Стивен Чбоски - Воображаемый друг [litres]

– …превзойти Тора? – подхватил Кристофер.

– …превзойти молот Тора, – поправил славный человек. – Если мы соберемся пройти сквозь эти врата, нужно будет действовать бесшумно. Попытаешься?

Славный человек прервал свою речь, но не прерывал мыслей. Все сказанные слова – Кристофер это чувствовал – трепетали у него на коже.

Ты сможешь летать, как Железный Человек.

Кристофер кивнул. Он закрыл глаза и успокоил рассудок. По телу вереницей муравьев потянулся зуд. На лбу выступил пот. Жар был такой, как от горелки аэростата. Кристофер посмотрел, что показывает его мысленный взор, и увидел себя, взмывающего над землей, как воздушный шарик, выпущенный во время школьного турнира воздушных шариков. Воздух почему-то стал разрежаться. Кристофер вообразил мир с высоты трех метров. С высоты шести метров. С высоты полета яркого воздушного шарика.

Джерри нашел выпущенные шары!

Джерри собирается убить мою мать!

Этот голос ворвался ему в мозг. Кристофер открыл глаза – и увидел, что летит на высоте шести метров. Он пришел в панику и с глухим стуком рухнул на землю. Славный человек помог ему подняться.

– Как стыдно, – выдавил Кристофер.

– Стыдиться нечего. Просто тебе еще не хватает сноровки. Это мое упущение. Попробуем иначе.

Они немного помолчали. Кристофер смотрел на горизонт. Он увидел, как в облака взмыла птица. А другая птица упала оттуда камнем. Это напомнило ему качели. Он стал прокручивать в уме тот день, когда впервые увидел в небе облако-лицо. Он забрался на качели. Спрыгнул – и «Пираты» стали чемпионами страны по бейсболу. Тогда он еще не умел летать, как Железный Человек.

Зато сейчас приземлился так же.

– А качели не подойдут? – спросил он.

Славный человек взглянул на качели и оценил их траекторию.

– Сгодятся, – сказал он. – Пойдем-ка.

Одни качели занял Кристофер. На соседние уселся славный человек.

– Доберись до шептуньи засветло.

Кристофер кивнул. Славный человек достал из кармана какой-то мягкий кожаный чехол и вложил в руку Кристоферу.

– Это подарок моего отца. Теперь он твой.

Кристофер откинул кожаный клапан и увидел тупой серебряный клинок. Ничто в нем не напоминало сверкающий меч, какие показывают в фильмах. Клинок был ничем не примечателен. Как и он сам.

– Без надобности не используй, сынок.

Кристофер кивнул, и они начали что есть мочи работать руками и ногами. Состязались, кто взлетит выше – точно так же в Мичигане Кристофер сто раз соревновался с Ленни Кордиско. Они с ним раскачивались – выше некуда, а потом с высоты полутора метров спрыгивали в яму с песком. Но здесь-то выходило более полутора метров.

Здесь качели взлетали до горизонта.

Кристофер перехватил взгляд славного человека. Никогда еще он не видел на человеческом лице такого просветления. Оно граничило с отцовской гордостью, но славный человек не был ему отцом. Если не считать матери, на Кристофера никто еще не смотрел с такой любовью.

– Закрой глаза. Успокой рассудок, – напомнил ему славный человек.

Кристофер послушался. Он сделал глубокий вдох, закрыл глаза и потерялся за собственными веками. Вообразил, как ухватился за цепи, и, сделав мах ногами, взмыл кверху еще один раз. Потом во второй раз. И в третий.

Прыжок.

Перед своим мысленным взором Кристофер отпустил цепи качелей и, словно из пращи, бок о бок со славным человеком взлетел ввысь. Он вообразил, будто мир замедлил свое движение, когда они поднимались к облакам. Выше и выше. Школа сжалась до размеров детского конструктора. Перед его мысленным взором проплывало все. Бейсбольное поле. Автомагистраль на реальной стороне. Перевернутые автомобили. Мертвый олень. Дорога разрушения показала себя почти полностью.

Даже не успев ничего почувствовать, он уже увидел, как его тело врезается в облако.

Облако оказалось мягким и податливым. По ощущениям оно напоминало пар из увлажнителя с холодной водой, который включала мама, когда он болел. Кристофер сам не знал, почему вспомнил о ней в этот миг. Она ведь сейчас должна сидеть с ним в больнице. Приглаживать ему волосы и повторять, что все будет хорошо. Ему не терпелось вернуться и рассказать ей про облака.

– На языке, мам, совсем как сахарная вата, только без сахара.

Они дрейфовали все выше и выше, поднимаясь в заоблачную даль. Глядя вниз, Кристофер видел, как облака, огромные и прекрасные, неспешно движутся над городом. Временами они схлестывались, как в драке подушками. Потрескивали, выпуская молнии. Через несколько секунд налетели теплые и мягкие пары озона, с ними – громовые раскаты. Начался снегопад. Ласковым снегом смывало все страхи.

Не хуже, чем потопом.

Кристофер вообразил, как поднимается еще выше в небо. Как снежинки в сумерках, поблескивали звезды. На миг ему подумалось: так выглядит Царство Небесное. Сидишь на облаке. Любуешься звездами. Ощущаешь на лбу вечное тепло маминой ладони. Он вспомнил, как отец Том объяснял сущность Святой Троицы: Бог един в трех лицах. Для наглядности: вода – это и просто вода, и лед, и пар.

И облака.

Сейчас они не столько летели, сколько плыли сквозь воды небес. Одно соединилось с другим. Могущество Кристофера ограничивалось только его воображением. В голове промелькнуло: не потому ли шептунья охотится на детей. Взрослые не любят вспоминать о своем могуществе, потому что их когда-то стыдили за буйное воображение.

Подумать – все равно что сделать.

– Приготовься, – скомандовал славный человек.

Кристофер почувствовал, что они начали падать, снова пронзая облака, но куда более стремительно. Он не мог судить, далеко ли они унеслись. Долго ли парили в небесах. Время заблудилось в лабиринтах его воображения. Он падал все быстрее и быстрее. Миновал толщу облаков и посмотрел вниз. Весь город остался позади.

Они очутились над Лесом Миссии.

Вот только лес выглядел совсем по-другому. Он сделался более обширным и каким-то более коварным. Солнце растопило снег на верхушках деревьев, но поляна белела, как прежде. В центре этой белизны точкой чернело знакомое дерево. Кристофер не сразу сообразил, что видит перед собой.

Лес превратился в исполинский глаз.

Глаз этот, устремленный в небеса, следил, как падают звезды. Всякий раз это возносилась душа или умирало солнце. Или умирал «сын-солнце». Поляна превратилась в белок этого глаза. Дерево стало его зрачком. Его учеником. Но отнюдь не новичком.

Падение длилось. Славный человек был тяжелее, а потому и падал быстрее. Расстояние между ними увеличивалось.

– Я ее отвлеку! Доберись до нее засветло! – наказал, падая с неба, славный человек. – Помни, кто ты такой!

Мысленным взором Кристофер увидел, как славный человек ударился об асфальт, тогда как сам он полетел дальше, к опушке леса, которую успела расчистить строительная бригада фирмы «Коллинз Констракшн». Вокруг свежевырытого котлована были свалены гигантские древесные стволы. Они смахивали на зубы, вырванные из десен свирепой рукой. Надгробьями торчали пни. Они окружали вывороченные пласты земли, лужи грязи и скопление техники.