Алексей Верт - Экзорцист [publisher: SelfPub]

Подобная находка во многом определила багаж семейства. Стен уезжал с Артэмом, забирая с собой в первую очередь именно записи, а Лейн пока оставался здесь, чтобы чуть позже тоже перевестись в столицу. Так они решили сами, но это будет потом, а сейчас их ждал восторг от найденного, который неизбежно должен был смениться тихой печалью на похоронах всех павших в страшной битве, в которых первым был гроб того, кто спас город, да и, признаться, всю страну от исчезновения.

Ричард Аврелар был погребен среди людей вопреки обычному правилу об отдельном захоронении темных. Над его могилой поставили высокий серебряный крест с черным камнем в центре, и к этому кресту будут ходить послушники, чтобы вымолить себе удачу в первых своих битвах.

Ричард Аврелар навсегда вошел в историю ордена как великий темный, выбравший человечество, ну а пока над его могилой долго стояли трое: двое мужчин и один мальчик.

Сражаться с чем-то туманным и незримым практически невозможно. Все, что нельзя ощутить, увидеть или потрогать, едва ли пригодно для борьбы. Разве можно пронзить мечом свою мысль? Или, быть может, ударить собственное сомнение? Едва ли. Зато каждый из нас может накричать на незадачливого друга, попавшегося нам под руку в неподходящий момент, или ударить в запале неприятеля. Когда ты видишь врага, ты можешь с ним бороться, а если нет, борьба становится уделом узкого круга особенных людей. Такой борьба была до создания Темного мира. Неосязаемая, невидимая Тьма казалась человечеству мифом и глупой сказочкой, и только единицы знали о ней правду, в то время как сама Тьма безжалостно поражала всех знающих и незнающих. Для нее все были едины. Так было раньше, но теперь она была зрима. Верховные демоны и их последователи отдали свои жизни, свою плоть и кровь, чтобы эта чернь стала врагом, с которым можно сражаться. Теперь она была страшнее, больше, живее, но все же уязвимей. Более того, человечеству было дано оружие против Тьмы – магия экзорцистов, но на что годами уходила эта магия? Она лишь полнила темный мир и взваливала все больше на плечи темных повелителей.

Такая сказка могла бы позабавить ребенка, но Стенета она по-настоящему тревожила. Оттого, прибыв в столицу накануне собрания, он не спал всю ночь, думая обо всех ошибках прошлого. Раньше все казалось очень простым: есть добро и зло, тьма и свет, а экзорцист – защитник этой границы, человек, призванный разделять их. Вот только теперь Стенет доподлинно знал, что Тьма и Свет не были противоположностями, а являли собой два разных проявления одной и той же силы. Он ощутил на себе все могущество Тьмы и Света в единстве, пропустив сквозь себя всю магию Ричарда и силу всего своего подразделения. Вот только темные пятна быстро исчезли, а мелкие ожоги от света оставили на нем россыпь небольших шрамов, которые на загорелой коже напоминали звезды в ночном небе. В глубине души Стен чувствовал, что это естественный ход вещей. Впрочем, после смерти Ричарда и письменных откровений Керхара, будущий епископ уже ничего не мог знать наверняка. Все это разрушало в нем привычные представления о мире, о силе, о борьбе. Будучи человеком покладистым, привыкшим к своей работе и своему долгу, он плохо понимал теперь, что действительно должен делать, но точно знал, что совершенно неверно бороться с Тьмой старыми методами, точно так же, как неверно с нею не бороться.

− Что мне делать, если я стану епископом? – спрашивал он у пустоты, пытаясь представить ответ воспитанника.

Разум рисовал одну лишь усмешку и больше ничего. Вот и приходилось засыпать без ответов, оставаясь без точных решений даже перед самым важным днем.

− Ты знаешь, что делать, − слышался ему во сне знакомый хриплый голос. – У тебя достаточно знаний, так что не бойся принимать решения, а если нет, то можешь просто положиться на свою интуицию. Она не обманет тебя.

