Наталья Тимошенко - Дар

Рита расценила это как приглашение войти, поэтому захлопнула за собой дверь и поторопилась следом, на ходу расстегивая пальто и мельком оглядываясь по сторонам. Да, время в этой квартире словно остановилось. И не двадцать лет назад, а минимум шестьдесят: под очень высоким потолком светилась всего одна тусклая лампочка, зато все стены были увешаны длинными шнурами, ведущими электричество в каждую комнату, тазами, ведрами и даже велосипедами. В коридор выходило восемь деревянных дверей, покрашенных в белый цвет. Открыта оказалась только одна — она вела на кухню. Конечно же, с несколькими доисторическими плитами и оборудованной в самом дальнем углу печкой. Едва ли здесь все еще топили дровами, но как воспоминание о прошлом она осталась.

Девушка привела Риту в самый дальний конец коридора и распахнула дверь. Комната оказалась небольшой, узкой и длинной, заканчивающейся большим, но грязным окном. Здесь совсем не было мебели, зато ремонт шел полным ходом. Старый паркет был застелен газетами, а молодой парень с еще одной девушкой сдирали со стен обои.

— Машка, это к тебе, — возвестила встретившая Риту девушка.

Машка, на вид не старше свой подруги, с интересом обернулась к Рите.

— Вам чего?

— Я ищу родителей Ивана Авдеева, — после секундной растерянности сказала она.

— А я уже перестала, — неожиданно расхохоталась девушка. — Но если они вам так нужны, поищите по подвалам. — Видя недоуменный взгляд гостьи, Маша добавила: — Алкаши они, бухают где-то с собутыльниками. Я их с сентября не видела. Может, и подохли уже.

Рита приподняла брови от неожиданности. Да, этих родителей Марк едва ли мог расстроить своей бестактностью.

— А вы кто? — вежливо спросила она.

— А я их дочь, — пожала плечами девушка.

Маша не выглядела подавленной смертью брата, и Рита подумала, что она может не знать о ней. Конечно, это казалось ей маловероятным, но она все же решила уточнить.

— Маша, вы знаете, что произошло с Иваном?

— Ага, — та радостно кивнула головой.

Наверное, Рите уже стоило понять кое-что об их отношениях, однако подобное поведение никак не укладывалось в ее систему мира.

— Я сочувствую вашей утрате.

Маша вдруг нахмурилась, сложила руки на груди и посмотрела на нее.

— Вы кто вообще?

— Я социальный педагог школы, где учился Иван, — выдала Рита придуманную заранее ложь. Вам должен был звонить директор.

Молодые люди переглянулись.

— Небось опять Степановна трубку сняла и ничего не передала, — хмыкнула девушка, которая открывала Рите дверь.

— Тогда, как социальный педагог, вы должны неплохо знать моего братца и уж точно не сочувствовать моей утрате, — добавила Маша.

Рита поняла, что ложь нужно срочно исправлять.

— Я совсем недавно работаю, — пояснила она. — Еще не успела познакомиться со всеми учениками. Меня просто послали сюда, поскольку ваш брат погиб, и я должна выяснить состояние его семьи.

— Его семья в лице меня очень рада, — ворчливо отозвалась Маша. — Возможно, вы с моим братцем и не познакомились, потому что едва ли он хоть раз в этом году был в школе. Он целиком в папашу пошел, алкаш и бандит. Знаете, у нас разные отцы, моя мать рано овдовела и этого урода где-то в тюрьме нашла. Они год переписывались, а потом он вышел и сюда явился. Ему вот вторую комнату тут дали, — Маша обвела рукой помещение, в котором они находились. — Они поженились и Ваньку родили. Только бандит — он и есть бандит. Мать вместе с ним спилась, Ванька туда же. Воровал по мелочи чуть ли не с пеленок, курил с первого класса, пил. В ментовку забирали, но он то по возрасту не проходил, то не попадался ни на чем серьезном, но на учете состоял. А недавно они с другом мужика какого-то в парке избили. Приставали к девчонке, тот заступился, вот и получил. Прям до реанимации. Сюда менты приходили, только Ваньку не застали. Я уж обрадовалась, что его заберут наконец, все же преступление посерьезнее, тут уж не до возраста. Но он прятался, а теперь вот так удачно погиб. Обе комнаты мои. Хоть нормально поживу, наконец.

Рита вздохнула. История, конечно, печальная и тяжелая, но ее проблемы не решала. Она рассчитывала выпить чаю, утешая мать, а затем незаметно взять что-нибудь из вещей погибшего, но теперь план придется менять. Этой девушке утешение определенно не нужно.

— Маша, а у вас есть что-нибудь из вещей брата? — прямо спросила она, пытаясь быстро придумать ответ на закономерный вопрос: «А вам зачем?», но этого не понадобилось.

— Не-а, — снова радостно улыбнулась Маша. — Я все на помойку вынесла. Вот, ремонт делаю, Настька с Гариком помогают, — она кивнула на друзей. — Они в соседней комнате живут, к лету ребенок родится, я крестной буду. Заживем по-человечески в трех комнатах.

Рита посмотрела на улыбающуюся парочку, которая сначала показалась ей ровесниками Ивана. Да, похоже, никакой вещью теперь уже призрака ей не разжиться, Маша наверняка постаралась избавиться от всего.

— А вы не знаете, была ли у вашего брата знакомая по имени Маргарита?

Маша покачала головой.

— Может и была, откуда ж мне знать? У нас с ним разные компании. Но я не слышала.

Попрощавшись с троицей, Рита спустилась вниз и вышла на улицу, предвкушая чашку горячего капучино с куском торта в кофейне напротив, однако вместо этого неожиданно увидела Марка, сидящего на тяжелой железной цепи, протянутой между двумя каменными столбиками и изображающей забор, и медленно покачивающегося на ней как на качелях. Сверху на него падал мелкий дождь, который уже снова начал превращаться в мокрый снег, но он, казалось, даже не замечал его. Машину она обнаружила здесь же, в нескольких метрах впереди.

— Ты что здесь делаешь? — удивилась она, подходя ближе. — И где Соня?

Марк встал, коснулся губами ее щеки в приветственном поцелуе.

— Вера Никифоровна, оказывается, уже освободилась, а потому забрала ее, и они поехали домой. Она накормит ее обедом и уложит спать, так что не волнуйся.

Рита не волновалась, хотя на ее взгляд правильнее было бы отвезти ребенка домой на машине, а не заставлять его ехать на метро с бабушкой. Хотя она не могла отрицать того, что метро Соня просто обожала. Непременно забегала в последний вагон, становилась у задней двери и смотрела в темный тоннель все то время, что они ехали.

— А тебе так не терпелось выяснить, удалось ли мне взять что-то из дома Ивана? — поддела она.

— А тебе удалось?

Рита кратко пересказала ему разговор с «убитой горем» сестрой парня.

— Так что, — она криво усмехнулась, — если тебе нужны его вещи, можно разве что в мусорке покопаться.

Марк брезгливо скривился, демонстративно стряхнув с дорогого пальто невидимую пылинку.

— Обойдемся как-нибудь. Только нужно снова напрячь Макса, пусть узнает, что там за мужик, которого они избили в парке.