Наталья Тимошенко - Дар

— Нет, — Марк покачал головой. — Я думал над этим. Если бы это было так, почему она до сих пор не попросила или не заставила? Зачем ей зря терять время? Даже если она по какой-то причине не может сказать прямо, она могла бы передать свою просьбу с той же Женей. А если ты не успеешь? Если Карпов умрет, когда ты будешь далеко?

— Так, — перебила их Ада, — про эту историю мне ничего не известно.

Им пришлось вкратце пересказать историю с Юрием Карповым. Ада слушала внимательно, глядя в темное грязное окно, которое едва ли мыли за последние десять лет хоть раз, и ковыряя пальцем дыру в обивке уцелевшего подлокотника.

— Очень интересно, — наконец кивнула она. — И я скорее согласна с тобой, посланник. Дело не в том, что это существо хочет попросить помощи. Вполне возможно, парнишка этот был наказан за избиение докторишки, но дар Маргариты рыжей нужен не для того, чтобы вылечить его. Если уж у этого существа есть на докторишку планы, то ему скорее нужно, чтобы он умер.

В комнате снова повисло молчание, только слышно было как блаженно сопит, похрапывая, черный котяра.

— А есть ли какой-то способ поговорить с этим существом? — наконец осторожно поинтересовался Марк. — Спросить, что ему нужно.

Ада усмехнулась.

— Вот уж вряд ли. То есть, конечно, есть всякие заклинания призыва демонов, возможно, одно из них даже сработает, хоть мы и не знаем точно, что оно такое. Возможно, с помощью какой-нибудь пентаграммы ты даже сможешь удержать его на одном месте, но вот станет ли оно отвечать?

— И все же, ты можешь помочь в этом?

Ада посмотрела на него, как на умалишенного. Примерно такой же взгляд Марк чувствовал на себе и со стороны Риты.

— А ты отчаянный, посланник. Не страшно?

— Страшно жить в неведении.

— Иногда лучше жить в неведении. Тогда есть выбор: знать или нет. Со знанием, каким бы оно ни было, уже ничего не сделать.

— Я придерживаюсь другого мнения.

— Ну, как знаешь.

Ада поднялась, подошла к высоким шкафам и принялась рыться в одном из них, выкладывая книги на пол. Наконец она отыскала нужный экземпляр и протянула его Марку.

— Здесь найдешь и заклятие призыва, и защитную пентаграмму. Я в этом участвовать не буду, своя жизнь дороже. Но имей в виду, Гронский, большинство этих заклятий построены на имени демона. Если ты его не знаешь, у тебя едва ли что-то получится. Скорее призовешь вовсе не того, кого хотел.

Марк осуждающе посмотрел на нее. Что ж она сразу не сказала про имя? Как он его узнает? Те, кому известно, кто эта девушка, либо боятся сказать, либо говорить не умеют…

И тут он вспомнил о странном рисунке Гретхен.

— А если я тебе опишу это существо, ты сможешь узнать его имя? — спросил он.

Ада удивленно нахмурилась.

— У него какая-то примечательная внешность?

— Я вижу его как обычную рыжеволосую девушку, но сегодня днем внезапно выяснилось, что моя дочь лучше меня знает, кто это. Сказать она не может, она не говорит…

— Немая, что ли? — сочувственно перебила Ада.

— Соня не немая, — раздраженно отозвалась Рита. Ей не нравилась идея призывать демонов, кем бы они ни были, однако она видела, как воодушевился Марк. Едва ли она сможет отговорить его.

— Это не важно, — Марк успокаивающе тронул ее за руку. — Просто она не говорит. И в силу возраста еще не знает всех букв, поэтому написать тоже не может. Но она хорошо рисует, уже давно не путает цвета, а сегодня днем, когда мы рисовали эту девушку, она внезапно наполовину закрасила ее синим цветом.

Брови Ады взлетели к седым волосам, она с размаху плюхнулась в кресло, заставив черного кота наконец окончательно проснуться, вскочить со своего места, недовольно зарычать и перебраться спать на подоконник.

— Тебе это что-то говорит? — осторожно уточнил Марк.

— А тебе нет? — ехидно поинтересовалась Ада.

— Мне кажется это знакомым, но погуглить я не успел, а сам не вспомню.

— Эх, Гронский, Гронский, — Ада вздохнула. — Я всегда поражалась твоему невежеству. Как можно зарабатывать деньги магией и не знать элементарных вещей?

— Может быть, потому что мне не нужно было производить ложное впечатление? — парировал Марк.

Глаза Ады ядовито прищурились.

— Это Хель, — припечатала она.

Кровь мгновенно отлила от его лица. Хель, конечно же! Как он мог забыть? Он прижал ладонь к лицу. Ада удивилась, как он может не знать элементарных вещей. Наверное, родители тоже возмутились бы тем, что он не узнал распространенный германский миф.

— Господи, конечно, Хель…

— Хель? — непонимающе переспросила Рита.

Марк вскочил на ноги и нервно прошелся по заваленной хламом комнате, не обращая внимания на то, что наступает на книги. Ада насмешливо следила за ним, даже не думая делать ему замечания, хотя некоторые экземпляры наверняка были очень редкими. Марк остановился у окна и машинально погладил черного кота, а затем обернулся к Аде.

— Но ведь это просто миф, ее не существует.

Та пожала плечами.

— Это ты сказал, что твоя дочь ее нарисовала.

— Марк, кто это — Хель? — настойчивее повторила Рита, с тревогой следя за ним.

— Хель — богиня смерти в скандинавской и германской мифологии, — пояснил тот, продолжая гладить кота, который громко сопел, выражая не то свое недовольство, не то, наоборот, одобрение. — Ее описывают на огромную женщину, у которой половина тела — синяя. Но я эту девушку вижу не такой, — он снова посмотрел на Аду.

Та равнодушно рассматривала свои ногти, ничего не отвечая.

— Она невысокая, худенькая, рыжая, и вовсе у нее нет ничего синего. Зеленое пальто, зеленая шляпка.

— Она на самом деле может быть такой, как видишь ты, — внезапно сказала Рита.

Марк перевел на нее удивленный взгляд.

— Соня просто пыталась объяснить тебе, кто она. Она не может сказать и не может написать, поэтому она нарисовала тебе Смерть.

— Если так, разве она не нарисовала бы старуху с косой? Мне кажется, этот образ более известен.

— Тебе. Мне. И всем остальным. Но не Соне. Ей всего три, этого образа она не знает. Но она обожает, когда ей читают книги, причем все равно какие. До какой дотянулась, ту и тащит. В вашей семье наверняка есть книги с германской мифологией. Соне могли читать историю про Хель. Она знает, как та выглядит. И когда поняла, кто эта девушка, нарисовала тебе Хель, чтобы ты догадался.

Марк потер лицо руками, понимая, что это пока самая правдоподобная версия из всех, что у них были. Если только допустить существование Смерти в образе молоденькой рыжеволосой девушки. Впрочем, почему нет? Если кто-то изображает ее старухой с косой, кто-то — огромной наполовину синей женщиной, то почему она не может быть юной рыжеволосой красавицей?

Из квартиры Ады они выходили подавленные и молчаливые. Рита не знала, как ко всему этому относиться. Еще сегодня утром она вообще не знала, что ее дар кому-то понадобился, и вот теперь пришло известие, что этот кто-то — сама Смерть.