Он так хотел спросить о многом у этого наваждения, но оно отрицательно покачало головой и исчезало, тихо обещая:

− Я приду, если ты позовешь, только зови тогда, когда без меня уже будет невозможно…

Когда утром Стен открыл глаза, эти слова звучали в его голове отчетливо, словно он услышал их мгновение назад. Его веки чуть приоткрыли черные глаза и тут же медленно опустились, давая хозяину миг для окончательного осознания своих снов и мыслей, а глазам – время вернуть синеву.

На совет он пришел совсем один, без помощников и замов, полностью подтверждая свой уход с прежней должности. На нем была лишь строгая черная сутана, на которой не было ни одной из множества его наград. Только серебряный крест с черным камнем висел на груди.

К его появлению в столице были уже наслышаны о событиях в Ксаме, о подвиге Стена и героической, совершенно новой магии Ричарда, оттого все почтенно и молча приветствовали приемника и главного кандидата на роль нового главы, надеясь все же услышать правду из первых уст. Именно поэтому, когда Стен попросил слова, никто не возражал.

Он не говорил с места, как это было в прошлый раз. Он вышел к трибуне, чтобы все могли хорошо его слышать.

− Несколько дней назад каждый из нас столкнулся с самой страшной атакой Тьмы за всю историю ордена, − проговорил он спокойно. – Наши потери в этом столкновении огромны, но может ли кто-нибудь из вас сказать, что действовал как настоящий профессионал?

Ответом ему стало понимающее молчание.

− Я думаю, все из вас в той или иной мере испытали то же, что почувствовал я, а именно – растерянность и страх. Едва ли хоть кто-то в тот день не допустил мысли, что это будет его последний бой, но мне и Ксаму повезло больше остальных: у нас был Ричард, он же воплощенный Керхар – верховный демон Темного мира.

По залу прошелся пораженный шепот.

− Это мне сообщил сам Ричард, и так как я видел его в битве, у меня нет ни малейших причин для сомнения в его честности. Как я понимаю, здесь нет ни одного человека, кто еще не знал бы о том, что я доверился этому темному и дал ему в распоряжение практически всех своих людей. Ему удалось, соединив две энергии, вновь разделить Тьму и Свет, и если сопоставить это с происходящим в других городах, легко можно понять, что сделано это было не только в Ксаме. Равновесие тут же было нарушено вновь, но после смерти Ричарда, − он запнулся, понимая, как неуместно и неверно здесь слово «смерть», − не я один видел появление демона, который, впрочем, едва ли отличался от обычного темного, а его возвращение в Темный мир окончательно стабилизировало границу. Разве все это не говорит нам о бесконечном заблуждении, которым мы руководствуемся в своей борьбе? Нас учили с юных лет, что демоны – это существа совершенно иного мира, которые претендуют на нашу землю, что Тьма – это потустороннее явление, от которого мы должны защищать мир, но знаете, что писал об этом Ричард? Тьма рождается на свету, в тени человеческих страстей! Мы сами веками порождаем Тьму, а те, кто создали мир Тьмы, только отделили ее от нас, дали ей плоть и возможность нам бороться с ней, но могут ли они держать темный мир, в который мы бесконечно сливаем новую энергию? Не нужно быть гением, чтобы понять всю очевидность невозможности этого явления. Рано или поздно Темный мир взорвется как гнойник, если мы не изменим свою политику. Поэтому, как названный наследником и как претендент на роль епископа, я должен вас предупредить. Если вы дадите мне право стать лидером, наша борьба не будет прежней, если же вы предпочтете следовать старым догмам, то я уйду уже сегодня. Человек на мою должность уже есть, отчет о событиях в Ксаме я предоставил, и любой из вас может ознакомиться с деталями. Все записи, которые оставил Ричард, тоже будут предоставлены ордену, независимо от вашего решения, но лично я не смогу жить так, словно ничего не происходило. − Он немного помолчал, прикрыв глаза, и невольно коснулся черного камня на своем кресте. − Это все, что я хотел сказать. Если у вас есть вопросы, я готов на них ответить, − проговорил он, отогнав мгновение слабости.