Джонатан Мэйберри - Гниль и руины

Том никогда не был высокого мнения о чувстве юмора братьев Меконг.

— Спасибо, Билли, — поблагодарил его Том.

— Вы… вы собираетесь отправиться за ними?

— Да. Бенни и я.

Билли наклонился из седла.

— Слушай, это не мое дело указывать тебе, как выполнять свою работу, Том, но если они те, кто сделал все это, то будут готовы к преследованию. Ты пустишься в погоню слишком скоро и будешь убит под покровом ночи. Не успеешь и глазом моргнуть. Да и свет факелов в темноте за пределами города, в горах… Черт, огонь привлечет всех зомов с сотен километров вокруг.

— Значит, мы отправимся, как только рассветет.

— Постой, — вмешался в разговор Бенни, — а как же Никс?

— Билли прав. Мы не сможем найти ее, если сами будем мертвы.

Остаток пути они провели в молчании. Они совсем не спали той ночью. Только вымылись, съели большую высокопротеиновую порцию мяса и яиц и оделись для длительного путешествия. С собой паковали только самые необходимые припасы, включая несколько баночек с кадаверином и две прочные, но легкие защитные куртки. Они набрали кучу оружия — в конце концов, это было не что иное, как преследование. Спасательная операция. И даже больше того. Братья Имура собирались на войну.

Когда они вышли на крыльцо за час до первых лучей солнца, Бенни обернулся и взглянул на их дом. Мурашки побежали по спине и рукам, кожа покрылась пупырышками. У него возникло смутное чувство, что он уже никогда не увидит свой дом еще раз, возможно, никогда не увидит этот город, Маунтинсайд. Это ощущение длилось несколько мгновений, а потом ушло так же внезапно, как и возникло. На его место пришел холод, которого он никогда раньше не чувствовал, и это никак не было связано с домом или городом. Его мир снова изменился, и он это понимал. Это не было похоже на то, что пелена спадает с глаз. Бенни знал наверняка. Нет, сейчас он чувствовал, что от него словно оторвали кусок, насильно забрали и выкинули прочь. Хотя его не терзали, как мистера Саккетто, и не били, как миссис Райли и Морги, он так же очевидно был ранен. Он мог это чувствовать. В его душе теперь появился омертвелый участок, такой же бесчувственный, как рубец шрама, и образовавшийся так же жестоко.

Он отвернулся от дома и шагнул на верхнюю ступеньку крыльца рядом с Томом. Не сказав ни слова, они отрегулировали лямки своих вещевых мешков, прощупали карманы, удостоверившись, что взяли все необходимое, что может понадобиться им в «Руинах», и проверили оружие. У Бенни был деревянный меч и крепкий охотничий нож, который Том приказал ему повесить на пояс.

Последней упакованной вещью стала маленькая кожаная книжечка Никс. Он еще не открывал блокнот. Ничего в нем не могло дать подсказку, как ее найти, но книжка была для него своего рода талисманом. Он засунул ее в задний карман.

— Том, — спросил он.

— Да?

— Ты уверен, что это они? Чарли и Молот?

— Да.

— Не братья Меконг?

— Если они и имеют к этому отношение, то только потому, что Чарли платит им. Или, возможно, Чарли подложил туда эту монету, чтобы подставить их. Может быть, он думает, что сможет вернуться в Маунтинсайд после того, как…

— После того, как убьет Потерянную Девушку.

— Да.

— Он знает, что не сможет вернуться, пока ты находишься здесь, — сказал Бенни. — И я, полагаю. Мы знаем о Потерянной Девушке и знаем, что он совершил. Даже если не сможем ничего доказать капитану Странку и остальным, то навлечем на него подозрения, так?

— Так.

— Значит… даже если мы отсюда не уйдем, в любом случае, всегда будем в опасности.

Луна опустилась за горизонт, и лицо Тома было почти невидимым в темноте. Уличные фонари-факелы горели слишком далеко, чтобы Бенни смог разглядеть его выражение, но он чувствовал, как Том изучает его лицо, пытаясь прочитать.

— Все правильно, Бенни.

— Тогда не важно, что произойдет дальше. Мы должны столкнуться с ними.

— Да.

— Можем мы… то есть, можешь ты схватить их?

— Увидим. — Том помолчал. — Ты не лучшего мнения обо мне, не так ли? — До того, как Бенни смог ответить, Том продолжал давить. — Маленький братик, ты, возможно, никогда не выражал свою мысль большим количеством слов, но я знаю, что ты считаешь меня трусом. И думаешь, твой брат убежал прочь, оставив маму умирать в Первую ночь.

Бенни не посмел вымолвить ни слова.

— Я действительно убежал, Бенни. Несся изо всех сил. Оставил маму и бежал, схватив тебя. Это ты хочешь от меня услышать? От того, что я сказал это, легче?

— Я…

— Мир больше и сложнее, чем ты думаешь, парень. Так было до Первой ночи, так есть и сейчас. Твое сознание должно быть так же широко распахнуто, как и твои глаза, потому что почти ничего здесь не является тем, чем кажется.

— Что это значит?

Том вздохнул.

— Слишком долго объяснять это сейчас, а у нас нет времени. Через сорок минут рассветет, и я хочу быть за стеной к тому моменту, когда будет достаточно светло, чтобы видеть. Ты готов? — спросил он.

— Да.

— Ты уверен. Я дам тебе один шанс, Бен. Ты можешь остаться здесь, с семьей Чонга или мэра Кирша… Или можешь отправиться со мной в «Руины».

— Я обязан пойти.

Том кивнул.

— Надеюсь, это значит для тебя то же, что и для меня. Я не собираюсь с тобой нянчиться. Нам предстоит передвигаться быстро и налегке, и мы отправляемся туда не ради забавы. Эта работа обещает быть неприятной. Ты справишься?

— Я тоже был дома у Райли, — ответил Бенни, и это было исчерпывающим ответом для них обоих.

— Хорошо.

— Получается, сейчас их две.

— Две?

— Потерянные девушки. Никс и Лайла. Мы должны спасти их обеих.

Том положил руку брату на плечо и крепко сжал его.

— Тогда вперед.

Они зашагали по направлению к забору, но, миновав квартал, перешли на бег.

Высокий, худощавый силуэт стоял на их пути, и когда братья на бегу миновали его, он повернулся и присоединился к ним. Они бежали вдоль Центральной улицы, потом срезали путь по направлению к Красной зоне, широкой, ровной области, располагающейся между чертой города и линией забора.

— Я слышал, — произнес Чонг на бегу, и совместное понимание того, что значили эти два слова, помогало им бежать еще дюжину метров. — Я только что из больницы. Морги в плохом состоянии, но доктор Гуриджале сказал, что вытащит его.

— Слава богу, — воскликнул Бенни, выдыхая комок горячего напряжения, пылающего у него в груди. — Когда снова его увидишь, передай ему, что мы собираемся вернуть Никс.

— Скажу. Ему нужно это знать.