Георгий Старков - Страшная история [сборник]

Перед тем, как вернуться в постель, Рома посмотрел на двор через окно. Отсюда была видна только часть забора, где была калитка. Остальное загромождала кирпичная стена гаража. Сейчас гараж был пуст, хотя раньше в нём стояла машина папы. Машина исчезла тогда же, когда у папы появилась повязка. Папа сказал Роме, что она сломалась и к ним больше не приедет.

— Я попал с ней в большой переплёт, — грустно сказал он ему. Рома не понял, что это за слово «переплёт», но спросить не успел, потому что папа встал и вышел на улицу покурить. Когда он вошёл обратно, Рома уже забыл об этом.

Негромко скрипнула калитка. Рома увидел, что какой-то человек стоит у калитки и пытается снять дверь калитки с крючка. Роме показалось это странным. Люди к ним по ночам не приходили (хотя, может, и приходили, но он не знал об этом, потому что спал ночью). Мама с папой иногда даже телефон отключали ночью, чтобы их не тревожили. Рома попытался представить, как пойдёт разговор, если этот человек войдет в дом, в то время как мама с папой будут спать. Не получилось.

Папа поговорит с ним, подумал Рома, зевнул и лёг обратно на кровать.

Направляясь к двери дома, он вдруг понял, что у него нет с собой никакого оружия. Он остановился в нерешительности — не подыскать ли сначала что-нибудь?.. Но потом он взглянул на дверь гаража. Отсюда три дня назад выезжала белая «Чайка». Внутри что-то всколыхнулось, и он со злостью подумал: «Если понадобится, я разорву его глотку своими собственными руками». И ступил на лестницу.

Внезапный грохот вытащил Галину из сладких объятий сна, окатив её ливнем холодной воды. Первой мыслью было: Этот недоумок опять напился . Но муж лежал на кровати у противоположной стены и громко храпел. Обычно они спали вместе, но с тех пор, как муж стал убийцей, Галина отказывалась лежать с ним на одной кровати. Муж бурчал, что это всего лишь несчастный случай и он не виноват в смерти того водителя. Как же, не виноват.

— Твой дружок Волоухин всё устроил так, чтобы ты оказался чистеньким! — кричала Галина, швыряя тарелки в мужа. — Твой дружок, вместе с которым ты нажираешься каждую субботу, иначе ты бы уже был за решёткой! Ублюдок!

— Я был трезв! — кричал навстречу Антон, уворачиваясь от летящих в него предметов. — Я пил в тот вечер только пиво, только лишь чёртово ПИВО! Он был сам виноват в аварии, как ты не можешь понять!

И так далее. Это повторялось каждый вечер, и одному Богу известно, во что это обходилось маленькому Роме. С него хватало и вечеров, когда отец возвращался домой мертвецки пьяный и принимался ломать всё подряд. Такие вечера повторялись с учащающейся регулярностью, и что-то этакое рано или поздно должно было случиться.

Но сейчас муж спал. Эти три дня он не прикасался к бутылке вообще. А в прихожей кто-то жутко грохотал, и похоже было на то, что этот «кто-то» выламывает дверь.

— Господи, — прошептала Галина и бросилась к мужу.

Антону снилась машина — белая «Чайка», за рулём которой он видел самого себя. Пьяного вдрызг, напевающего под носом. Он играл с удивительно послушной баранкой, с удовольствием наблюдая, как белая пунктирная линия на асфальте то приближается, то отдаляется. Он вырисовывал идеальную волну на узкой полосе дороги и гордился своим мастерством.

Наблюдая за этим, он вдруг с ужасающей ясностью понял, что будет дальше. Всё будет, как и три дня назад: он увидит автомобиль, несущийся навстречу, и его осенит гениальная мысль — попугать водителя, вплотную прижавшись к пунктирной линии и разминувшись на миллиметр с бортом автомобиля. Это ли не высший пилотаж? Он повернёт руль в сторону, его машина с лёгкостью выскочит на встречную полосу, и…

Но этого не произошло. Встречной машины не было, зато на остывающей пригородной дороге возник человек. У него была пробита грудь остовом руля, голова разбита, обнажая кое-где кости черепа, и он улыбался. Между губами сочилась кровь. Антон вдавил в тормоз, но «Чайка» неслась всё быстрее… Человек заслонил собой всё на свете и вдруг отчётливо сказал:

— Проснись, в прихожей кто-то есть!

Голос эхом прокатился в голове, и Антона выбросило в реальный мир — в тёмную спальню, где над ним склонилась жена в ночной рубашке. Он вспомнил, как вечером опять разругался с ней.

Галина была напугана. Губы её дрожали, и она шёпотом повторяла:

— Проснись же! У нас кто-то в прихожей…

Антон проснулся окончательно.

— Как это? — спросил он и откинул одеяло.

— Не знаю, — жена положила руку ему на плечо. — Выламывает дверь…

У Антона засосало под ложечкой. Он услышал грохот в прихожей.

— Рома… — прошептала Галина одними губами.

Рома? Чёрт побери, там же Рома!

— Пойдём к малышу, — отрывисто сказал он.

Медлить было нельзя. В любую минуту грабитель, вор или кто бы там ни был, мог ворваться в дом, а из прихожей рукой подать до спальни сына…

Антон выскочил из спальни и побежал по коридору. Слава Богу, дверь пока держалась. Галина следовала за ним, не отставая ни на шаг.

Рома, оказывается, успел встать (наверное, услышал шум) и смотрел на них огромными испуганными глазками.

— Мама? — спросил он. — Что происходит?

— Ничего, дорогой, — ответила Галина срывающимся голосом и сгребла его в охапку. — Ничего…

— Это тот человек, которого я видел из окна?

Антон обвёл взглядом комнату. Но в детской не было ничего такого, что можно было использовать как оружие. Он вспомнил о массивной палке, которая стояла за шкафом как раз для таких случаев. Удивительно, как ему это сразу в голову не пришло.

— Идите в комнату, — сказал он, не оглядываясь. — Не выпускай Рому. Звони ноль два. Попробуй разбить окно, если что. А я пойду разберусь.

— Антон… — она схватила его за рукав.

— Иди! — прорычал он, и она выскочила из комнаты, заходясь в рыданиях. Услышав, как она забежала в спальню, Антон тоже вышел из детской, прошёл в залу и пошарил руками за шкафом. Мозг работал лихорадочно — быстро, чётко, но как-то всё урывками. Палка была тут, большая, деревянная, надёжная. Он сжал её в руке и вытащил из щели между стеной и задней панелью.

Он остановился в нерешительности. Пойти навстречу? Или ждать здесь, затаившись у стены? Ясно было одно — тот, кто ломал дверь, не был вором, иначе он не стал бы создавать шум. Или же он не знает, что дом не пустует?.. А может, это вооружённые грабители или — того хуже — вооружённые хулиганы? Какой-то подлый голосок в голове выдвинул версию о жаждущих мести родственниках мужика, которого он сбил (хотя у него из близких вроде была только мать). Антон поднял палку и встал возле входа в залу.

Дверь рассыпалась в щепки. Кто-то вступил в дом. Антон не мог его отсюда видеть, но шаги были на редкость тяжёлыми. Стараясь не шуметь, он глотнул слюну, крепче сжал палку и подготовился к броску. В спальне хныкал Рома, Галина выкрикивала в трубку адрес их дома.