Джонатан Мэйберри - Гниль и руины

Бенни кивнул.

— У тебя есть изображения этих… эм… людей? Так мы их узнаем? Чтобы быть уверенными.

— Изображения есть внутри. Кроме того… мне известны имена всех в Сансет Холлоу. Я часто приходил сюда. И был тем, кто ходил по домам и связывал мертвецов. Несколько монахов помогали, но я знал здесь каждого. — Том подошел к входной двери. — Ты готов?

Бенни взглянул на Тома и перевел взгляд на дверь.

— Ты хочешь, чтобы я это делал, не так ли?

Том выглядел печальным.

— Я хочу, чтобы мы это делали.

— Если я выполню свою часть работы… тогда стану как ты. Начну заниматься этим делом.

— Да.

— Навсегда?

— Не знаю, Бенни. Я говорил тебе, что думаю, будто тоже покончу с этим. Но не уверен, что это правда. Более того, нам не ведомо будущее, помнишь?

— Что, если я не смогу?

— Если не сможешь ты, тогда это сделаю я. Затем мы вернемся на заправку, чтобы переночевать, а утром отправимся домой. После… может быть, ты и Никс, и я поговорим о походе на восток. Должен же был тот самолет куда-то приземлиться.

— Том, я знаю, что уже спрашивал об этом прежде, но почему люди из города не приходят в подобные места и не захватывают их? Мы намного сильнее зомов. Это место защищено. Почему не возвращаем все на свои места?

Том покачал головой.

— Я каждый день задаю себе этот вопрос. Наверное, думают, что в городе они в безопасности.

— Но это не так. Спросить мистера Саккетто. Спросить маму Никс. Это полный бред.

— Да, — согласился Том, — бред.

Он повернул дверную ручку и открыл дверь.

— Ты идешь?

Бенни продвинулся до крыльца.

— Там внутри ведь опасно, да?

— Опасно везде, Бенни. Если только твое поколение не восстановит безопасность. Мое сдалось и перестало пытаться.

В тот момент они оба понимали, что между ними происходит другой разговор, вне зависимости от слов, которыми они обменивались.

Братья вступили в дом.

Том двинулся по коридору в просторную гостиную, которая когда-то была светлой и полной воздуха. Сейчас комната стала бледной, полностью покрытой пылью. Обои выцвели, а на полу виднелись следы животных. В ней имелся давно потухший камин, и полка над ним была заставлена фоторамками. С фотографиями семьи. Матери и отца. Улыбающегося сына в униформе. Малыша в голубом одеяльце. Двух женщин, которые, вероятно, были близняшками. Братья, кузены, бабушки и дедушки. Все улыбались. Бенни замер, долго смотря на фотографии, а затем потянулся и взял одну. Свадебную.

— Где они? — тихо спросил он.

— Сюда, — указал Том.

Все еще держа изображение, Бенни последовал за Томом через столовую в кухню. Окна были распахнуты, и двор был весь усажен деревьями. Два стула с прямой спинкой стояли перед окном, и в них сидели два иссохших зомби. Оба повернули головы на звук шагов. Их рты были завязаны шелковым шнуром. На мужчине остались лохмотья от старой синей полицейской формы; а женщина была одета в сделанное на заказ белое праздничное платье с оборками, рукава которого почернели от крови, высохшей много лет назад. Бенни обошел спереди и перевел взгляд с них на свадебное фото и обратно.

— Сложно сказать.

— Но не когда ты привыкнешь к этому, — пояснил Том. — Форма ушей и челюсти, высота скул, расстояние между носом и верхней губой. Такие черты не меняются даже по прошествии времени.

— Не знаю, смогу ли я сделать это, — опять повторил Бенни.

— Все зависит от тебя. — Том вытащил свой нож из сапога. — Я могу упокоить одного, а ты — другого. Если ты готов. Если можешь.

Том встал позади мужчины. Он мягко наклонил голову зомби вперед и приставил кончик ножа к основанию черепа, двигаясь медленно, напоминая Бенни, как следует действовать.

— Ты ничего не скажешь? — спросил Бенни.

— Я уже все сказал, — ответил Том. — Тысячу раз. Только ждал, ведь знал, что и ты, возможно, захочешь сказать что-нибудь.

— Я не знал их, — пробормотал Бенни. — Не как мне казалось…

Том уронил единственную слезу на затылок вырывающегося трупа.

Он вонзил лезвие, и дерганья прекратились. Так просто.

На мгновение Том низко склонил голову, и рыдание вырвалось у него из груди.

— Мне так жаль, — сказал он и добавил: — Покойся с миром.

Глубоко вздохнув, тот протянул нож Бенни.

— Я не могу! — закричал он, отступая назад. — Господи боже, я не сделаю этого !

Том стоял там, держа нож, и слезы бежали по его щекам. Он не произнес ни слова.

— Господи… пожалуйста, не заставляй меня делать это, — прошептал Бенни.

Том покачал головой.

— Пожалуйста, Том.

Он опустил нож.

Женщина-зомби всем весом навалилась на повязку и издала пронзительный стон, который для Бенни был словно ударом кинжала в голову. Заткнув уши, он понесся прочь и забился лицом в угол между задней дверью и стеной, мотая головой.

Том оставался на прежнем месте.

Ему потребовалось много-много времени. Он перестал трясти головой и прислонился лбом к дереву. Зомби на стуле продолжал стонать. Бенни повернулся и упал на колени, вытирая нос рукой и всхлипывая.

— Она ведь останется такой навсегда, да?

Том не ответил.

— Да, — обреченно промолвил Бенни, сам отвечая на свой вопрос. — Да.

И медленно поднялся на ноги.

— Хорошо, — сказал он, протягивая руку. Она вся тряслась. Рука Тома так же дрожала, когда он передавал ему нож.

Бенни встал у зомби за спиной, и ему потребовалось шесть или семь попыток, прежде чем он смог заставить себя коснуться его. Наконец, он решился. Том направлял его, дотронувшись до того места, куда нужно было навести нож. Бенни установил кончик лезвия.

— Когда будешь это делать, — сказал Том, — делай все быстро.

— Они чувствуют боль?

— Не знаю. Но ты чувствуешь. И я. Действуй без промедления.

Бенни закрыл глаза и перед глазами всплыл старый образ. Белая блуза, красные рукава. Не красная ткань. Кровавая. Это была кровь. Он резко вздохнул и сказал:

— Я люблю тебя, мама.

Это случилось быстро.

И все закончилось.

Он отшвырнул нож. Том обхватил брата, и они вместе опустились на колени посреди кухни, рыдая так громко, что мир угрожал обрушиться. На стульях двое мертвых людей тяжело обмякли, сгорбившись. Их головы наклонились друг к другу, а сморщенные губы умолкли навсегда.

Солнце закатилось за гору к тому времени, как братья Имура вышли из дома. Они вместе выкопали могилы на заднем дворе. Том запер дом и потом закрыл замок с внешней стороны главных ворот. Бок о бок они возвращались назад тем же путем, которым пришли.

— С Первой ночи, — начал Бенни, — все эти годы. Я помню маму с красными рукавами. Слышу ее крик. Помню, как ты берешь меня и бежишь. А я оглядываюсь назад и вижу папу позади нее.

— Да, — сказал Том. — Так все и было.

— Красные рукава… она уже была укушена. Папой. Ведь так?