Дмитрий Костюкевич - Дорога вспять. Сборник фантастических рассказов

«Машина собьёт, – думал Накликаев, каждый раз переходя дорогу (разумеется, только на зелёный свет!). – Колымага какая-нибудь. Может, и вовсе велосипед…»

«На почте письма перепутают, и – получите сибирскую язву с уведомлением! А этот злокачественный карбункул точно меня живучей… при минус двадцати поспит, да хоть двадцать лет, а потом глазки откроет, порами вспорхнёт: „Привет, вот он я!“» – готовился каждый раз Накликаев, вскрывая корреспонденцию. В респираторе, в перчатках, с телефоном под боком.

И так его это ожидание терзало, не передать. Подумывал даже открыться наступающему року, перестать подстраховываться, чтобы испить горькую чашу в раз… а там, авось выдюжит, и вместе с тем лимит несчастий будет исчерпан.

Мрачные мысли продолжали пухнуть в голове, как лужи под крупным дождём.

«Указ какой-нибудь накропает чиновьё… Из-под частников одеяло выдернут – мол, всё, нельзя больше вам оценкой имущества заниматься, – а государство монополистом сделают. Контору закрыть придётся…»

«Или собака цапнет. Соседский питбуль – этот капкан на четырёх лапах! – пожуёт и выплюнет…»

«Нет, не может так долго… чтобы штиль сплошной… эх, вылезет что-нибудь, выскочит…»

И выскочило.

Из люка. Или из пролома. Или из временной трещины между мирами.

Как угодно. Потустороннее – такая штука, определённо-то и не скажешь. А если и скажешь, то обязательно добавишь: «Кажется».

– Ну сколько можно, твою, а?!

Накликаев отшатнулся от возникшей посреди кухни чумазо-хвостатой личности. Добраться до свежесваренного эспрессо так и не удалось.

– Что за мысленный понос! С чего ты взял, чел, что кофеварка может взорваться?! Это что – кофеиновая граната?

Накликаев ошарашено таращился на пришельца. Откуда тот знал про его опасения? Что каждый раз, включив электроприбор, он выбегает в коридор, а возвращается на кухню, только услышав сигнал «сварено», и первым делом обесточивает хитрую машину?

– Ты ж! Долго я мирился! Но! Как можно столько срать! И дома, и на улице, на работе!

В руке незваного гостя значился увесистый разводной ключ, которым тот расставлял знаки препинания, в основном – восклицательные. Австрийская люстра-«виноградинка» опасно покачивалась на тросе.

– Вы из ЖЭСа? – попробовал, справившийся с первым шоком Накликаев. Он со смущением вспомнил, что забыл в прошлый раз рассчитаться с электриком. За установку французской стиралки.

– ЖЭСа?! Ну ты, чел, даёшь! Куда мне до них! Я что похож на шестикружника?! Из простых я, подповерхностных. Сантехник. Под вашим районом мыслепровод уже как год латаю. Но чтобы столько протечек, столько отходов! Ты о чём-нибудь другом кроме смерти, увечий и банкротства можешь думать?

– Так вы этого… чёрт?

– Ты чертыхаешься или спрашиваешь?

Накликаев поднял левую руку (правая намертво вцепилась в итальянскую дверную ручку) и показал два пальца. Язык пересох.

– Виктори? Победа, чел?

– Второй вариант, – справился хозяин квартиры. – Спрашиваю.

Чумазо-хвостатый сантехник в сердцах махнул рукой.

– Ну, чёрт. Что с того? – И поцокал по испанской керамике к немецкому холодильнику.

Встретив чёрта, Накликаев повёл себя самым предсказуемым образом – налил выпить. Себе и причине утреннего возлияния. Прямо на барной стойке всклень наполнил стограммовые хрустальные гранычи дорогим французским коньяком.

– Уксуса плесни, – потребовал необычный сантехник, выуживая из холодильника миску с подгорелой поджаркой.

– В коньяк? – уточнил хозяин.

– Не в окно же!

«Ну вот. Конец, – ранила Накликаева шальная мысль. – Пришла расплата за весь фарт, за всю беззаботность. Послали по мою душу… Сантехника послали! Чтобы сразу понял – кончилась лепота».

Выпили. Чёрт закусил плодами плохого настроения Накликаева – мясо было чёрным, жёстким, кольца лука изжарены в хрупкую проволоку.

«Эх, всё кончается… хорошо пожил, дети замечательные, виделись через день… с бывшей мирно развёлся, друзьями остались… напасти стороной обходили… да принесла нелёгкая… как они всё это дело обстряпают? Инфаркт? Упал – и головой о табурет? Самоубийство под гипнозом?»

– Опять за старое! – вскинул шишковатую голову чёрт. – Хватит эту ересь сливать! Какое, к ангелу, самоубийство?! Что ты несёшь, чел?

– Ты… – тыкнул палачу Накликаев. Близость смерти придала ему смелости, – ты переправишь меня в Ад?

Сантехник подавился уксусом, который глотал прямо из бутылки.

– В Ад?.. Ты в кратер рухнул? Чем вообще слушаешь? Повторяю ещё раз: поток твоих негативных мыслей – вот где сидит! Хватит ждать чего-то или кого-то! У меня трубы – заплата на заплате… как рванёт где-нибудь, обязательно вокруг твои мыслеформы плавают! Кирпич на голову! Короткое замыкание! Бывшая жена детей за кордон увезла! Фирма обанкротилась! Опухоль нашли! Хва-тит э-то-го дерь-ма!

– Ага… – только и сказал Накликаев, выпил рюмку и сел на стул.

Тут же вскочил. Заговорщически придвинулся.

– Так, значит, мысли материальны? – прошептал он.

Чёрт отёр борта миски когтистым пальцем.

– А-то. Ещё как материальны. И целенаправленны. Одни – вверх, другие – вниз.

– О! И ты их слышишь?

– А ты таки слышишь, как шумит в стояке вода? – с одесским уклоном ввернул сантехник. – Нет, смешной ты, ей-сатане..

Помолчали. Выпили. Швейцарские часы на запястье хозяина отмотали несколько минут тишины.

– Так с чего ты всё время дёргаешься? – спросил чёрт, когда следом за поджаркой были уничтожены оливки, а косточки выплюнуты в пустую миску. Неугомонный хвост оставлял на плитке тёмные мазки сажи. – Зачем рок за яйца дёргаешь?

– Тут такое дело… – начал Накликаев и к собственному удивлению выдал ладно-складную автобиографическую повесть.

И всё в ней было гладенько, да по нарастающей. Без ямок и ухабов, без крутых виражей. Без новостей, от которых лёгкие схлопываются бумажными пакетами.

Школа, институт, должность оценщика недвижимости в солидной фирме, потом собственное дело, директор успешной фирмы… Жена-красавица, два чудесных карапуза… полюбовный развод, молоденькая нимфа с медицинского факультета… Верные друзья, крепкая печень, баня каждую первую субботу месяца…

Тишь да благодать.

– Что и власти не копают? Налогами не душат? – спрашивал чёрт.

– Да нет. Даже иногда заказы подкидывают. Когда агентство по госрегистрации и земельному кадастру не справляется.

– В аварии никогда не попадал?

– Никогда! – с жаром подтвердил Накликаев. – И пьяный за рулём и сто пятьдесят в ливень – хоть бы хны! – Тут он сбавил тон: – Только это я раньше лихачил… пока не осознал всю картину…

– А медкарта?

– Только зрение немного село. Ничего серьёзного.