Альфред Хичкок - Музей Монстров [сборник litres]

– А как там Негр? – спросил Юстис, решив, что Ллойд проигнорировал его приказ.

По правде говоря, это указание было не совсем законным.

– Я никогда не видел такой перемены в характере лошади, – ответил Тимоти. – К Негру мы не подходили, потому что Ллойд взял всю заботу о конюшнях на себя. Но, судя по тому, что я видел, этот скакун растерял весь свой норов. Он просто стоит неподвижно в стойле и, похоже, доводит себя печалью до смерти.

Нестыковка в истории Ллойда дошла до Юстиса в середине ночи – через неделю после похорон Ральфа. Какието ассоциации, воспоминания или интуитивные прозрения просочились в его ум, и шериф проснулся. Это была смутная догадка. Он мог ошибаться, но Юстис почему-то считал себя правым.

Он решил дождаться подходящего времени. Утром шериф приехал в похоронное бюро к Чарли Адамсону. Тот как раз завтракал и был в хорошем настроении. Юстис вздохнул с облегчением, услышав, что вещи Ральфа по-прежнему находятся в кладовке Чарли.

– Вот часы и кольцо, – сказал гробовщик, показывая шерифу предметы. – Не понимаю, почему их Ллойд не забирает. Я напоминал ему дважды. А это окровавленная одежда Ральфа. Вряд ли Ллойд захочет ее брать.

– Я ее заберу, – ответил Юстис и сложил одежду в белую коробку.

После этого шериф отправился к Моргану Рейнсу и, оторвав хозяина фермы от осмотра новых лошадей, рассказал ему о своей версии по поводу смерти Ральфа Бертона. Рейнс недоверчиво закачал головой.

– Все это притянуто за уши, – заметил он. – Но возможно. Да, вполне возможно.

– Не могли бы вы поехать со мной к Ллойду? Мне нужен свидетель.

Через десять минут они уже ехали к Бертону. На всей территории фермы не было никаких признаков жизни. Шериф решил, что Ллойд валяется в постели. Он и Рейнс вошли в конюшню и увидели Негра, лежащего в стойле. Когда они склонились над ним, конь даже не пошевелился.

– Лошади лежат или во время сна, или когда они больны, – заметил Рейнс.

Он осмотрел морду Негра и нахмурился.

– Конь на последней стадии истощения. У него потрескались губы. Я думаю, Ллойд морит его голодом и не дает воды. Обрек животное на медленную смерть. Обычно лошади нужно двенадцать фунтов овса и четырнадцать фунтов сена ежедневно. И еще она должна пить не реже двух раз в день – иначе умрет.

Кулаки шерифа сжались.

– Морган, не могли бы вы попоить и покормить коня? А я пойду поищу Ллойда.

Младший Бертон долго не отвечал на стук в дверь, но, в конце концов, вышел на крыльцо, натягивая на голый торс рубашку. Юстис прошел мимо него и, игнорируя протесты хозяина, направился в спальную Ральфа. Он открыл дверь шкафа, снял с вешалки брюки и рубашку для верховой езды, а затем повернулся к Ллойду.

– Ступайте в конюшню, мистер Бертон.

Ллойд побледнел. Его глаза потускнели от страха, как у пойманного кролика. Он послушно поплелся в конюшню, и шериф пошел следом, с усмешкой посматривая на его сутулую фигуру.

Рейнс, стоявший на коленях рядом с Негром, выглядел встревоженным.

– Он выпил немного воды с отрубями, но о нем надо как следует заботиться, чтобы он вышел из этого состояния.

– Посмотрим на его реакцию, – сказал Юстис и положил перед носом коня ту одежду, которую он взял из шкафа Ральфа.

Голова Негра тут же дернулась. Он приподнял ее, повел носом и принюхался к рубашке и брюкам, а затем тихо и грустно заржал. Юстис посмотрел на Ллойда. Лицо молодого Бертона походило на гипсовую маску.

– А теперь поглядим, как Негр отреагирует на одежду, в которой Ральф был в минуту гибели, – сказал шериф.

Он заменил одежду из шкафа Ральфа на окровавленное тряпье. Больное животное отреагировало немедленно. Уши Негра пригнулись назад, глаза запылали яростью, пасть открылась, и тело задрожало от желания встать и драться. Конь захрапел от ярости, но слабость не позволила ему подняться на ноги.

Ллойд пятился от стойла – шаг за шагом, шаг за шагом. Наверное, он боялся, что скакун поднимется и набросится на него. Шериф остановил его взмахом руки.

– Когда вы поняли, что сердце Ральфа не подведет его так быстро, как вам того хотелось, вы решили ускорить это событие. Вы убили его, переодев в свою одежду.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – ответил испуганный Ллойд.

– Условия были идеальными, – продолжал шериф. – Ни одного свидетеля. Буря напугала лошадей до бешенства. Свет погас, и они ничего не могли видеть. А вы знали, что кони полагаются на нюх! Вы оглушили Ральфа и переодели его в свою одежду, потом затащили сюда, положили на пол и выпустили Негра из стойла. Одежда пропиталась вашим запахом. Конь в темноте бил копытами по телу, потому что ненавидел вас. Я думаю, вы издевались над ним, когда Ральфа не было рядом – стегали животное хлыстом или прижигали пах. Это было убийство – такое же очевидное, если бы вы сами забили брата до смерти. Но для расправы вы использовали своего врага – животное, которое после долгих мытарств нашло в Ральфе верного друга.

Наступило долгое молчание, а затем Ллойд сказал дрожащим голосом:

– Вы никогда не докажите этот сумасшедший бред. Кто вам поверит?

И тогда заговорил Морган Рейнс:

– Суд присяжных поверит его словам, когда увидит реакцию коня на эти тряпки. А Негр скоро поправится. Я отвезу его к себе и лично присмотрю за ним…

Внезапно Ллойд развернулся на каблуках и побежал. Шериф бросился следом, но без особой прыти. Юстис знал, что младший Бертон был трусом. Он это уже доказал. Потребовался лишь один предупредительный выстрел, чтобы Ллойд остановился.

Морган Рейнс – такой же любитель лошадей, каким был Ральф – пообещал остаться на ферме и вывести Негра из кризиса. Шерифу тоже хотелось побыть рядом с ними, но у него появилась своя работа. Он должен был доставить Ллойда Бертона в тюрьму.

В то утро – в девять часов плюс-минус несколько минут – Маградер грузно поднялся по ступеням парадного крыльца и вошел в полицейский участок. Это было новое здание, построенное шесть или семь лет назад. Он до сих пор не привыкнуть к мраморным плитам на полу и полированным панелям на стенах.

Чарли, сидевший за стойкой, с улыбкой сказал:

– Доброе утро, Мак. Тебя хочет видеть лейтенант.

– Конечно, – ответил Маградер. – С утра, и в позу номер два.

– Мак!

Голос сержанта заставил Маградера замедлить шаг.

– Я заметил под его кальсонами какую-то штуку. Что-то очень большое.

Маградер нахмурился, пожал покатыми плечами и зашагал по коридору к кабинету лейтенанта. Дверь была приоткрыта. Он без стука вошел и остановился на пороге. Лейтенант, заведенный, как стальная пружина, спорил о чем-то по телефону и нервно отмахивался подбородком от своего непонятливого собеседника. Закончив разговор, он бросил трубку на рычаг и пнул ногой корзину с мусором. Она пролетела через комнату, с громким стуком ударилась о стену и откатилась обратно к столу. На пол вывалилась куча окурков, разорванных бумажных конвертов и смятых полицейских бланков.