Александр Владимиров - Нефилимы, сказки запретного леса

– У вас хорошо, но дома лучше, – дипломатично ответил Владимир.

– Выполнишь одну мою просьбу – помогу. И даже провожу до границы царства.

– Что я должен сделать?

– На мечах сражаешься?

– У себя был одним из лучших.

– Не трепись почем зря. Покажешь мне свое искусство.

– Покажу. Только зачем?

– Через три дня у нас состязание. Мы переоденем тебя женщиной, выйдешь против Синеглазки и победишь ее.

– И она согласится со мной сразиться?

– Уже пустили слух, что к нам из одной восточной страны приезжает боец, равной которой нет в мире. Синеглазка заинтересовалась.

– Зачем это тебе надо? – повторил Владимир.

– Раз прошу, значит надо, – отрезала Златовласка.

Однако царевич почувствовал, что в его руках появляется козырь. Поэтому не спешил с ответом.

– Право, не знаю…

– Я не просто помогу тебе уйти, – продолжала соблазнять его рыжеволосая ведьма. – Но еще дам на дорогу молодильных яблок и живой воды.

Стараясь не выдать волнения, Владимир лениво произнес:

– А зачем они мне?

– Как зачем?! Именно благодаря этим яблокам мы живем гораздо дольше обычных людей. Сорокалетняя женщина у нас выглядит на двадцать.

– Мне бы малость подумать.

– Соглашайся или… извини, в живых тебя не оставлю.

Златовласка произнесла это столь решительно, что сомнений в правоте ее слов не оставалось. Владимир горько вздохнул:

– Согласен.

– Отлично. Сегодня отдыхай, а завтра покажешь, на что ты способен.

Она ушла, оставив Владимира одного. Что-то нехорошее задумала ведьма…

Царевич долго не мог уснуть, все ворочался на своем твердом, узком топчане. Когда же веки его, наконец, сомкнулись, над ухом раздался тревожный голос.

– Проснись, Володя!

Это была Любава, которая тут же приложила палец к губам:

– Молчи и слушай! Вздумаешь что спросить, сделай это тихо-тихо. Не дай Бог, услышит сестра.

Итак, она просила тебя, переодевшись женщиной, сразиться с Синеглазкой?

Владимир кивнул, а Любава продолжала:

– Для тебя это смерти подобно.

– Я неплохо сражаюсь.

– Какая разница, как ты сражаешься. Во-первых, перед Синеглазкой не устоишь и нескольких секунд. Только главное не в этом.

– А в чем? – шепнул юноша.

– Отвечу, если прежде ответишь мне. Смог бы ты полюбить Любаву?

– Смог бы! – честно признался Владимир. – Да я уже влюблен в тебя. Сколько видел девушек в нашем мире, но подобной красоты не встречал.

– Не знаю, каков он, ваш мир? – задумчиво произнесла Любава. – Наш – суров сверх меры. Живем в землянках или в таких вот маленьких хижинах. Утром – тренировки, потом лекции, где нам объясняют, что все народы против нас, потому что только мы вознесли женщину на должный пьедестал. И снова тренировки – по конкретному ведению боя: нас учат, как безжалостнее убивать врагов, чтобы в сердца остальных вселился ужас.

Мы едим яблоки, которые помогают нам стать моложе, красивее. Только для кого нам блистать красотой? Вот мы и говорим друг другу бессмысленные комплименты. Женщина-воин, лишенная любви и ласки, уже не женщина.

– Я давно хотел спросить…

– Тсс! Еще тише.

– …Как вы размножаетесь?

– Раньше мы совершали набеги на селения, отлавливали красивых самцов, затем убивали их за ненадобностью. Потом добывать самцов становилось тяжелее: против нас ополчились целые государства. В боях мы теряли лучших дочерей. А какой трагедией было рождение мальчика! Приходилось сбрасывать его в пропасть…

Владимир вздрогнул: «Так поступают те, у кого на первом месте материнский инстинкт?!»

– …Еще мать Синеглазки дружила с обществом Белых Магов, уверяющих, что только они обладают таинственными знаниями древности. Она умоляла их помочь в сложившейся ситуации. И те пошли навстречу: подарили аппарат, вырабатывающий мужскую сперму. Теперь самцы для воспроизводства нам больше не требовались, и производить мы стали исключительно девочек.

Потом мы получили от Магов еще один усовершенствованный подарок: амазонка больше не беременеет. У нас есть центры, где в специальных капсулах производят на свет малышек. В детали производства я не вникала, но все они рождаются красивенькими, здоровенькими и послушненькими.

– Чудеса! – разинул рот царевич. – Только зачем это нужно?

– Синеглазка говорит, что беременность женщины притупляет в ней ощущение воина…

Вот из этого мира я и хочу сбежать. Бежим вместе? Я приведу двух рысаков, одним из которых будет твой Буран. Если все сделаем правильно, то уже через несколько часов окажемся на границе. Главное – добраться до моста. Сестры его переходят только при исключительных обстоятельствах.

Ты не можешь не принять мое предложение. Знаешь, почему тебя хотят переодеть женщиной и выставить на бой с Синеглазкой? Если выяснится, что царица сражалась с мужчиной – с низшим существом, ее ждет позор, от какого не отмоешься.

– А зачем это твоей сестре?

– Есть группа женщин, которые хотят убрать Синеглазку и посадить на трон ее конкурентку. Златовласка среди них.

Владимир не представлял, насколько можно верить Любаве. Но, она права, иного выхода у него нет. Однако оставалась еще одна проблема…

– Не могу я с тобой бежать сегодня. Я внук царя, Любава, а дедушка очень болен. Ему необходимы молодильные яблоки.

– Хорошо, специально для тебя добуду несколько штук… Не волнуйся, этого хватит надолго.

– Еще хотел спросить тебя про живую воду. Говорят, она открывает человеку глаза на истину?! Но если вы ее пьете, почему для вас она закрыта?

– Сначала истину надо постичь . Для того человеку и дана свобода воли.

– А живая вода?..

– Она только помогает тебе утвердить в жизни то, что ты сам считаешь истиной . Твой конкретный помощник в делах, не более.

– То есть она может попасть и к тиранам, и к преступникам, и тогда ее действие для людей губительно?

– Вот ты и ответил… Ладно, будет тебе живая вода. Надеюсь, ты ее используешь для благого.

Завтра делай все, что потребует Златовласка. Вечером не смыкай глаз…

И Любава бесшумно удалилась.

Владимир не подвел. Он показал свое мастерство бойца и безропотно позволил переодевать себя в женскую одежду. День сменил вечер, за ним пожаловала ночь. Ему оставалось ждать…

Время давно отстучало положенные сроки, а от Любавы – ни слуху ни духу. Вновь возникли подозрения, что его провели, как мальчишку. «Да я и есть мальчишка!»

Когда надежда умерла окончательно, в проеме хижины возникла Любава:

– Извини, задержалась. Ждала, когда подействует снотворное, которое я подсыпала в бокал сестры и ее сподвижниц. Едем!

– А яблоки?

– Тебе нужны они или я?

– Лично мне – ты. А вот деду не помешало бы сбросить с десяток или более годков.