Жан Рэй - Таинственный человек дождя

Я перебрал в уме все, что случилось с нами: мир, в котором мы очутились, находится на дне гленна; в большой круглый зал мы попали по извилистому коридору, а из зала нас провели в пустой кабинет допотопного вила. Здесь мы перекусили съедобными плитками, заменившими нам роскошный ужин…

В этот момент Квентин заорал, явно развлекаясь:

— Есть тут кто-нибудь? Эй, откликнитесь!

Но он едва не надорвал себе глотку, сильно повредив голосовые связки и почти потеряв способность говорить.

Я безуспешно пытался понять закономерность перемещения оранжевого прожектора, висевшего на тросе высоко над полом в центре зала. Конечно, я не мог добраться до него, так как высота зала составляла около сотни футов.

Меня интересовал и металл, черными матовыми плитами которого были облицованы стены зала. На первый взгляд он казался железом, но явно был гораздо более твердым, так как стальной нож не мог оставить на нем царапину. Квентин попытался поцарапать его алмазом на своем перстне, но даже этот самый твердый в природе минерал не оставил на загадочном металле царапины… Еще одна загадка окружавшего нас мира.

Стены зала явно были из другого материала по сравнению со стенами кабинета, в котором мы побывали; отличались они также и от стен туннеля, по которому мы только что прошли. Меня также удивило, что отдельные плиты соединялись друг с другом без видимых швов.

Любопытными мне показались и лампы в кабинете. Это не были светящиеся хрустальные стержни, как в туннеле. Они выглядели трубками, заполненными светящимся газом. Внешне они походили скорее на наши неоновые трубки, но на ощупь казались гораздо более горячими. Квентин даже высказал предположение, что они предназначены не только для освещения, но и для согревания воздуха в помещениях. Интенсивность свечения трубок плавно менялась, постоянно оставаясь приятной для глаз.

Воздух здесь кажется свежим, и я не уловил в нем никаких признаков соленого морского воздуха; нет в нем никаких намеков на сырость, характерную для подземелий, хотя я не заметил никаких признаков работающей вентиляции. Пламя зажигалки оставалось совершенно ровным, не выдавая никакого движения воздуха.

Что же находится за наглухо закрытыми иллюминаторами? По моим подсчетам, их всего двенадцать. Широкий луч оранжевого прожектора по очереди освещает их, ни на одном не задерживаясь дольше, чем на всех других.

Квентин высказал предположение, показавшееся мне весьма вероятным. Он заметил, что луч прожектора задержался на несколько секунд на иллюминаторе, за которым находился кабинет, показавшийся нам таким забавным. Он предположил, что свет мог играть роль своего рода ключа, открывавшего загадочные иллюминаторы.

Я принялся более внимательно наблюдать за вращающимся под потолком прожектором. Но если в его маневрах и имелась какая-то определенная закономерность, мне не удавалось определить ее.

Мы сразу поняли принцип действия светового информационного устройства, напоминавшего криптограф. Конечно, для этого не нужно было обладать мощным интеллектом, так как похожие устройства давно и широко использовались на поверхности. Тем не менее загадочным оставалось происхождение энергии, необходимой для действия светового печатающего устройства. И эта проблема была весьма существенной, тем более что мы не видели проводов или кабелей, не слышали пощелкивания работающих реле.

Мне показалось, что все сказанное выше говорит в пользу предположения о необычном происхождении работающих здесь устройств. Можно ли было допустить их принадлежность к продуктам неземной науки? Хотя мы и могли использовать эти механизмы, мы не имели ни малейшего представления об адресатах, которым предназначались световые послания…

Этот Квентин! До чего же толковый парнишка! Он в очередной раз показал свою сообразительность! Когда мы сидели в старинном кабинете с подержанной мебелью, он сказал:

— По сути, мы выяснили принцип работы всего одного устройства в этом странном мире. Это световой печатающий механизм… Что, если с его помощью можно отдавать команды оранжевому прожектору?

Я принялся более внимательно рассматривать устройство и быстро обнаружил на нем небольшое металлическое колесико, вращавшееся на оси. Поворачивая его вправо и влево, я заметил, что при этом на табло загорается лампочка. Когда я крутил колесико, Квентин, вставший в дверях, сразу же обнаружил изменение освещения.

Он воскликнул:

— Освещение изменилось! Сейчас прожектор испускает зеленые лучи!

Пучок изумрудно-зеленого света осветил стены круглого зала.

Некоторое время мы молча следили, как зеленый луч неторопливо скользит по стенам. Как и прежде, он перебегал от одного закрытого иллюминатора к другому, и ничего в его поведении не менялось. Но когда он достиг восьмого иллюминатора, послышалось негромкое гудение и заслонка, закрывавшая иллюминатор, сдвинулась

Восьмой иллюминатор открылся.

Забыв о какой-либо осторожности, мы бросились к иллюминатору.

Какое потрясающее зрелище открылось нашим взорам!

Разумеется, иллюминатор, толстый диск из стекла или хрусталя, оставался закрытым. Но за прозрачным стеклом мы увидели удивительно прекрасный мир!

Пейзаж походил на центральную аллею фантастического ботанического сада, купавшуюся в мягком розоватом свете. Почти все пространство занимала масса растений, но это были не обычные деревья; скорее, эти растения походили на гигантский мох, в зарослях которого мог скрыться человек на лошади. Я узнал этот вид мха, так как встречал его во время ботанических изысканий в лесах Корнуолла. Но там стебельки мха не превышали двух дюймов в высоту, эти же были совершенно гигантскими. Как я прикинул, они достигали двадцати футов в вышину.

Кроме мха я увидел широкие перистые стебли, возможно, ветви пальм, а также растения с широкими зазубренными листьями, напоминавшие древовидные папоротники.

Удивительные растения переплетались, вились друг вокруг друга, смешивались в сплошную зеленую массу. Это был одновременно лес из волшебной сказки и лес доисторических времен. Я узнавал субтропические разновидности, виды, характерные для тропических лесов, когда-то занимавших берега Гренландии, норвежских фьордов и других субполярных регионов. Я вспомнил легендарные земли ирландского эпоса, острова в океане, поросшие сказочными доисторическими лесами, в которых время останавливается и путешественник, проведя в них часы, возвращается на родину через столетия.

Но не будем думать о легендах отдаленных времен!

Сейчас я имел дело с неизвестными мне растениями поразительно разнообразных форм и красок, с водопадом зелени, лавиной цветов, излучавших фосфоресцирующий свет и сверкавших, словно драгоценные камни; веера металлически блестевших лепестков чередовались с языками пламени, словно вырывавшегося из сопла ракетного двигателя; гигантские трубы архангела всех цветов радуги, казалось, изрыгали триумфальные гимны райской обители. Местами среди зеленых теней возникало сияние, словно стволы деревьев были инкрустированы драгоценными геммами.