдёт, мы останемся здесь вместе, навсегда. У нашей вечности короткий срок. Кухня уже пылала, коридор был полон дыма.

Когда он выбежал из ванной, я уже еле различала обожаемую фигуру в тяжёлом, почти безвоздушном тумане. Мой хозяин тряс меня, обжигал пальцы, пытаясь открыть замок, бил меня ногами. Я держалась изо всех сил. Кашляя, он нырнул куда-то в дым и тут же вернулся с топором.

Мой хозяин, мой ветреный бог, мой убийца…

Это было больнее и страшнее, чем я могла представить. Огонь уже подбирался к нам, а моё божество кромсало топором моё деревянное тело. Падая, я понимала: умираю. Обожаемый хозяин упал рядом с моими обломками. Кажется, он не дышал. Огонь лизнул мои доски. Всё-таки мы уходим вместе.

Я и мой ветреный бог…

Утро было свежим, тёплые волны мягко накрывали берег прозрачными ладонями, играли с мелкими камушками на пляже. Тишина и покой окружали маленький приморский поселок, казалось, кто-то свыше поместил его под тёплый, уютный колпак.

Сон этого тихого местечка был нарушен, когда с берега моря к ближайшим домам понеслись громкие скрипучие звуки. Те, кому посчастливилось жить недалеко от пляжа, сползли с кроватей и поплелись закрывать окна – кто с лёгким раздражением, а кто и с откровенной злобой, ругая на чём свет стоит приезжего студента-музыканта. Ну да ничего, потерпят: скрипач прогостит у бабушки всего несколько дней. Не стоит портить из-за него отношения с хорошей соседкой.

Время от времени музыкант подкручивал что-то на узкой шейке скрипки и снова начинал терзать несчастный инструмент. Наконец, звуки перестали напоминать о несмазанных дверных петлях. Скрипач картинно взмахнул смычком.

Крики чаек смешались с мелодией – светло-печальной, певучей, то в уходящей в грудной, низкий регистр, то паутинкой зависающей на предельно-высоких нежнейших нотах. Начинающий композитор уже два года представлял свою "Баркаролу" на разные конкурсы – студенческие, профессиональные, всероссийские, международные, – но оценивали его труд лишь дипломами за участие. Чего им не хватает, маститым мэтрам в жюри? Может, море подскажет, что добавить в "песню на воде", чтобы она зазвучала, чтобы заиграла так же, как блики раннего солнца резвятся сейчас на лёгких волнах?

Музыкант смотрел туда, где прозрачное, ещё не потревоженное купальщиками серо-голубое море сливается с ясным небом. Неподалеку чайка ринулась вниз за неосторожной рыбкой, на горизонте показались плавники дельфинов. Тихие волны мягко гладят разноцветные камушки на берегу. Как передать красоту воды и её мира в звуках?

За спиной послышался всплеск и смешок. Музыкант обернулся. Какая досада! Он специально вышел на пляж ранним утром, чтобы побыть наедине с морем, и вот – уединение прервали.

Из отступающей от берега волны выходила девушка в длинном белом платье, с которого ручейками струилась вода. Незнакомка на ходу выжимала длинные, почти до колен, распущенные светлые волосы. Девушка подняла взгляд. Глаза у неё были прозрачные, серо-голубые, глубокие, как само море.

– Что это за музыка? – спросила блондинка.

– Моя пьеса. Нравится? – не удержался музыкант.

Странная девчонка, почему-то плавающая в неудобной одежде, конечно, не разбирается в искусстве, но так приятно слышать редкую похвалу…

– Ещё не знаю, – протянула девушка. Она грациозно опустилась на мелкую гальку. – Сыграй ещё раз, с самого начала.

Скрипач вновь картинно вскинул смычок. Единственная слушательница застыла, взгляд её стал внимательным, словно девушка, как и мэтры жюри, оценивала его произведение среди сотни других.

– Эту музыку кто-нибудь слышал? – спросила она, как только смолкли звуки скрипки.