Виктор Лаваль - Подменыш [litres]

– Мама, – сказал он, когда Лилиан подняла трубку.

– Аполлон? Аполлон, – прошептала она, потому что ничего другого сказать не смогла.

– Как ты? – спросил он.

– Я счастлива слышать твой голос, – ответила Лилиан.

Наверху спала Эмма. Аполлон подошел к двери и едва не открыл ее, словно они находились в своем доме и он делал очередной еженедельный звонок матери.

– События в последнее время развивались немного странно, – сказал Аполлон, сделав рекордное преуменьшение.

– Я оставила тебя одного, – быстро сказала Лилиан, – и все пошло не так.

Аполлон прислонился к двери. Он собирался лишь попрощаться, но сейчас закрыл глаза, точно рассчитывал, что Лилиан расскажет ему сказку на ночь.

– Когда мы разговаривали в прошлый раз, ты ужасно на меня сердился, – сказала Лилиан. – Я понимаю почему, но я без конца думала о том нашем разговоре. Я слишком многое оставила без объяснений. Наверное, рассчитывала, что мне не придется их давать.

– И что это значит? – спросил Аполлон.

– Ты был таким маленьким, – тихо сказала Лилиан. – Я молилась, чтобы ты все забыл.

– А потом у меня начались кошмары, – напомнил Аполлон.

Лилиан вздохнула.

– Да. Но даже и тогда я делала вид, что за ними ничего не стоит.

– Почему? – спросил Аполлон. – Я тебя ни в чем не упрекаю, просто хочу понять. Зачем было делать вид, что мой отец не приходил за мной?

Наступило долгое молчание, настолько долгое, что Аполлон решил: Лилиан повесила трубку. Он взглянул на телефон, но батарейка не разрядилась, а мать просто молчала.

– Я лучше узнала адвоката, мистера Блэквуда, после того как проработала в офисе несколько лет. Мы не стали друзьями, но, если проводишь рядом с кем-то достаточное время, люди начинают разговаривать. В какой-то момент он объяснил, почему вел себя так жестко по отношению ко мне в самом начале, заставляя приходить в офис по субботам.

Он рассказал мне целую историю о том, как пытался помочь. Фирма собиралась расстаться с рядом сотрудников, и, поскольку меня наняли последней, я была первой в списке. Но, если бы я узнала достаточно много о деятельности фирмы и показала себя хорошим работником, который не отказывается приходить в офис по субботам, они могли посчитать меня слишком ценным сотрудником, чтобы меня уволить. Так он сказал. Может быть, он говорил правду, но я сомневаюсь, что это единственная причина, по которой он заставлял меня приходить по субботам. Я это знала, полагаю, и он тоже.

Но, когда он повторил это по третьему или четвертому разу, я поняла, что он и сам поверил в свои слова. Если бы спросить у него, заставлял ли он меня пойти с ним на свидание, он бы поклялся, что ничего такого не было. Этот факт навсегда исчез из его сознания. Он сделал мне одолжение, сам посуди, прошло пять лет, а я работаю в той же фирме и даже получила два повышения. Он пытался сказать мне, что я должна быть ему благодарна! И я не стану утверждать, что он лгал. Ну, не совсем. Но рассказанная им история выставляла его с лучшей стороны, и, когда прошло достаточно времени, он стал считать ее реальной. Я, скрывая от тебя правду о твоем отце, делала то же самое. Не только для себя, но и для него.

– Просто расскажи, что произошло, – попросил Аполлон.

Он принялся расхаживать по коридору, но впереди находилась кухня, где лежал убитый им человек. Аполлон не хотел слушать историю матери, глядя на мертвеца. Он остановился и прислонился к двери, которая вела в берлогу Йоргена.

– Я пришла домой с работы в час дня, – начала Лилиан. – И принесла еду из «Макдоналдса». Я чувствовала себя виноватой, а ты любил жареную картошку. Но, когда я подошла к дому, я обнаружила, что входная дверь не заперта. Уже одно это показалось мне странным. Потом я услышала, как шумит вода в ванной комнате. Я бросила сумки в прихожей, испугалась, что ты пустил воду, забрался в ванну и утонул или произошло что-то еще. Я поспешила туда, распахнула дверь, и перед моими глазами предстала самая отвратительная сцена из всех, что мне доводилось видеть.

Она замолчала, и у Аполлона возникло ощущение, что она перестала дышать.

– Брайан тебя держал… я не могу это произнести, Аполлон.

– Я хочу услышать, – сказал ей Аполлон, хотя совсем не был в этом уверен.

– Он тебя раздел и посадил в ванну, – продолжала Лилиан.

– Кажется, ты говорила, что вода была горячей, – сказал Аполлон. – Над ней поднимался пар.

– Да, – сказала она. – Он держал руки на твоей груди и старался опустить тебя под воду, а ты отбивался и кричал, потому что вода обжигала тебе кожу.

Рука Аполлона соскользнула, и он сел на пол.

– Что?

– Твой отец пытался тебя убить, – сказала Лилиан. – И собирался убить меня, когда я вернусь домой. А потом себя.

– Почему? – прошептал Аполлон.

– Я говорила, что решила с ним развестись. Я ушла от него и взяла с собой тебя. У твоего отца были отвратительные родители и ужасное детство. Он очень сильно хотел иметь семью и сделать так, чтобы в его жизни все сложилось иначе. Он рассказывал себе истории о том, какая у него будет семья, начиная с того момента, как ему исполнилось двенадцать. Но двенадцатилетние дети не понимают взрослый мир. И даже после того, как Брайан стал мужчиной, он продолжал думать как ребенок. Он не мог измениться. Не смог адаптироваться к новым условиям. Я прислала ему бумаги на развод, но в его планы это не входило.

Аполлон сидел на полу, опираясь спиной о дверь.

– Но я всегда думал… – сказал он. – Вещи в коробке. Книга.

– Твой отец жил в постоянном ужасе, он боялся тебя потерять, – продолжала Лилиан. – Вот о чем та книга. В его детстве не было Иды, которая могла бы его спасти. Он чувствовал, что гоблины его украли и вырастили, и никто так и не пришел за ним, чтобы вернуть домой. Вот почему он дорожил книгой и читал ее тебе. Он собирался прийти за тобой. Он любил тебя всем сердцем, но попытался отнять твою жизнь. Мне очень жаль, Аполлон, но оба эти утверждения верны.

Лилиан откашлялась, и ее голос стал самым спокойным и уверенным за все время их разговора.

– Ты имеешь право думать все, что посчитаешь нужным о нем и обо мне, но теперь тебе известна правда. Только так ты сможешь хоть что-то понять.

Аполлон прижал руку к глазам.

– Удивительно, что хоть кому-то удается пережить детство, – сказал он.

– Аполлон, ты меня слышишь? Я хочу, чтобы ты знал, что не имеет значения, кем был твой отец, ты – не он. Я горжусь мужчиной, которым ты стал.

Аполлон посмотрел в потолок и прислонился головой к двери, ведущей в берлогу Йоргена.

– Я провел всю свою жизнь, преследуя его, – сказал он. – Но ты всегда оставалась рядом.

– Я была там, где хотела быть, – прошептала Лилиан.

– Что с ним случилось? – спросил Аполлон. – Я имею в виду после того, как ты нас нашла. Я уверен, что он не стал приносить извинения и не ушел.