Кристиан Винд - Призраки глубин

– Я все понял, старик.

– Тебе удалось, детектив? – неуверенно проговорил капитан «Тихой Марии». – Ты несколько минут был как будто не в себе, уставился в одну точку и что-то бормотал себе под нос…

– Я смог кое-что вспомнить из той ночи, что я провел на рифах.

Громила, округлив темные глаза и нахмурив косматые брови, пристально изучал мое лицо, изредка переводя взгляд на мои искусанные губы. Наконец, он протяжно выдохнул, вынул руки из затертых карманов брючин и произнес:

– Расскажи мне все.

– Хорошо. Только не здесь.

Я покосился на оборванку. Но ей уже не было никакого дела до нежданных визитеров – уродливая женщина старательно заползала обратно в кучу мусора, осторожно зарываясь в нее, как полевая крыса в земляную нору.

Когда мы вернулись в машину, порывы ветра вокруг уже напоминали ураган – тучи плотно закрыли весь горизонт, надежно спрятав от глаз и без того едва различимый солнечный свет. Полицейский предпочел благоразумно помалкивать, пока мы отъезжали от развалившейся хижины, и хранил молчание всю дорогу, лишь изредка бросая в мою сторону тревожные взгляды.

– Когда я увидел рисунки в заброшенной детской спальне, то в моей голове словно что-то громко щелкнуло, – начал я, стараясь не набирать скорость, чтобы разбушевавшаяся стихия ненароком не швырнула в лобовое стекло на полном ходу какой-нибудь обломок. – Я будто сложил в своем мозгу большую головоломку, которая до этого упорно отказывалась собираться воедино.

Автомобиль немного тряхнуло на грунтовой кочке, и мне пришлось вывернуть руль, чтобы объехать еще несколько больших выбоин. На дне каждой темнели скорченные трупы птиц. Очевидно, резкие порывы ветра снесли большую часть мертвых пернатых с открытых участков дороги, но внутри глубоких трещин они оставались лежать, как в импровизированном убежище, широко раскинув обледеневшие крылья.

Моряк тоже не стал нарушать тишины – он внимательно прислушивался к каждому моему слову, наклонив голову вбок и глядя сквозь запотевшее боковое окно на темно-серое небо, угрожающе зависшее над нами. Вокруг не было ни души – только безлюдное каменистое шоссе, слегка приправленное низкими раскидистыми деревьями. Поблизости не оказалось ни одного строения, ни единого жилого участка. Сейчас, в мрачных красках сгущающегося ненастья, этот клочок земли казался отверженным самой природой и проклятым людьми.

– Я хочу спросить тебя кое о чем, старик. О твоей погибшей девочке…

Я ощутил, как под крышей ветхого автомобиля тонко зазвенело напряжение. Верзила ничего не ответил, но я успел уловить боковым зрением его короткий кивок. Вряд ли ему хотелось сейчас вспоминать об этом, однако он догадался, что просто так ворошить его болезненное прошлое я бы не стал.

– Как ее звали, Херес? Какое имя ты выбрал для своей дочери?

– Ее звали Лаура Грейс Мегрисс, детектив, – низко прогудел голос моряка. – Но ты ведь все равно…

– Ты никогда не называл ее первым именем, верно? Ведь ты очень религиозен.

Херес снова согласно тряхнул седой копной, все еще не понимая, к чему я веду и зачем расспрашиваю его об этом. Однако я отлично помнил, какой смысл придавали слепо следующие вере люди второму имени ребенка – они на самом деле полагали, будто оно способно окружить новорожденного невидимой силой и защищать его ото всех земных бед и невзгод. Поэтому они особенно щепетильно относились к нему, ведь, по их собственным словам, это имя носил ангел-хранитель ребенка. И я ни на секунду не сомневался в том, что и старик свято верил во всю эту чепуху.

– Теперь я понял, что твоя дочь и Грейси – это один и тот же человек.

Я ждал, что Барри незамедлительно примется покачивать головой или вовсе перебьет меня, размашисто жестикулируя и раздраженно подергивая усы, но с заднего сидения автомобиля не донеслось ни звука.

– Это сложно понять и еще сложнее объяснить, Херес. Она умеет туманить разум, напуская какие-то видения, зрительные галлюцинации. Моя беда с самого начала заключалась в том, что я не понял этого. Я принял ее за настоящего человека. Я не мог даже предположить, что это всего лишь призрак, фантом.

Капитан «Тихой Марии» тяжело выдохнул, пошевелив плечами. Я бросил взгляд в зеркало заднего вида и смог мельком заметить его мрачное лицо. Он выглядел обескураженным и подавленным. Должно быть, мне не стоило посвящать человека, пережившего столько бед и горя, в то, что я сейчас говорил. Но я не желал скрывать от него правду, какой бы она не оказалась.

– Грейс сделала все возможное, чтобы столкнуть меня с тобой, Херес. Чтобы заставить нас обоих отправиться на Сорха.

Я остановил машину у крыльца таверны и выключил мотор. Металлическая рухлядь недовольно заворчала, выпустила клубок едкого черного дыма, а затем затихла, внезапно перестав раскатисто дребезжать. Я повернул голову к своим спутникам и посмотрел моряку прямо в лицо:

– Но эта грустная история не так уж важна сейчас. Важно то, как твоей девочке удалось остаться здесь даже после смерти. Ты уже сам понял, дружище, что я не большой фанат религиозного бреда, так что я лихорадочно соображал, каким образом подобное вообще можно было бы осуществить с практической точки зрения. И тогда я понял – все дело в птице…

– В птице?! – глухо воскликнул громила, напрягшись всем телом.

– Именно. Не знаю, как это возможно, но предполагаю, что душу твоей дочери переместили внутрь механической игрушки. Помнишь, что горбун говорил об этой птичке, Херес?

– Он говорил, что у нее есть душа…

– Да. И я уверен, что Грейси была самой первой жертвой в веренице этих странных исчезновений. Все эти опустевшие корабли у берегов Сорха, бесследные исчезновения… Все началось здесь, на острове.

– Ты сказал, что думаешь, будто внутри игрушки живет душа моей малышки, – тихо произнес капитан, буравя меня своими темными глазами. – Это значит, что кто-то похищает людей для того, чтобы вытянуть из них души и засунуть в эти проклятые железки?

– Согласен, звучит странно…

– Том, это просто чепуха какая-то, – не удержавшись, встрял толстый инспектор. – Даже если бы кто-то обладал такими знаниями и возможностями, зачем ему это делать? Какой мотив должен побуждать человека, чтобы совершать такие зверские преступления?

– Я видел логово горбуна, Барри. Эти птицы – вся его жизнь. Он потратил десятки лет на их создание, он оттачивал их механизмы, отшлифовывал каждую деталь и полировал каждый шуруп до блеска.

– Пусть так, но зачем ему похищать невинных детей? Я уж не говорю о том, что для подобных экспериментов потребуется настоящий научный центр, даже если бы они теоретически были возможны, – упорствовал полицейский.