Стивен Кинг - Кристина

– А что Арни? Арни Каннингем? Вы знаете…

Он отвел взгляд.

– Что? Что с ним?

– Деннис, сейчас не время для таких вестей…

– Прошу вас! Он… он умер?

Мерсер вздохнул.

– Да. Он умер. Они с матерью попали в аварию на трассе, в снегопад. Сомневаюсь, что это был несчастный случай.

Я попытался что-то сказать и не смог. Показал пальцем на кувшин с водой, стоявший на прикроватном столике… и подумал, как это печально – знать, где что находится в больничной палате. Мерсер налил мне воды и вставил в стакан соломинку. Я попил; стало немного легче. В смысле, горло немного отпустило, во всех остальных смыслах мне ничуть не полегчало.

– Почему сомневаетесь?

Мерсер ответил:

– Вечер пятницы, машин на трассе немного. Снегопад не такой уж и сильный. Видимость была снижена, по радио водителей просили соблюдать осторожность на дорогах. Судя по силе удара, они ехали со скоростью около сорока пяти миль в час. Автомобиль – «вольво» миссис Каннингем – выехал на встречную и врезался в грузовик. Через несколько секунд взорвался.

Я закрыл глаза.

– Что с Региной?

– Тоже скончалась по дороге в больницу. Не знаю, утешит ли это тебя, но они хотя бы не…

– Не страдали, – закончил я за него. – Чушь собачья. Они успели настрадаться, вы уж мне поверьте. – К горлу подступили слезы, я их проглотил. Мерсер молчал. – Все трое погибли… Господи, вся семья…

– Водитель грузовика отделался переломом руки. Деннис… он говорит, что в машине было трое людей.

– Трое?!

– Да. И они вроде как боролись. – Мерсер пристально поглядел на меня. – Мы разрабатываем теорию, что они подобрали автостопщика, который скрылся с места аварии до приезда полиции.

«Бред, вы просто не знаете Регину Каннингем», – подумал я. Она бы ни за что не подобрала автостопщика – как не надела бы слаксы на чаепитие преподов. Представления о том, как можно поступать, а как нельзя, прочно сидели в голове Регины. Словно высеченные в граните, сказали бы вы.

Значит, это был Лебэй. Одновременно в двух местах не мог быть даже он. Видимо, сообразив, что Кристину уже не спасти, он попытался вернуться в тело Арни. А что случилось потом… кто знает? Но тогда я подумал – и по-прежнему думаю, – что Арни дал ему отпор… и заработал хотя бы ничью.

– Умер… – промолвил я. Тут и слезы потекли. Ни физических, ни душевных сил у меня не осталось, и я не смог сдержаться. И спасти друга не смог… Сколько раз спасал, а в самый нужный момент не сумел. Да, остальных я уберег от беды, но не Арни.

– Расскажи мне, что случилось. – Мерсер положил книгу на столик и наклонился ближе. – Расскажи мне все, что знаешь, Деннис, от начала до конца.

– Что вам сказала Ли? Как она?

– Всю пятницу она провела здесь, под наблюдением врачей. У нее было сотрясение и рваная рана на голове, пришлось наложить десяток швов. Но лицо не пострадало. Везучая! И симпатичная.

– Она красавица, – сказал я.

– Согласен. Только вот молчит как рыба. – Его губы расплылись в восхищенной улыбке. – Ни мне, ни родному отцу ничего не говорит. Из-за случившегося он, как бы это поприличнее сказать… не в духе. Но Ли все твердит, что рассказывать историю будешь ты. – Он задумчиво посмотрел на меня. – Потому что именно ты положил конец этому ужасу.

– Да… Только хвалиться мне нечем.

Я никак не мог свыкнуться с мыслью, что Арни умер. Это невозможно! Помню, когда нам было по двенадцать, мы вместе поехали в летний лагерь «Виннеско» в Вермонте. Я соскучился по дому и заявил, что попрошу родителей меня забрать. Арни сказал, что в таком случае он всем в школе наврет, будто меня исключили за поедание козявок из носа. А однажды мы с ним забрались на самую верхушку дерева на заднем дворе моего дома и вырезали на стволе свои инициалы. Он часто оставался у нас с ночевкой, и мы допоздна смотрели ужастики, свернувшись под старым стеганым одеялом. Втихаря уплетали сэндвичи из «Чудо-хлеба». В четырнадцать Арни прибежал ко мне, напуганный и пристыженный, и сообщил, что ему начали сниться эротические сны… из-за которых он, похоже, мочит постель. Но самое яркое воспоминание из нашего детства – это, конечно, муравьиные фермы. Я вспоминаю их по сей день. Мы построили столько муравьиных ферм… как же он может быть мертв? Господи, да ведь это было, кажется, на прошлой неделе! Как он мог умереть? Я открыл рот и хотел сказать это Мерсеру. Нет, Арни не умер, мы ведь вместе строили муравьиные фермы… Но ничего такого я не сказал. В конце концов, он мне никто.

«Арни, – подумал я. – Слушай, это ведь неправда, а? Боже мой, мы столько всего не успели сделать… Даже ни разу не сходили на двойное свидание…»

– Что случилось? – повторил Мерсер свой вопрос. – Расскажи, Деннис.

– Вы не поверите, – со слезами в голосе проговорил я.

– Ты удивишься, но я готов поверить практически всему. И между прочим, нам многое известно. У меня погиб коллега, главный по этому делу. Его убили не так давно. Мы были близкими друзьями. За неделю до смерти он по секрету сказал мне, что в Либертивилле творится нечто невероятное. А потом его убили. Так что я лично заинтересован в расследовании.

Я настороженно поерзал на месте.

– А больше он вам ничего не сказал?

– Что напоролся на какое-то давнее нераскрытое убийство, – ответил Мерсер, по-прежнему буравя меня взглядом. – Только это уже не важно, потому что убийца умер.

– Лебэй, – пробормотал я, подумав, что у Кристины был веский повод убить Джанкинса. Он действительно слишком много знал и явно был близок к раскрытию остальных убийств.

– Да, он упоминал это имя, – сказал Мерсер и еще ближе наклонился ко мне. – И вот что. Джанкинс отлично водил машину. До свадьбы он даже участвовал в гонках и одержал немало побед. Его «додж-крузер» с двигателем «Хеми» слетел в кювет на скорости сто двадцать миль. Выходит, его преследователь – а Джанкинса явно преследовали – водил машину еще круче.

– Да уж…

– Я пришел сюда по собственному желанию. Сижу уже два часа. И вчера ждал, но вечером меня попросили удалиться. У меня с собой нет ни диктофона, ни стенографистки, никаких «жучков», будь спокоен. Официальные показания – это совсем другая история. Все, что ты мне расскажешь, останется между нами. Я должен знать правду. Потому что я иногда вижусь с женой Джанкинса и его детьми. Сечешь?

Я все обдумал. Думал я долго, минут пять. Мерсер сидел и терпеливо ждал. В конце концов я кивнул.

– Хорошо, я расскажу. Только вы мне все равно не поверите.

– Посмотрим…

Я открыл рот, понятия не имея, что скажу.

– Он был рохля, понимаете? В каждой школе есть хотя бы парочка таких доходяг, это прямо закон. Один мальчик, одна девочка. Эдакие козлы отпущения. Иногда этих бедняг в самом деле убивают , во всех смыслах, кроме буквального, а иногда они находят способ выжить. У Арни был я. Потом – Кристина.