Дин Кунц - Ангелы-хранители [litres]

– Немного, – отозвался Трэвис, когда они подъехали к сверкающему огнями южному въезду на окутанный туманом мост Золотые Ворота. – Хотя в принципе высокие скорости – хорошая штука. Социальная и финансовая подвижность гарантирует свободу. Я верю – я надеюсь, – что мы приближаемся к тому веку, когда роль правительства неизбежно уменьшится, когда у него не будет возможности контролировать и регулировать жизнь людей так тщательно, как это делалось раньше. Тоталитарные государства не смогут сохранить власть.

– Как так?

– Ну, как сможет диктатор контролировать своих граждан в высокотехнологичном обществе высоких скоростей? Единственный путь – запретить внедрение высоких технологий, закрыть границы и вернуться в каменный век. Что станет национальным самоубийством для страны, которая попытается это сделать. Она будет неконкурентоспособной. И уже через несколько десятилетий ее жители станут современными туземцами, примитивными дикарями по стандартам цивилизованного высокотехнологичного мира. Советы, например, пытаются ограничить использование компьютеров исключительно оборонной промышленностью, что не может длиться вечно. Им придется компьютеризировать всю экономику и обучить жителей работе с компьютерами. А если жители получат способ влиять на систему и избегать контроля, как в таком случае Советы смогут и дальше закручивать гайки?

У въезда на мост плату c автомобилей не брали. Уже на середине пролета пришлось резко ограничить скорость из-за погодных условий.

Окинув взглядом окутанный туманом, блестящий от конденсата призрачный остов моста, Нора сказала:

– Похоже, ты веришь, будто через пару десятилетий на земле наступит рай.

– Нет, не рай, – ответил Трэвис. – Просто жизнь станет проще, богаче, безопаснее и счастливее. Хотя и не будет раем. Ведь в любом случае останутся проблемы из-за недостатка сердечности и потенциальной слабости человеческого разума. И этот прекрасный мир будущего непременно принесет нам не только новые блага, но и новые опасности.

– Вроде твари, убившей твоего домохозяина, – заметила Нора.

– Да.

Эйнштейн на заднем сиденье глухо зарычал.

В тот же четверг днем, двадцать шестого августа, Винс Наско приехал в Сан-Клименте, в резиденцию Джонни Струны Сантини, забрать отчет за последнюю неделю. Вот из этого-то отчета Винс и узнал об убийстве Теда Хокни в Санта-Барбаре, произошедшем накануне вечером. Состояние трупа, особенно вырванные глаза, указывало на то, что это работа Аутсайдера. И поскольку, согласно раздобытой Джонни информации, АНБ без лишнего шума взяло убийство под свою юрисдикцию, Винс еще сильнее укрепился во мнении, что дело связано с беглецами из «Банодайна».

Тем вечером Винс, купив газету, отправился в мексиканский ресторан и за обедом, состоявшим из энчилады с морепродуктами и пива «Дос Экис», прочитал о человеке, снимавшем дом, где произошло убийство, – Трэвисе Корнелле. В статье говорилось, что Корнелл, бывший брокер по продаже недвижимости, который в свое время служил в группе «Дельта», держал дома пантеру и именно это животное убило Хокни. Однако Винс хорошо понимал: рассказ о пантере – полная туфта и чистой воды прикрытие. По словам копов, они собирались допросить Корнелла и его неустановленную спутницу, не выдвигая против него никаких обвинений. В статье была строчка и о собаке Корнелла: «Корнелл и неизвестная женщина, возможно, путешествуют с золотистым ретривером».

Если я найду Корнелла, подумал Винс, то найду и собаку.

Первый настоящий прорыв за долгое время, еще больше укрепивший веру Винса в то, что ретривер – часть его великой судьбы.

Чтобы отпраздновать это событие, Винс заказал еще энчилады и пива.

В четверг вечером Трэвис, Нора и Эйнштейн сняли на ночь номер в мотеле к северу от Сан-Франциско, в округе Марин. Купив в универсаме упаковку пива «Сан-Мигель» и заказав в ближайшем ресторане фастфуда цыпленка, сухое печенье и капустный салат навынос, они устроили себе поздний обед в номере.

Эйнштейн остался доволен цыпленком и проявил нескрываемый интерес к пиву.

Тогда Трэвис налил Эйнштейну полбутылки пива в новую желтую пластиковую миску, приобретенную специально для ретривера во время утреннего набега на магазины.

– Но только не больше, чем полбутылки. Мне необходимо задать тебе пару вопросов. И ты нужен мне трезвый.

После обеда, когда все трое устроились на двуспальной кровати, Трэвис открыл купленную днем игру скребл и положил доску игральным полем вниз, а Нора помогла ему разложить фишки с буквами на тридцать три кучки.

Эйнштейн, казавшийся совершенно трезвым после полбутылки пива, с интересом наблюдал за их манипуляциями.

– Ну ладно, – сказал Трэвис. – Мне нужны более подробные ответы, чем просто «да» и «нет». По-моему, это может сработать.

– Хорошая идея, – согласилась Нора.

– Я буду задавать тебе вопрос, а ты покажешь мне буквы, необходимые для того, чтобы написать ответ, – обратился к ретриверу Трэвис. – По одной букве зараз, слово за словом. Понятно? – (Эйнштейн удивленно уставился на Трэвиса, оглядел разложенные на кучки фишки, снова поднял глаза на Трэвиса и ухмыльнулся.) – Тогда начнем. Ты знаешь название лаборатории, из которой ты сбежал?

Эйнштейн ткнулся носом в кучку с буквами «Б».

Нора взяла фишку и положила на свободную часть доски.

Меньше чем за минуту ретривер составил слово «БАНОДАЙН».

– «Банодайн»… – задумчиво повторил Трэвис. – Никогда о такой не слышал. Это полное название?

Поколебавшись, Эйнштейн начал выбирать другие буквы и в конце концов написал:

БАНОДАЙН ЛАБОРАТОРИЗ

Трэвис записал ответ на фирменной бумаге мотеля для заметок, после чего вернул все фишки на место.

– А где расположен «Банодайн»?

ИРВАЙН

– Это не лишено смысла, – произнес Трэвис. – Я нашел тебя в лесу севернее Ирвайна. Итак… я нашел тебя во вторник, восемнадцатого мая. Когда ты сбежал из «Банодайна»? – (Уставившись на фишки, Эйнштейн жалобно заскулил и не выбрал никакой буквы.) – Ты прочел кучу книг, из которых узнал о месяцах, неделях, днях и часах. И теперь у тебя должно быть чувство времени.

Эйнштейн посмотрел на Нору и снова жалобно заскулил.

Не выдержав, Нора вмешалась в разговор:

– У Эйнштейна теперь есть чувство времени, но еще не было во время побега. Поэтому ему трудно вспомнить, как долго он был в бегах.

В ответ Эйнштейн составил: «ВЕРНО».

– А ты знаешь, как зовут ученых из «Банодайна»?

ДЭВИС УЭЗЕРБИ

Трэвис сделал запись.

– А других?

Эйнштейн, то и дело спотыкаясь из-за трудностей с правописанием, в конце концов выдал: «ЛОУТОН ХЕЙНС, ЭЛ ХАДСТОН» и еще пару имен.