Стивен Кинг - Кристина

– Помоги встать.

Ей пришлось буквально затаскивать меня на костыли, и мы с ней изрядно выдохлись. Без костылей я теперь и шагу не мог ступить. Левая нога невыносимо болела.

– Деннис, ты не сможешь жать на сцепление…

– Смогу. Помоги забраться в кабину.

– Да на тебе лица нет от боли! Поедем к врачу.

– Нет, помоги мне забраться в кабину.

– Деннис…

– Ли, помоги мне!

Мы вдвоем кое-как доковыляли до Петунии, оставляя на снегу взрыхленные следы. Я поднял руки, схватился за руль и подтянулся, беспомощно пытаясь помогать себе правой ногой. Ли все равно пришлось меня подтолкнуть. Наконец я сел за руль Петунии, потея и дрожа от боли. Рубашка промокла до нитки. До того дня в январе 1979-го я и не представлял, сколько пота выжимает из человека физическая боль.

Я попытался надавить на сцепление левой ногой – и серебряная молния вернулась. Я откинул голову и стиснул зубы.

– Деннис, я иду искать телефон и вызывать «скорую». – Лицо у Ли было белое и напуганное. – Ты снова сломал ногу, так?

– Не знаю. Только про врачей нам сейчас думать нельзя, Ли. Иначе пострадают люди – твои родные или мои. Лебэй ни перед чем не остановится. Мы должны с ним покончить. Раз и навсегда.

– Но ты же не можешь вести машину! – взвыла Ли. Она плакала. Капюшон ее куртки слетел, когда мы пытались запихнуть меня в кабину, и в русых волосах белели снежинки. Зря только возились… за рулем от меня толку не было.

– Иди внутрь и поищи там какую-нибудь швабру или просто длинную палку.

– Зачем? – со слезами спросила она.

– Сначала найди – а потом посмотрим.

Она шагнула в черную раззявленную пасть ворот и скрылась из виду. Я держался за ногу и из последних сил боролся с подступающим ужасом. Если я в самом деле повторно сломал ногу, мне светило до конца жизни носить ортопедическую обувь с каблуком. Впрочем, это еще при самом удачном раскладе. Если мы остановим Кристину. Жизнеутверждающая мысль, ничего не скажешь.

Ли принесла швабру.

– Годится?

– Чтобы заехать внутрь – да. А там придется придумать что-то получше.

К счастью, швабра была разборная, и я без труда открутил черенок. Крепко взяв его в левую руку – еще один костыль, черт побери! – я выжал сцепление. Секунду-другую черенок держался на педали, а потом соскочил, едва не выбив мне зубы. Молодец, Гилдер, так держать!

– Ну, залезай, – сказал я Ли.

– Деннис, ты уверен?

– А то!

Она внимательно посмотрела на меня, потом кивнула:

– Хорошо.

Я захлопнул дверь, выжал педаль сцепления черенком швабры и включил первую передачу. Немного ослабил нажим, и Петуния покатилась вперед… но тут черенок снова сорвался. Машину затрясло, так что нам чуть шеи не переломало, а потом я вжал в пол педаль тормоза, и наша дерьмовозка застыла на месте. Мы были почти внутри.

– Ли, придется поискать что-то с более широким концом. Черенок слишком тонкий.

– Хорошо, я поищу.

Она снова выбралась и стала бродить по гаражу в поисках подходящего предмета. Я просто озирался по сторонам. «Жутко здесь», – сказала Ли. Машин в гараже не было, если не считать четырех или пяти развалюх, за которыми никто так и не приехал. Остальные отсеки были пусты, только белели в темноте их номера, намалеванные белой краской. Я взглянул на отсек номер 20 и сразу отвернулся.

