Диана Билык - Сквозь туманы. Часть 2 [СИ]

— Ну, что, поехали! — папа, наконец, уселся. Погладил маму по руке, убрал с ее лица волосы, которые облепили глаза и щеки. Отец нервничал, потому Денис решил все-таки перетерпеть и поехать с ними в больницу. Не стал испытывать судьбу и спрашивать еще раз, и так он на штрафном сейчас.

Странное гадкое чувство не отпускало, тонко и с нарастанием гудело в ушах, дрожало под коленками. Денис закрыл глаза. Последний месяц выдался трудным, и он едва привык к переменам. Этот свист в ушах иногда доводил до изнеможения и истерики. И почему он тогда Влада послушал?

Тише не стало, мама все так же завывала и визжала. Денис скорчился и заскрипел зубами. Когда папа завел машину, и гул двигателя немного размазал звуки, стало легче. Денис потянул из кармана проводки, надел наушники, и включил музыку погромче.

Какое-то время родители ехали молча, только мама изредка выкрикивала «ой», «ах» и протяжное «у-у-у», особенно на кочках и поворотах. Денис это слышал даже сквозь глубокие удары бас-бочки.

— Андрей, надо чуть поторопиться, а то малышку придется в лесу рожать, — тяжело выдохнула мама.

— Ната, не пугай меня так! Что ж ты раньше не сказала? Я бы тебя еще вчера в больницу отвез! Вечно у тебя все в последний момент!

Денис включил музыку на максимум, голова окунулась в неприятный звуковой грохот, но, обрывки слов родителей все равно долетали до ушей. Он вжался в боковину машины и прилепил разгоряченное лицо к холодному стеклу. В отражении показалось измученное бледное лицо. Денис спрятал глаза еще глубже под капюшон и застонал, когда родители продолжили ругаться.

— Ты думаешь я специально? Вчера было все хорошо-о… — мама снова завыла похлеще волчицы.

— Ладно, ты, главное, не нервничай! Просто глубоко дыши!

Мама попыталась сделать несколько «нужных» вдохов-выдохов, но, видимо, это не помогло, и она снова заверещала, как раненная куница.

Чуть позже, когда они выехали с поселка, мама притихла и обмякла на спинке сидения. Она бесконечно мяла несчастный подлокотник, который уже устал скрипеть. Денис выглядывал через щель сидения и при каждом ее движении съеживался, как от удара. Было страшно неприятно, когда она кричала.

Какое-то время они ехали в монотонной тишине, разбавленной шуршанием колес по асфальту и мерным гудением двигателя. Денис даже приключил музыку в плеере, расслабился и, прикрыв глаза, попытался уснуть. Но глаза жгло от пыли, которой нахватался в саду пока сгребал мусор. Потому он просто уставился в окно, наслаждаясь временным «перемирием» предков.

Родители о чем-то тихо заговорили, отец несколько раз выглянул назад, словно проверял на месте ли сын. А куда ж ему деться? Машинально увеличил громкость, чтобы не слышать их разговор. Дальше накал музыки свел звуки в сплошную кашу, и голоса родителей отдавались приглушенным эхом в голове, словно они были далеко-далеко от него. Они снова спорили, вперемежку с мамиными вскриками и вздохами. Денис старался не вникать в суть, да и слышал лишь обрывки фраз. Сфокусировался на внешней стороне окна и засмотрелся на густые ряды мелькающих деревьев. Прикрыл глаза от усталости. Песок под веками еще пуще зацарапал, даже слезы потекли. Руки немного тянуло от физической работы.

Лето в этом году стояло засушливое. Растения раньше времени обсыпали газон пожухлой листвой, отец заставил все их убрать. Удручало то, что столько работы пойдет насмарку. На улице ветрено и, конечно же, все кучи растянутся по двору. Денис даже сжал кулаки от беспомощности, не переносил, когда приходилось что-то делать бесполезно.

Музыкальный трек закончился, и глубокая тишина в ушах прервалась маминым возмущением:

— Андрей, не надо, прошу тебя! Он же в машине!

Денис сжался. Снова ругать его будут за глупую выходку в августе. Устал. Как он устал от них.

— Да он игнорирует нас, ты же видишь! Сомневаюсь, что слышит, наверняка, включил на всю громкость плеер, а если и да — может ему пора знать!

Мама еще сильнее ухватилась за подлокотник и глухо завыла.

— Ты знаешь, как мне сейчас плохо и все равно продолжаешь! Это жестоко!

— Я жесток? … — остальные слова смазались, следующий трек начинался активно и оглушительно.

Денис даже слегка дернулся и стукнулся виском о стекло. Дотянулся до кнопки «выключить», чтобы услышать остаток разговора. Впервые он почувствовал, что ему следует это сделать.

— Я понимаю, — смягчилась мама, — умоляю, давай не сейчас.

— Как скажешь, — отрезал отец.

Денис не видел его лица, только растрепанные волосы на затылке, но по интонации понял, что он злился.

— Я просто хочу, чтобы сын был счастлив, чтобы мы были… аа… — мама снова завизжала. — Андре-е-ей, поторопись! Я уже не могу терпе-е-еть!

Папа дернул переключатель, и машина загудела интенсивнее. Дениса подало назад, на очередной кочке он сильно приложился об окно плечом и головой. О чем говорили родители? Что ему следует знать?

Глянул в окно на темный и мрачный лес. Болезненные разряды помчались по ногам и застыли где-то под ребрами. Опять липкий страх сковал тело.

Денис резко обернулся, ему показалось, кто-то стоял на обочине, и что-то в этом силуэте показалось знакомым. Стянул с себя провода и отбросил на сидение плеер: больше слушать этот бред он не может, лучше уж маму с папой. Как бы там ни было он их очень любил, жалел лишь о том, что разочаровал их. И злился сейчас не на них, а больше на себя.

Машина ехала очень быстро, от этой скорости перехватывало дух.

Впереди поворот. Денис опустил голову на колени и сгруппировался, накрыл руками затылок. Ему снова хотелось бежать, скрыться, спрятаться. Сердце, словно загнанный птенчик, выскакивало из груди. Это был уже не страх, а ужас, отнимающий чувства, забирающий волю и смелость.

— Не может быть! — закричал отец, мать повторила его слова, и ее высокий голос застыл во времени и пространстве.

Машину развернуло и темный лес принял их в свои объятия.

Боль рвала мышцы и затмевала сознание, глаза не хотели размыкаться. На голове лежало что-то тяжелое и неподъемное. Немного пошевелив руками, Денис попытался скинуть с себя ношу, но понял, что застрял. Ноги сжало в железных тисках.

Тишина давила многотонной плитой, сейчас он жалел, что не может слышать споры родителей. Тихо подкралось страшное осознание происходящего, оно вырезало своими острыми невидимыми когтями глубокую рану на спине. От этого, Денис рванулся со всей силы в сторону и попытался выбраться из-под сломанного кресла. Свет резанул глаза. В воздухе мерно плавали частички пыли.

Мир замер.

— Мама, папа! — закричал Денис и передернулся от скрипа, вылетающего из глотки. Собственный голос пугал и продавливал перепонки. Никто не ответил.