Егор Осипов - Явления природы. Эпизод 1

— Но их трое! — кинулся оправдываться ученик.

Орка в ответ недовольно хмыкнул и подозвал взмахом руки кого-то из леса. К нему подошел некто.

— Разберись ты, — приказал ему магистр, махнув на нас рукой.

Тот послушно кивнул и не спеша пошел в нашу сторону. Рекда в недоумении поплелся к своему мастеру. Незнакомец приблизился, и мы увидели его лицо: это был тот самый «хвостик» магистра.

Разгоряченный битвой Мелек бросил разборки со сворой и переключился на незнакомца, но тут же получил отпор — «хвостик» с завидной силой схватил геоманта в прыжке, вонзив меж его ребер свои окостеневщие пальцы, больше напоминающие когти. Мелек в ужасе попытался вырваться и замахнулся посохом. В ответ его резко швырнули в сторону, в окно какого-то здания — стена рухнула, и геоманта завалило.

— Маллом, — окликнул Орка победителя. — Займись теперь им, — указал он рукой на своего ученика.

Маллом развернулся, сделал пару шагов к недоумевающему Рекде, схватил парня за плечо, подтащил к себе, гневно хрипя, оскалился. Тут же когти выросли и на другой его руке. Капюшон упал, бледное лицо с черными перьями на голове покрывалось багровыми пятнами, из пятен начали расти то ли чешуйки, то ли шипы. Нижняя челюсть открылась неестественно широко, оголив выдвигающиеся острые длинные зубы.

Орка махнул рукой с каким-то сожалением.

Маллом послушно схватил широкой пастью жертву за шею и плечо и вонзил в него все когти обеих рук. Я в ужасе попятился назад.

— И про этого не забудь, — указал на меня Орка, закинул мешок на плечо и прошел мимо. Ему не хотелось наблюдать финал, и он скрылся за поворотом.

Маллом прогрыз Рекде шею, пережевал плечо и вонзил когти в грудную клетку вдоль ребер. С чудовищной силой он разорвал ее и жадно начал копаться во внутренностях жертвы, что-то выискивая.

Я попятился, спотыкаясь от ужаса, и кинулся наутек по поселку. Вскоре оглянулся: разорванное тело Рекды валялось на мостовой, монстра нигде не было видно. Меня трясло: где же эта тварь?

Я свернул в переулок, пытаясь хоть как-то спрятаться. Маллом резко возник из ниоткуда, схватил меня за плечо и прижал к стенке. Я оцепенел от ужаса. Его лапа когтями пронзила мою грудь меж ребер, вошла по запястье, больно обжигая и давя на внутренности. Я открыл рот, беззвучно крича, зажмурился.

И вдруг Маллом замер. Я из последних сил открыл глаза: он с удивлением смотрел на меня, стиснутые челюсти дрожали от напряжения. Задумчиво и неуверенно он потянул лапу, вынимая из моей груди. Через мгновение на мне не осталось и следа от ран — цел и невредим. Но боль продолжала разрывать изнутри. Маллом сделал шаг назад, нахмурился и захрипел, жадно осматривая меня и растирая мою кровь меж своих пальцев. Я без сил сполз по стене на мостовую, скрючившись, рухнул на бок, выронив из кармана багряный драгоценный ограненный камень.

— Маллом!!! — издалека послышался голос Орки.

Существо подняло с мостовой мой драгоценный камень и спокойно ушло на зов своего хозяина.

Тяжелые низкие облака терялись в кронах высоких деревьев, оседали конденсатом на листьях и ручьями устремлялись вниз, разбиваясь о голые камни и корни вековых великанов. Здесь, в юго-восточной части острова, ближе к полудню всегда стоит ужасная духота. Зелень трещит по швам от сока, неконтролируемо разрастается на собственной гнильце и душит своими ароматами местную фауну. Лишь птицам средь ветвей и хладнокровным ползучим тварям на земле комфортно обитать в этой сырой чащобе.

Некто пробирался сквозь сочные крепкие заросли кустарников. Промокший до нитки и не способный более передвигаться самостоятельно, человек в багряной мантии рухнул плашмя в трясину. На столь щедрое подношение-угощение сползлись все гады из подножия этого гниющего мирка. Он так и провалялся бы там, если бы…

— Сдался… — сквозь отрыжку прохрипел чей-то голос. Этот персонаж долго ждал своего гостя, но, потеряв терпение, отправился на поиски. Лицо его, еще недавно покрытое пятнами цвета запекшейся крови, принимало более здоровый телесный цвет. Он наклонился, осмотрел тело, хищно шмыгнул носом, пробуя воздух на вкус, и схватил человека за шиворот. С завидной силой потащил свою находку за собой, оставляя следом глубокую борозду в трясине.

Они приблизились к провалившейся наполовину под землю старой замшелой хижине. Крыша ее давно высыпалась в комнаты, стены обвалились под постоянным натиском влаги. Лишь одно помещение выстояло перед стихией и временем, но вход в него был заперт: трухлявая дверь подперта массивным поленом.

Он бросил гостя на каменный пол у входа, острым как бритва когтем — крайней окостеневшей фалангой пальца — рассек его изгаженную грязью мантию по спине, поранив ее, и освободил от тряпок. Повернул тело разорванной грудиной вверх, пробил когтем глубокое отверстие в районе сердца и, откупорив взятый из кармана флакончик вязкой бледной жидкости, влил содержимое внутрь. Тело напряглось всеми своими мышцами и забилось в конвульсиях. Глаза гостя широко распахнулись, и по всей округе разнесся сдавленный человеческий вопль.

Полураздетый гость откашлялся, приподнялся, принял сидячее положение, опираясь о стену позади. Второй же сел рядом и смиренно опустил глаза вниз, понимая, что его хозяин не испытывает в нем нужды.

— Кхе-кхе! Так вот где ты теперь обитаешь, — откашлялся пришелец. — Все вышло из-под контроля. Хорошо, хоть ты не можешь меня ослушаться.

— Да-а, — обреченно протянул слуга и чуть слышно добавил. — Хорошо ли?..

— Ты разве не в шахтах рядом с Пеплом жил? Почему перебрался сюда? — просипел сквозь кашель хозяин, раны на его груди стремительно зарастали.

— Мою нору… нашли, — тяжело ответил слуга.

— Нора в шахтах мне тоже больше нравилась, в ней чужакам легко было заблудиться. Ладно, не важно… Теперь в Лиге больше делать нечего, оставаться там опасно. Пора основать собственную организацию.

— Они… уже, — прохрипел слуга. — Они называют себя… потомством. Твои ученики… — каждое слово давалось ему с большим трудом.

Хозяин в ответ лишь сдавленно кашлянул и разочарованно посмеялся:

— Он решил, что это игра… Он начал играть со свидетелями, дурак — поставил под удар все ради… Кхе-кхе…

Слуга промолчал и отвернулся.

— С каждым приемом твоего снадобья мне все хуже… — пожаловался хозяин.

— Скоро оно станет ненужным…

— Мне необходимо где-то восстановиться, — хозяин нашел в себе силы встать и сделать шаг к двери. — Остановлюсь пока у тебя.

— НЕТ! — вдруг рявкнул слуга и, подскочив, преградил вход.

— Что??? Ты смеешь мне угрожать? — обескураженный гость осмотрел дерзкого помощника.

Из-за двери единственной уцелевшей комнаты послышался какой-то шум. Гость заметил сквозь щель движение — кто-то робко подсматривал за ними или подслушивал.