Полки с подержанной резиной тоже пустовали, лишь в самом углу завалились друг на друга несколько лысых покрышек, похожих на обугленные пончики. Один из двух подъемников был частично поднят – в механизме застрял обод от колеса. Справа на стене поблескивал красным и белым стенд для регулировки развала-схождения, две «мишени» для передних фар напоминали налитые кровью глаза. И тени… всюду тени. Большие обогреватели под потолком были похожи на гигантских летучих мышей.

Гиблое место.

Ли открыла кабинет Уилла. Я наблюдал за ней сквозь окно, через которое Уилл следил за своими клиентами – честными работягами, которым надо кормить семью и бла-бла-бла. Ли нажала на несколько выключателей: над промерзшими отсеками вспыхнули лампы дневного света. Выходит, электричество не отключили. Свет все равно придется вырубить, чтобы не привлекать внимания, зато хоть обогреться сможем – и на том спасибо.

Ли открыла еще какую-то дверь и скрылась из виду. Я взглянул на часы. Половина второго.

Она вернулась, и я увидел у нее в руках другую швабру, фирмы «О-Сидер», с небольшой желтой губкой на рабочем конце.

– Может, такая сгодится?

– То, что нужно! – ответил я. – Залезай, малышка, прокачу.

Она снова забралась в кабину, и с помощью швабры я выжал сцепление.

– Отлично! Где ты ее нашла?

– В туалете. – Ли сморщила нос.

– Все так плохо?

– Грязно, воняет сигарами, а в углу – стопка замызганных книжонок. Из тех, что продают в подпольных магазинах.

Так вот что осталось после Дарнелла… пустой гараж, стопка порночтива и легкая вонь сигар «Рой-тан». Я снова похолодел и решил, что, будь на то моя воля, я бы снес этот барак к чертовой матери и закатал в асфальт. Никак не удавалось избавиться от ощущения, что это – место убийства. Место, где Лебэй и Кристина сперва завладели разумом моего лучшего друга, а потом отняли у него и жизнь.

– Скорее бы отсюда выбраться, – сказала Ли, с тревогой озираясь по сторонам.

– Да? А мне тут нравится. Уютненько. Можно свить любовное гнездышко… – Я погладил ее по плечу и заглянул ей в глаза. – Завести семью…

Она погрозила мне кулаком:

– Сейчас доиграешься.

– Не злись. Я тоже хочу убраться отсюда подальше – и поскорее.

Я въехал в гараж – нажимать сцепление шваброй оказалось нетрудно, по крайней мере на первой передаче. Черенок слегка гнулся, и я бы предпочел орудовать чем-то попрочнее, но придется пока обойтись и этим.

– Надо вырубить свет, – сказал я, заглушив мотор. – Мало ли кто увидит.

Ли вышла из кабины и выключила свет, а я тем временем развернул Петунию так, что ее задний конец почти уперся в окно между гаражом и кабинетом Дарнелла. Теперь ее морда смотрела прямо на открытые главные ворота.

Когда лампы погасли, вокруг снова сгустились тени. Свет, падавший сквозь ворота, был очень слабый и приглушенный снегом. Он узким клином ложился на заляпанный смазкой бетонный пол и умирал где-то посередине гаража.

– Мне холодно, Деннис, – крикнула Ли из кабинета. – Здесь есть отдельный выключатель для обогревателей. Можно их врубить?

– Конечно, – ответил я.

Через мгновение гараж наполнился шепотом обогревателей. Я откинулся на сиденье и осторожно провел рукой по левой ноге. Джинсы плотно облегали бедро: ни складочки, ни морщинки. Значит, оно опухало. И болело – очень сильно.

Ли вернулась и села рядом со мной. Сказала, что выгляжу я ужасно. Почему-то вспомнился тот день, когда мы везли сюда Кристину… королева би-бопа, что требовала убрать чертову развалюху от ее дома, и как Арни назвал ее мужа Робертом Трупфордом… а потом мы всю дорогу ржали как ненормальные. Я закрыл глаза, чтобы прогнать подступившие слезы.