Виктор Лаваль - Подменыш [litres]

– Не проси его , – сказала Эмма. – Умоляй меня .

Детсад кивнул, попытался поднять руки и выставить их перед собой, но они слишком сильно дрожали. К тому же у него в груди все еще оставался острый конец кирки.

– Пожалуйста, – сказал Детсад. – Я знаю, что плохо с вами поступил, но, прошу вас, не убивайте меня. – Он сделал паузу, чтобы перевести дыхание. – У меня самого есть дочь. И она только что потеряла мать.

Эмма поставила ногу ему на ключицу и сильно надавила, он захрипел и завыл, пока она вытаскивала кирку. Из раны хлынула кровь.

Аполлон коснулся руки Эммы.

– Я не знал, что ты собираешься это сделать, – сказал он.

– Я и сама не знала, – ответила она.

Аполлон протянул руку к кирке, но Эмма ее не выпускала. Он не стал настаивать, лишь подошел поближе к Детсаду.

– Твой отец мертв, – сказал Аполлон, рассчитывая причинить ему боль.

– Я знаю, – ответил Детсад. – Я видел.

– И ты просто оставил его там? – спросил Аполлон.

– Он уже несколько месяцев говорил о самоубийстве. Я поднялся наверх, чтобы перекусить, и увидел, что он лежит на кухонном полу. Я решил, что он наконец это сделал. – Детсад вздохнул. – Если честно, я даже испытал облегчение.

Аполлон едва не упал.

Даже Эмма выглядела потрясенной.

– Проклятье, – сказала она.

– Ну, я собирался вызвать полицию, потом, но у меня здесь были незаконченные дела. Поэтому я вернулся. Ведь он никуда не уйдет, верно?

– Почему ты оставил входную дверь открытой? – спросила Эмма.

Теперь Детсаду удалось пошевелиться, и он попытался приподняться.

– Я вошел через заднюю дверь, – сказал он. – Была ли открыта входная? Но он бы поступил так только в том случае, если… он пытался предупредить меня, что вы здесь, – тихо продолжал Детсад. – Вы вдвоем убили моего отца?

Аполлон посмотрел на Эмму, потом перевел взгляд на Детсада.

– Да, мы это сделали.

Детсад кивнул.

– Ну… спасибо.

Аполлон, к собственному удивлению, ткнул пальцем в дыру в груди Детсада, и тот дернулся от боли, которая заставила бы его вскочить на ноги, если бы Эмма не наступила на одну из его лодыжек.

– Он пытался тебя защитить, – сказал Аполлон.

Детсад вздохнул.

– Знаешь, что гораздо хуже, чем быть брошенным? – спросил он. – Только одно: когда тебя растит такой человек, как он.

– Он делал то, что сделал бы любой хороший отец, – сказал Аполлон.

– Ты говоришь, как он! – закричал Детсад. – Хороший отец защищает своих детей. Если бы этот дебил отложил немного денег, если бы он планировал будущее хотя бы как-то, если бы не воспринимал свое состояние как данность, мне бы не пришлось делать то, что стало неизбежным. – Некоторое время он восстанавливал дыхание. – Мне бы не пришлось приносить такую жертву.

У них за спиной на экране планшета одна за другой стали появляться фотографии маленькой девочки в разные моменты ее шестимесячной жизни.

– Я не могу понять одного – почему никто из вас не убил чудовище? – спросила Эмма.

– Его нельзя убить, – сказал Детсад. – Перестаньте.

– Почему? – резко спросила Эмма.

Детсад покачал головой.

– Вы не понимаете, – сказал он. – И я вас не виню. Я хочу сказать, что вас не растили… как нас. Историю нельзя изменить. Единственное, что в твоих силах, это наилучшим образом использовать свое наследство. Так я и поступил.

– Забрав моего сына? – спросила Эмма и сильнее надавила на его лодыжку.

Детсад умоляюще поднял руку.

– Он жив, – сказал Детсад. – Ты ведь это понимаешь, верно?

– Откуда ты знаешь? – спросил Аполлон.

Детсад пошевелил подбородком.

– Принесите компьютер, и я покажу.

Эмма сняла ногу с его лодыжки, а Аполлон взял за руку, чтобы поднять. Но если ему было больно от резких движений, ни Эмму, ни Аполлона это не волновало.

– Почему здесь так жарко, – спросил Детсад, глядя вверх.

Между потолочными балками начал просачиваться дым.

– Мы подожгли твой дом, – сказала Эмма.

Детсад попытался устроиться в кресле, хотя это было непросто. Складывалось впечатление, что он почти не владел правой рукой, бессильно свисавшей вниз. Из раны на груди продолжала течь кровь. Он коснулся ребер – где осталось большое пятно засохшей крови от старой раны.

Когда Детсад вернулся к компьютеру, семья на центральном экране уже сидела за столом в кухне, они завтракали, главное утреннее дело в Чарльстоне. И даже не представляли, что в комнате присутствует стервятник.

Детсад отключил прямую трансляцию из Южной Каролины. Между тем мужчины на других экранах, те, что наблюдали за трансляциями из других локаций, теперь глазели на сцену в подвале Йоргена Кнудсена. Восемь мужчин наклонились вперед, разинув рты. Они видели, что у Детсада появилась компания и что он ранен. Но обеспокоило ли их состояние друга или они решили, что это шоу интереснее предыдущего?

– Я намерен активировать тему ноль, – сказал Детсад, как если бы обращался к людям, смотревшим на него с экранов, а не к паре незваных гостей в подвале.

Может быть, ему легче было это делать, если он продолжал думать о ребенке отстраненно, не называя его имени.

– Брайан, – сказал Аполлон.

Детсад едва заметно кивнул. Средний экран почернел, но в правом нижнем углу появился маленький счетчик.

– Там ничего нет, – сказала Эмма.

– Дайте мне повернуть камеру, – сказал Детсад.

Он нажал две клавиши на клавиатуре, и изображение на экране стало раскачиваться из стороны в сторону. Теперь Аполлон понял, что они смотрят на подземное помещение с утоптанной землей и камнями.

– Пещера, – сказал Аполлон. – Ты поставил там камеру.

– Я же вам говорил, – заявил Детсад. – Все, что остается, это извлечь лучшее из своего наследства.

– И что ты сделал? – спросила Эмма, которая наклонилась вперед, прищурилась и посмотрела на подернутый дымкой экран.

– Я извлек выгоду, – с очевидной гордостью ответил Детсад. – Мой отец нес свою службу бесплатно, но это не должно было так работать. Пакт состоял в том, что мы, семья Кнудсенов, будем приносить максимальную жертву. А взамен процветать. Мой отец не сумел сделать достойное жертвоприношение, а потому не получил благословения. Он не давал троллю буйствовать, однако я даже не мог оплатить паршивую ипотеку, уж позвольте вам признаться.

Поэтому я поместил объявления на некоторых специальных сайтах, где рассказал о возможности месячной подписки, дающей возможность подключаться к камерам в любое время и наблюдать за происходящим в разных домах. За всеми вами постоянно следили наблюдатели, и ни одно ваше действие не осталось для них тайной. Если бы люди заклеивали камеры на своих лэптопах изоляционной лентой, мы бы ничего не смогли увидеть. Совсем маленькая деталь – больше ничего не требовалось, – но никто из вас не заглядывал настолько далеко. Веруем в «Эппл».