Кристиан Винд - Призраки глубин

– Я не знаю. Может быть, горбун хотел вдохнуть в свои творения настоящую жизнь. В любом случае нам бы не помешало наведаться к нему. Если мы найдем эти игрушки, то, может быть, сможем вернуть тех, кто давно погиб. Понимаешь, Барри?

– Том, ты что, в самом деле надеешься на это? Я просто не верю своим ушам!

Инспектор выскочил из машины, громко хлопнув проржавевшей дверцей, отчего она жалобно заскрипела на всю округу. Затем он повернулся к Хересу и возбужденно замахал руками, краснея от гнева:

– Мегрисс! Ты-то хоть сохранил здравомыслие? То, что говорит Том, похоже на настоящий бред! Ты ведь не думаешь, что кто-то на острове ворует чужие души, чтобы запереть их в механические игрушки?!

Моряк не ответил. Он уже выбрался из автомобиля, низко пригнувшись и пригладив растрепавшиеся на ветру кудри, так что теперь он стоял у входа в паб, рассматривая что-то на земле у своих ног, словно это поглощало все его внимание. Барри еще несколько раз порывался достучаться до молчаливого собеседника, выкрикивая его имя и одновременно с силой накручивая заметно поредевший правый ус на толстый палец. Однако попытки не увенчались успехом, и вскоре полицейский, сердито взмахнув рукой на прощание, скрылся за дверьми таверны.

– Почему она не приходила ко мне, детектив? За столько лет… она ни разу не явилась.

Я пожал плечами и поддел носком ботинка обломок гравия, валявшийся на тропинке. Порывы ветра становились все сильнее с каждой минутой, и я подумал, что этой ночью остров снова накроет буря.

– Потому что она не хотела сделать тебе больно.

Моряк приподнял взлохмаченную голову. В его лице сквозила откровенная жалость, но я так и не понял, кому эта гримаса была адресована – ему самому или же мне. Впрочем, разбираться с этим мне не хотелось – ураган то и дело бросал в лицо охапки колючего снега, и сейчас было самое время для того, чтобы укрыться в пабе от разбушевавшейся непогоды.

– Думаешь, за всем этим стоит старый механик? – угрюмо произнес моряк, отворяя дверь и удерживая ее одной ладонью, чтобы я мог проскользнуть внутрь. – Разве мог бы он сейчас сам отправиться на Континент и вернуться обратно, да еще и никем незамеченным?

– Конечно, нет, – ответил я, шагнув за порог таверны и скидывая со своих плеч отсыревший плащ. – Вряд ли он сумеет даже доползти до другой стороны Сорха, не говоря уж о путешествии на Континент. Ему кто-то помогает, Херес. Кто-то на острове делает вместо него всю грязную работу.

2

Ближе к ночи островом завладела снежная метель. Ревущий ветер бросал в окна пригоршни снега, а робкий свет вылинявшего полумесяца затянули густые тучи. После короткой вечерней трапезы, прошедшей в полной тишине, было решено разойтись по номерам пораньше, чтобы с утра заняться поиском исчезнувшей девочки. Херес, несмотря на всю свою стальную выдержку, с приближением ночи выглядел все более опечаленным и раздавленным, а потому я испытал внутреннее облегчение, когда с соседней койки донесся привычный для моего слуха раскатистый храп.

Но мне не спалось. Я метался в холодной постели, прислушиваясь к завываниям бури, доносившимся сквозь приоткрытое окно, и старался отогнать навязчивые мысли прочь. Но чем сильнее я зажмуривал глаза, выравнивая и замедляя свое дыхание, тем больше осознавал, что уснуть в ближайшие часы мне не удастся.

Мелкие снежинки, тихо кружась, залетали сквозь оконный проем, застывая на мгновение, словно не решаясь тревожить ночную тишину отеля, а затем мягко опадали на подоконник, тут же превращаясь в прозрачные капли. Я наблюдал за метелью, устало упершись спиной о ледяную спинку кровати, но в конце концов мне это наскучило.

Стараясь двигаться как можно тише, я поднялся на ноги и быстро оделся, не забыв потуже закутаться в безразмерные лохмотья инспектора. После этого я покинул сонные своды номера, оставив капитана «Тихой Марии» блаженно сопеть под сердитое ворчание ночного снегопада.

Я собирался незаметно проскользнуть по коридору и спуститься вниз, чтобы вернуться в таверну с наступлением нового дня, но мой план был обречен на провал – у лестницы я столкнулся с Барри, который стоял ко мне спиной, тяжело опустившись на деревянные поручни своим внушительным торсом.

– Какого черта, толстяк? – не сдержался я, с неприятным удивлением обнаружив посреди своего пути непредвиденную преграду.

Полицейский вздрогнул, резко обернувшись и зачем-то прикрыв лицо одной ладонью, как будто он ожидал, что я примусь его бить или, по крайней мере, отвешу несколько раскатистых пощечин. Я заметил, что его глаза сильно покраснели и отекли, а и без того мясистый нос стал больше едва ли не вдвое. Инспектор явно рыдал и, судя по его лицу, за этим занятием он провел, по меньшей мере, несколько часов.

– Том… Что ты здесь делаешь, – растерянно пробормотал он, спешно вытирая мокрые щеки рукавом вязаного свитера.

– Могу спросить у тебя то же самое, Барри. Хотя мне это не так уж и интересно. Посторонись, жирдяй, ты загородил своим брюхом весь лестничный проем.

– Куда ты собрался, Том?

Он внезапно оживился, ловко скатываясь вниз по ступенькам и следуя за мной по пятам до самой двери. Я попробовал отмахнуться от его назойливого присутствия, но это лишь еще больше разожгло интерес инспектора. Теперь он стоял между мной и дверным проемом, часто моргая опухшими веками и пялясь на меня своими кроличьими глазками.

– Уйди с дороги, Барри, – произнес я, попытавшись обойти его.

– Нет, я не отпущу тебя одного! Погоди, я только надену пальто, и мы пойдем вместе.

Он спешно поправил растянутый безразмерным животом нижний край свитера, зачем-то похлопал себя по румяным щекам, а затем неожиданно резво метнулся наверх, как будто в нем и не было без малого трехсот фунтов.

Я не стал терять времени и быстро юркнул за дверь, парой шагов преодолел заваленный снегом двор и, рывком распахнув переднюю дверцу автомобиля, ввалился внутрь, на ходу вставляя ключ в замочную скважину и проворачивая его. Однако каким-то чудом полицейскому удалось настигнуть меня – он буквально запрыгнул в машину, когда я уже успел отъехать от ворот таверны и начал набирать скорость.

– Ты что, спятил? Убирайся, толстяк! – гневно зашипел я, слегка притормаживая у обочины.

– Нет, Том. Я поеду с тобой.

– Что? Ты ведь даже не знаешь, куда я собрался ехать, – с раздражением выпалил я.

– Мне все равно.

– Вылезай, Барри! – скомандовал я, вытянув одну руку и ухватив его за шиворот.

– Нет, нет… Прошу тебя, Том, не выгоняй меня, – его голос внезапно стал жалобным и дрожащим. – Позволь мне поехать с тобой, умоляю… Мне так одиноко, я не сплю вторую ночь. Я сойду с ума, если ты оставишь меня одного…