Роберт Блох - Рассказы. Том 5. Одержимость [Компиляция, сетевое издание]

Когда он преодолел половину пути по каменному полу пещеры, ему в уши ворвался резкий звук, налетевший из-за алтаря, и это буквально заставило его остолбенеть. Звук состоял из множества отдельных шумов и сливался в единую какофонию из шороха, визга и чириканья. После чего звук стал явью; явью, возникшей над краем алтаря. И опять же она состояла из много чего.

Черная, выгнутая дугой мохнатая спина… взмах кожистых крыльев… хлещущий крошечный хвост… оскаленная мордочка… диадема желтых глаз… изогнутые дугой когти.

Летучая мышь, чёрный дрозд, крыса и драная кошка, словно восставшие из призрачных снов: скалясь живой волной всползали на алтарь. С хищной издевкой они шипели и рычали на Гидеона, он опознал в них собратьев пса, следующего позади, подручных бездны, колдовских фамильяров Рудсфорда. Устроясь на алтаре, они терзали две безмолвно лежащие там знакомые фигуры. Припадая на лапы, твари уставились на Гидеона так, словно бросали ему вызов. Они шипели, пожирая его глазами, скрежетали зубами и когтями.

Доркас и гончая подошли сзади почти что вплотную. До Гидеона донесся хрип старика, а с ним и тяжелое сопение черного зверя. Больше не оставалось ничего иного, кроме как взглянуть правде в глаза. Гидеон, наконец, узнал в тех двоих на алтаре, что уже были мертвы, своих индейских проводников, кинувших его одного в лесу.

И как только служителям зла удалось выследить их, убить, а затем принести здесь в жертву? А теперь, получается, они подстерегли его здесь, чтобы обескуражить и заставить во всем сознаться?

Гидеон уже почти ничего не соображал. Он стоял в кольце желтых глаз и теперь каждый его жест был под прицелом.

Затем голос Доркаса Фрая, эхом отразился от сводчатого потолка.

— Ты видел все. Неужто тебе и на сей раз сказать нечего?

Гидеон какое-то время хранил молчание. Наступил роковой момент. Он уже было думал молить о спасении, но тут же отринул эту мысль. Миг его еще не настал. Но у него больше не будет времени, если здесь и сейчас не найти нужных слов. Мысленно он взмолился провидению.

Твари долго сверлили его взглядом, пока Годфри наконец с улыбкой не обернулся к Доркасу Фраю:

— Все ровно так, как я и хотел, — ответил он. — Вы прикончили двоих паскуантогов и тем самым от них избавились и, как я вижу, от лошади тоже. Это прекрасно. Значит, о моём приходе сюда никто не знает. Я останусь с тобой до шабаша. Ты мудрый и верный слуга.

В ответ на речь Гидеона у Доркаса Фрая глаза полезли на лоб. Догадка о лошади частью прибавила Гидеону уверенности, а при словах «шабаш» и «слуга» у старика буквально отвисла челюсть.

— Да кто… КТО ты такой? — прохрипел он.

В пещере воцарилась тишина, когда колдун склонился в ожидании ответа; в тишине, порождения мрака вперились зрачками в Гидеона.

Гидеон с улыбкой пожал плечами. Его руки перекрестились в обратную сторону.

— Разве ты меня не узнал? — вопросил он. — Я вестник господина, присланный подготовить для него торжественную встречу. Я есьм Асмодей — князь ада!

Прошло уже немало времени с тех пор, как Гидеон спал наверху, на ложе устроенном из оленьих шкур. Но не раньше, чем он объявил, что его приезд — всего лишь проверка Доркаса Фрая на верность Дьяволу; не раньше, чем он путем лжесвидетельства вынудил принять себя; и не раньше, чем льстивый пес лизнул его пальцы.

В темную залу созвали семьдесят с лишним жителей Рудсфорда, где они, сидя за странным вином подымали приветственные тосты. В теперешних обстоятельствах Гидеон предпочел сыграть роль слушателя. Незнакомцы в ходе собрания не увидели ничего странного в том, что демон в людском обличье был так скрытен и требователен. Он раскрывал рот только для того, чтобы дать понять, будто обо всем, что он слышал, ему уже и так известно, но внутри при этом весь трепещал, а долгожданный сон принес с собой одни лишь бредовые кошмары.

Следующие дни казались продолжением былого ужаса. Гидеон остался гостем Доркаса Фрая, как счел он, так было благоразумней, хотя, как и подобало адскому князю, уходил и возвращался, когда ему вздумается. Никто не осмеливался выяснять у него подробности, хотя он сам позволял себе задавать много вопросов. Для него же ответы всегда были наготове.

Он узнал о становлении Рудсфорда, о первом прибытии на эти мрачные и бесплодные берега в столь далёкий день, что это звучало невероятно для его ушей. И все же, только тем и объяснялось, почему дома пребывали в такой ветхой замшелости и без должной отделки снаружи, но при этом были соединены разветвлённой сетью лабиринтов, ведущих в тайные подземелья.

Гидеону попутно растолковали, куда делись индейцы и почему охота и рыбная ловля тут так хороши, несмотря даже на дикий страх животных, которые благоразумно избегали этого места; еще он узнал, отчего каменистая почва давала такие богатые урожаи и откуда взялись экзотические травы для заговоров и зелий.

А кое-кто поведал о штормах, бушующих в море и о том, как два крепких, хороших судна затонули у этих берегов. Они были спасены, а некоторым из пассажиров сберегли жизни, но лишь для того, чтобы потом принести их в жертву. Провизию и предметы роскоши доставили с кораблей, но нечестивцы особенно ликовали по поводу того, что из моря удалось выловить часть утопленников.

Когда Гидеону рассказали о том, что сотворили с этими трупами, его маска чуть не слетела, а дальше стало только хуже.

Постепенно он уяснил, почему среди жителей Рудсфорда совсем не было детей: ведь первое, что еще вызвало в нем удивление так это отсутствие общего кладбища.

И вот, однажды ночью, ему удалось кое-что выяснить…

— Хорошо, что вы пришли, — сказал ему Доркас Фрай, глотнув темного крепкого рома; он пил его в течение всего раннего вечера. — Ибо, как известно вашему Господину, наши планы близятся к завершению. Долго же мы выжидали на этом унылом берегу, предвкушая славное будущее, покуда коротали жизнь в невзрачных лачугах, вели служение под землей, лишь бы только не навлечь на себя лишних подозрений. И вот настает час торжества.

Гидеон кивнул, когда старик вновь наполнил до краев кубок.

— Я, так сказать, лидер шабаша. Как таковой, не несу ответственности ни перед кем, кроме самого Хозяина. И для меня великая честь, что вы были присланы мне на подмогу, чтоб организовать грандиозное действо, ибо мы готовы. Наконец-то! Готовы восстать и править.

Готовы восстать и править! Теперь-то Гидеон ухватился за ниточку и сумел наконец разговорить хозяина дома.

Пьяный старик, не стесняясь, болтал без умолку. Сатанинские угодья должны шириться, продолжал он. Коттон Мэзер не ошибся, когда провозгласил Америку ведьминским раем. Но несведущие старухи и чудные сельские знахари ему не чета. Ну и какой, в самом деле, прок в Новой Англии от пары тысяч этих деревенщин, когда они по большей части изолированы и разобщены. Они живут лишь тем, что неуклюже пытаются варить зелья или по мелкому гадить недругам. А что толку от полетов по диким, окутанным дымом холмам, ночные оргии да парочка бессмысленных церемоний? Какая отрада со всего этого Сатане?