Александр Лебедев - Рассказы. Выпуск 1

– Почему в грязи? – поинтересовался майор, толком не понимая, раздражаться ему или радушно принять необычного гостя из Берлина.

– Воздушный налет, – объяснил Леетш, смущенно краснея. – Пришлось укрываться в придорожной канаве.

– И как вы объясните ваш приезд? – меланхолично возмутился Бец. – Мы ждем приказ об эвакуации уже полгода. Русские рвутся к Берлину, но вместо укрепления обороны столицы рейха нам сначала шлют подкрепление, половина которого тонет в ледяных водах Балтийского моря, а теперь еще и ищейку РСХА. Решили, что в ряды нашей «дивизии клинков» затесались коммунисты и евреи? Отличный способ поднять боевой дух моим солдатам в преддверии решающей битвы с «Иванами» – начать выискивать среди них предателей…

Леетш на мгновение закрыл глаза, пытаясь заглушить боль от царапающего шепота, с удвоенной силой зазвучавшего в его голове, и вежливым, но твердым тоном прервал майора:

– Я занимаюсь расследованием уголовного преступления, господин майор. Мне нет дела до национальности и политических взглядов ваших солдат. Один из них изнасиловал и убил девушку. Моя задача найти его, задержать и доставить для справедливого суда в Берлин.

– Серьезно? – глаз майора Беца выражал куда больше удивления, чем было доступно человеку с полным комплектом органов зрения. – Вы, рискуя жизнью, проделали долгий путь в наши курляндские болота, пережили воздушный налет, и все ради того, чтобы найти и покарать преступника, который и так обречен самим своим присутствием здесь? Чем виселица Плетцензее лучше русской пули?

– Смерть в бою – слишком почетная для человека, совершившего такое преступление, – ответил Леетш. – Вы же, господин майор, недооцениваете общую ситуацию. Наш Рейх твердо стоит на ногах. Все его институты исправно работают, и мое прибытие сюда говорит лишь о том, что каждый член нашего общества четко выполняет свою функцию, и вы сражаетесь в этих болотах не за агонизирующего колосса, а за крепко стоящее на ногах и заботящееся о своем народе отечество. И пока жив хоть один верный своему долгу немец, германское правосудие будут эффективно действовать в любой точке великого рейха. Нет причин удивляться моему приезду.

– С такой точки зрения я на эту ситуацию не смотрел, – признался озадаченный Бец.

Некоторое время офицеры разглядывали друг друга, после чего майор примирительным тоном поинтересовался, не желает ли Леетш переменить одежду и пообедать. Следователь уверенно отказался, требуя немедленно доставить для допроса всех троих подозреваемых, которые, по его сведениям, служат именно в его, Беца, пятьсот первом гренадерском полку. Майор скривил было уже губы, чтобы хорошенько посмеяться над наивной простотой столичного офисного работника, но под ясным, полным уверенности в своем высоком предназначении взглядом оберштурмфюрера стушевался и робко признался, что найти нужных солдат сейчас будет затруднительно.

– Мой полк занимает несколько опорных пунктов на участке протяженностью около шести километров, и после утреннего воздушного налета связь была нарушена, – сказал майор. – Если связаться по радио, то велик шанс, что русские их запеленгуют. А в преддверии широкомасштабного наступления Красной армии мне не улыбается перспектива демаскировать наши позиции.

Леетш, однако, настаивать не стал, чем сразу заслужил, как минимум внутренне, одобрение со стороны Беца. Но и так просто сдаваться и отсиживаться в штабном блиндаже не собирался.

– У вас есть тактические карты и списки поротно, – сказал следователь. – Мне нужен только один провожатый, и, определив по спискам, в каком подразделении служит нужный мне солдат, я могу лично отправиться в его расположение и провести допрос.

– Вы вообще участвовали в боевых действиях? – с сомнением в голосе спросил Бец, подняв бровь над пустой глазницей. – У нас тут чертовы болота, и нет единой линии фронта с оборудованными фортификационными сооружениями и системой окопов, по которым вы беспрепятственно смогли бы прогуляться до нужного вам участка обороны.

Некоторое время они спорили, после чего Леетш развернул сопроводительное письмо от главы имперской службы безопасности и зачитал те строки, в которых говорилось о срочности миссии, возложенной на следователя, и о беспрекословном предоставлении любых ресурсов и помощи ему со стороны должностных лиц и военных чинов рейха.

В этот момент раздался раскатистый гул, и бревенчатые своды блиндажа сотряслись, заставив Леетша машинально вжать голову в плечи.

– Артиллерия русских, – снисходительным тоном пояснил майор, ухмылкой отреагировав на инстинктивный страх необстрелянного «новобранца». – Показывают нам, насколько хорошо у них функционирует снабжение.

– Берлин тоже регулярно подвергается бомбардировкам, – напомнил Леетш, поморщившись от неприятных воспоминаний. – Но все равно не могу привыкнуть.

– Привыкнешь к такому, – грустно вздохнул Бец. – Ладно, давайте ваши имена. Я поручу адъютанту найти их, а вы пока все-таки приведите себя в порядок. В данный момент вы не слишком угрожающе выглядите, чтобы вести серьезный допрос.

– Вы очень любезны, господин майор, – ответил Леетш, изобразив натянутую улыбку на каменном лице, и протянул Бецу свернутый вчетверо тетрадный листок. – Здесь все. Они прибыли в составе резервной части из Дании, на «Геттингене», в феврале. Если последние поданные в Берлин списки двести девяностой дивизии верны, их спасли после торпедной атаки и включили в состав вашего полка.

– «Геттинген»? – Бец машинально поежился. – Выжить в ледяном аду, чтобы отправиться в не менее ледяные топи Курляндии, и после всего этого взойти на эшафот – воистину, германское правосудие не знает ни жалости, ни преград.

Леетш если и склонен был к сентиментальности, то явно не сегодня. Он вежливо дослушал сентенцию Беца и отправился наслаждаться фронтовым гостеприимством. Вернулся следователь довольно скоро, в штатском костюме, пахнущий гуляшом и слишком изысканным для фронта парфюмом. Майор как раз принимал вестового от командира дивизии, и оба, забыв о делах, уставились на одетого, как денди, оберштурмфюрера с таким удивлением, будто увидели привидение.

– Ваш ординарец сказал, что моему мундиру потребуется время, чтобы высохнуть, а в мокрой одежде в это время года легко подхватить пневмонию, – со смущенной улыбкой оправдывался Леетш, нервно теребя ручку своего саквояжа.

– Я распоряжусь, чтобы вам выдали полевую форму со знаками отличия обер-лейтенанта, если вы не против, – ответил Бец, с трудом скрывая ухмылку. – Отправитесь на высоту сто сорок три с обедом. Ее занимает третья рота, и все трое из вашего списка числятся в ней.