Георгий Старков - Сказка об уроде [сборник]

Оно было огромным. Метров двадцать в высоту, не меньше. Ветви обильно разрастались, переплетаясь между собой, но ни одного крохотного листика Вероника на них не нашла. Гигантское дерево было мертво.

И на самой высокой гиблой ветке сидела ворона.

Она каркнула и заставила весь мир задрожать, как от землетрясения.

Время пришло , означало это карканье. Встань — и приди.

Ноги выпрямились сами собой. И сделали шаг вперёд.

«Нет-нет-нет, — запротестовала Вероника, запертая в ставшем вдруг непослушным теле. — Я не пойду туда. Я не хочу. Мне нужно в дом».

Но ноги продолжали идти.

Странно: с каждым её шагом дерево не приближалось, а становилось всё дальше. Только что она думала, что до могучего белого ствола всего двадцать шагов. Потом она увеличила свою оценку до тридцати шагов. Потом — до ста.

Ворона смотрела на неё сверху всё так же пристально.

Бледная узкая дорога вела к дереву, и она шла по ней. Нельзя было сворачивать в сторону — оступиться здесь означало погибнуть. Дорога мягко светилась под подошвами, Вероника брела по ней. Неимоверных усилий ей стоило просто повернуть голову и взглянуть назад. Дом показался ей очень маленьким.

«Уносит… уносит…».

В голове закружилось единственное слово из услышанной когда-то песни.

Уносит , запаниковала она, вот именно — меня уносит, уносит из дома, города, из моего мира… Нужно что-то сделать. Господи, помоги мне! Но она не знала ни одной молитвы, и губы отказывались шевелиться.

Вдоль дороги в темноте, которая уже не была разбавлена лунными лучами, вытянулись тени. Долговязые. Вероника затруднилась определить их рост. Может быть, два метра. Или три, или пять. А может, их размеры были намного больше — вне пределов её воображения.

Серые тени улыбались, и усмешки на их смазанных лицах безостановочно менялись, превращаясь в кривые гримасы. Они радовались, что наконец смогут к ней притронуться. Они так давно этого ждали.

До белого дерева были уже многие километры. Но глаза вороны, похожие на бусы, пронизывали Веронику насквозь.

Время пришло.

Тени зашевелились. Наша, пропели они, наша, наша, наша!

Вероника заплакала, проходя между их рядами. Но слёзы не шли из глаз. Ноги тащили её вперёд, в бесконечный путь.

Уносит…

Уносит…

Ворона оттолкнулась лапками от дерева и взмыла в воздух.

Карканье обрушилось на Веронику ударом грома.

И тонкая белая дорога под ней пропала.

Нет! — успела она крикнуть, прежде чем тени накинулись на неё.

Птица клюнула её дочь прямо в лицо, и Лариса проснулась от собственного крика.

Стояла глубокая ночь. Масляный свет фонаря за окном перебивал сияние растущей луны. Лариса села на кровати, скинув на пол мокрое от пота одеяло.

С Верочкой что-то случилось.

Это была не догадка, а знание . В последние дни дурные предчувствия приливом одолевали её по вечерам. Но не сейчас. Это было не предчувствие — то, чего она так страшилась, произошло.

Моя дочь в беде.

Она хотела броситься в её спальню, но вспомнила, что Вероника не ночует дома. Квартира была пустой и холодной, в её комнатах обитал ночной мрак.

«Буду ночевать у Янки», — вспомнила Лариса. Вероника вечером прислала сообщение ей на телефон. Дочь подарила его, когда Лариса была прикована к больничной койке. Волей-неволей ей пришлось научиться им пользоваться.

Она несколько минут лихорадочно искала телефон в своей комнате, потом вспомнила, что готовила еду, когда пришло сообщение от Верочки. Телефон обнаружился в кухне на холодильнике.

Список людей, которым она звонила из аппарата, был коротким. Верочка была в нём первой. Лариса нажала кнопку с изображением зелёной телефонной трубки и стала ждать, вслушиваясь в биение своего сердца.

Гудок. Ещё гудок. Ещё…

Дочь не отвечала. Лариса сглотнула слюну.

Она в беде. Это был не сон.

Ворона снилась ей до сих пор — хотя с того серого дня, когда она увидела разбитое окно, подходя к своему дому, миновало шестнадцать лет. Она никому о ней не рассказывала, даже самой Веронике. Иногда она почти забывала об этом случае. Но окончательно похоронить в памяти образ чёрной птицы, которая обещала вернуться за её дочерью, Лариса не могла.

Она убила Барсика. На этот раз она пришла к моей девочке… нет, не смей думать об этом.

Когда длинные гудки в динамике сменились короткими, Ларисе захотелось швырнуть телефон в угол. Но она не должна была сдаваться. Она прошла через многое ради дочурки, и эта страшная тёмная ночь не заставит её отступиться.

«… ночевать у Янки».

Она знала, кого Верочка имела в виду — школьную подружку Яну Рыболовлеву. Родители Янки оба работали в городской гимназии и жили в девятнадцатом квартале. Номера дома и квартиры Лариса не знала, иначе вызвала бы такси и поехала к ним.

Подумав, она выбрала из недлинного списка ещё один номер. Возьми , молила она, подними же трубку . В динамике щелкнуло.

— Алло-о-о, — произнёс сонный голос.

— Здравствуй, Юлечка, — сказала она.

— Кто это?

— Это я, Лариса Ивановна.

В телефоне повисло недоумённое молчание.

— Мама Вероники Лазаревой, — пояснила она.

— А-а… Здравствуйте.

— Ради Бога, прости, что беспокою тебя ночью. Но мне очень нужен телефон Янки Рыболовлевой. У тебя же есть её номер?

— Номер… — девушка спросонья соображала туго. — Да, есть, но…

— Пожалуйста, продиктуй мне его, — Лариса спохватилась: поблизости не было ни ручки, ни бумаги. Она побежала в свою комнату, не отрывая телефон от уха. — Буду очень благодарна. Это очень срочно, Юлечка.

— Хорошо. Сейчас. Но что случилось?

Ворона клюёт лицо моей дочери.

— Мне кажется, с Веркой что-то случилось. Она сегодня ночует у Яны.

— О! — голос на том конце провода разом перестал быть сонным. — Вам кто-то звонил?

— Нет-нет, — успокоила она её, вытаскивая из ящика стола тетрадь, куда она клеила рецепты из газет. — Ничего страшного, просто мне надо убедиться… Я готова записывать.

— Минутку…

Лариса записала номер под диктовку и вслух перечитала его, чтобы проверить. В мои дни номера телефонов были куда короче , подумала она, повторяя восьмую цифру.

— Всё правильно, — сказала Юлька. — Лариса Ивановна, хотите, я сама ей сейчас позвоню?

— Не стоит. Мы будем лишь мешать дозвониться друг другу. Спасибо тебе, Юлечка. Спи спокойно дальше. Всё будет хорошо.

Хоть бы так и оказалось.

— Ладно, Лариса Ивановна, — девушка почему-то замялась. — Если что, знаете… я хочу сказать…

— Да? — нетерпеливо произнесла она.

Несколько мгновений собеседница дышала в трубку.