Наталья Тимошенко - Дар

Рита уже сбежала вниз, но, заметив его заминку, остановилась, секунду о чем-то думала, а затем вернулась обратно.

— Извини, но это нужно сделать, — сказала она и прежде, чем он что-то спросил, присела на корточки и приложила ладонь к его колену.

Боль стихла почти мгновенно. Даже когда Марк перенес вес на ногу, колено все равно больше не болело. Господи, почему так не может быть всегда? Неужели им всем жалко рассказать Рите тайну ее дара?

— Надо было Леру в сознание привести, а не снимать боль, — все же сказал он, когда Рита снова выпрямилась.

— Я не имею ни малейшего представления, сколько сил от меня потребует помощь ей, — покачала головой Рита, — а тебе помогала не раз. Идем.

По лестнице он спускался все еще медленно и осторожно, но колено почти не чувствовал. До выхода из подвала они добрались довольно быстро, и лишь на улице, когда в лицо им дохнул поздний морозный вечер, Лера наконец открыла глаза. Марк осторожно поставил ее на ноги, все еще придерживая за плечи.

— Ты как? — встревоженно спросила Рита, вглядываясь в ее лицо.

Лера кивнула.

— Н-нормально, — одними губами прошептала она. — Голова закружилась, а потом я ничего не помню.

— Пойдем, — Марк легонько подтолкнул ее вперед, поскольку они стояли без верхней одежды на морозе, и следовало как можно скорее добраться до машины, если они не хотели провести Новый год в постели с температурой.

В машине Рита, занявшая водительское кресло, первым делом завела двигатель и включила печку на полную мощность. Все молчали, обдумывая то, что увидели и услышали.

— Так это что же получается, — первой прервала молчание Лера, — в твоем роду, Рит, есть настоящая Смерть?

— Особенно смешно это звучит на фоне того, что мы с ней в каком-то роде соперницы, — без тени улыбки кивнул Рита. — Но теперь я понимаю, что мне никогда не узнать секрет прабабки. Она не позволит.

— Может быть, потому Ольга и не передала его своим детям, — согласно кивнул Марк.

Ему все еще казалось, что они что-то упустили. Что-то очень важное, меняющее весь смысл происходящего. Да, они выяснили, что Женя действительно погибла из-за жадности. Он почти не сомневался в том, что Лиза прониклась какими-то чувствами к Карпову и отомстила за него, поэтому погиб Иван. Наверняка что-то случилось и с его приятелем. Пусть она Смерть, но в то же время душа обычной девушки никуда не делась. Она все еще здесь и, как большинство женщин, хочет любви и страдает от одиночества. А уж большего одиночества, чем у нее, и представить сложно. И все же странное щекочущее чувство не давало Марку покоя. Что-то было в этом разговоре важное, чего он не услышал, не понял, не запомнил.

— Но в любом случае, это было интересно, не так ли? — спросил он, чтобы перебить эти мысли.

По лицу Риты было видно, что интересного во всем этом она видит мало, зато Лера улыбнулась.

— Как в старые добрые времена, да?

— Если бы в те времена, когда мы только познакомилась, вы ловили не призрак, а саму Смерть, едва ли я бы продолжила с вами дружбу, — наконец рассмеялась и Рита.

До самого дома Леры, куда она попросила отвезти ее, в машине царила веселая и непринужденная атмосфера. Они болтали о каких-то старых историях, случавшихся с ними в большом количестве, вспоминали знакомство, призраков, которые тогда докучали Марку, не касались только смерти Ксении. И лишь когда Рита остановилась у широких ворот, ведущих к парадной элитного дома, Лера вдруг с опаской выглянула в окно и сжала кулаки.

— Вы же проводите меня до квартиры?

Провожать пришлось одному Марку, поскольку стоять здесь было запрещено. Конечно, в такое время едва ли эвакуаторы приедут столь оперативно, чтобы нельзя было отойти на пару минут, но рисковать они не хотели. Не хватало только бегать ночью по штрафстоянкам в попытках вызволить арестованную машину. Колено так пока и не болело, поэтому Марк чувствовал в себе силы преодолеть пару лестничных пролетов.

— Я была рада повидаться, — призналась Лера, переступив порог своей квартиры. — Оказывается, я скучала не только по тебе, но и по нашим приключениям.

— Теперь я знаю, что не я один такой, — улыбнулся Марк. Помолчав немного, он добавил: — Знаешь, мне кажется, это еще не все.

Лера нахмурилась. В квартире стояла полная тишина, уборка перед приездом Лео давно закончилась, и даже Настя ушла домой, поэтому она могла позволить себе не опасаться быть услышанной.

— Почему ты так думаешь?

Марк пожал плечами.

— Не знаю. Мне кажется, мы что-то упустили. Не может все быть так просто.

— Может, тебе просто не хочется, чтобы все было так просто и уже закончилось?

— Ты вправду считаешь, что я желаю зла Рите? Мы женаты, на минуточку.

— Почему тогда ты ничего не сказал ей?

— По этой же причине. Не хочу ее волновать. Может быть, я просто на самом деле не хочу, чтобы все заканчивалось, потому что это все во сто крат интереснее, чем дурацкие обложки, техзадания и тупые авторши?

Лера улыбнулась.

— Ты совсем забросил картины? Я видела у тебя дома несколько начатых.

— Знаешь, как давно я их начал? И иногда мне кажется, что уже никогда не закончу. На них совсем не хватает времени, — вздохнул Марк. — А когда оно появляется, нет то желания, то вдохновения. У меня все время появляются какие-то идеи, но в глубине души я понимаю, что едва ли когда-нибудь их реализую.

— Ты жалеешь о том, что женился?

Марк молчал очень долго.

— Нет, — наконец произнес он. — Я жалею о том, что уже двенадцать лет не понимаю, кто я. И стоит мне привыкнуть к одному своему статусу, как он тут же меняется.

Лера смотрела на него, ничего не отвечая, а потом склонила голову набок и улыбнулась.

— Как бы там ни было, я буду рада, если мы сможем иногда встречаться. И если вдруг это еще на самом деле не все, и вам понадобится моя помощь, позвони.

До дома Марк и Рита добрались уже ближе к полуночи. В окнах квартиры не горел свет, а когда они осторожно открыли дверь и вошли в прихожую, оказалось, что в квартире никого нет. На обеденном столе лежала записка от Веры Никифоровны, в которой она сообщала, что Елизавета Дмитриевна позвала ее на ужин и они с Гретхен останутся ночевать у Веберов.

— Как считаешь, мы отвратительные родители? — со вздохом спросила Рита, разглядывая записку. — Бросили ребенка на прабабушку, а сами убежали в ночь решать свои дела.

— И вовсе мы не отвратительные, — Марк чмокнул ее в макушку, а затем принялся наливать воду в чайник. — Мы решали важные дела. Зато теперь сможем спать спокойно и не переживать по пустякам.

— Но мы теперь уже точно не узнаем, как мне пользоваться даром без вреда для себя.

Марк поставил чайник, щелкнул кнопкой и снова повернулся к ней.