Альфред Хичкок - Музей Монстров [сборник litres]

Они явно колебались. Но голод взял свое, и полицейские, в конце концов, отправились на кухню. Женщина осталась в гостиной. Она по-прежнему сидела в кресле и через открытую дверь слышала все, о чем они говорили. Голоса мужчин стали невнятными и приглушенными. Они усердно поглощали мясо. Рты были забиты пищей.

– Чарли, хочешь еще немного?

– Нет. В любом случае, нам этого не съесть.

– Но Мэри хочет, чтобы мы доели эту ножку. Она сама так сказала. Не надо огорчать ее.

– Ладно, тогда давай.

– Да, у этого парня была большая дубина, и я не хотел бы оказаться в тот момент на месте Патрика, – проворчал детектив. – Док сказал, что череп размозжило на куски, как будто ударили кузнечным молотом.

– Мне кажется, мы скоро найдем орудие преступления.

– Конечно. А ты думаешь, почему я завел разговор о дубине?

– Ты прав. Вещь большая, и он не потащит ее с собой дальше двух кварталов.

Один из них удовлетворенно отрыгнул.

– Лично я считаю, что эта штука находится где-то в доме. Мы сидим тут, ломаем головы, а она, может быть, лежит под самыми нашими носами.

Они не слышали, как в соседней комнате, зажимая рот руками, тихо хихикала Мэри Мелони.

Время подходило к шести часам, поэтому я решил купить пивка, посидеть в шезлонге около бассейна и принять дозу вечернего солнца. Зайдя в бар и взяв бутылку пива, я, не спеша, направился через парк к воде.

Мне нравился этот парк с газонами, азалиями и высокими кокосовыми пальмами. Ветер раздувал макушки деревьев, листья шуршали и посвистывали, а под ними свисали гроздья больших коричневых орехов. Бассейн окружали шезлонги и белые столы. Под огромными цветастыми зонтами сидели загорелые мужчины и женщины в купальных костюмах. В воде плескались три-четыре девушки и около дюжины парней, которые перебрасывались резиновым мячом, кричали, смеялись и орошали друг друга фонтанами брызг.

Я стоял и наблюдал за ними. Девушки-англичанки работали в отеле. Парни были мне не знакомы, но крикливая речь выдавала в них американцев, и я решил, что они, видимо, курсанты военно-морского колледжа, сошедшие на берег с учебного судна, которое пришвартовалось в гавани этим утром. Я сел под желтым зонтом в одно из четырех пустых кресел, налил пиво в бокал и достал сигарету. Нет ничего приятнее, чем сидеть на закате с сигаретой и пивом, лениво разглядывая молодежь, плескавшуюся в изумрудной воде.

У американских моряков с английскими девушками дела шли полным ходом: они уже ныряли под воду и дергали визгливых красоток за ноги. Мое внимание отвлек невысокий пожилой мужчина, который проворно шагал вокруг бассейна. При каждом шаге он поднимался на цыпочки и подскакивал вверх, как кузнечик. Джентльмен был одет в безупречный белый костюм и большую панаму сливочного цвета. Он торопливо обходил ряд столиков, высматривая свободное кресло. Поравнявшись со мной, мужчина улыбнулся, показав маленькие, слегка пожелтевшие зубы. Я улыбнулся в ответ.

– Тысяча извинений! Позвольте присесть?

– Конечно, – ответил я. – Полный вперед.

Он подскочил к спинке кресла, придирчиво проверил ее прочность, затем сел и скрестил ноги. Его белые туфли из оленьей кожи пестрели дырочками для вентиляции.

– Прекрасный вечер, – сказал он. – Хотя здесь, на Ямайке, все вечера прекрасные.

Не могу сказать, был ли его акцент итальянским или испанским, но мне показалось, что мужчина приехал откудато из Южной Америки. Вблизи он выглядел еще старше и тянул на 68–70 лет.

– Да, – согласился я. – Тут довольно мило.

– А кто, позвольте спросить, все эти люди? Неужели персонал отеля?

Он указал на парней в бассейне.

– Думаю, это американские моряки, – сказал я. – Вернее, курсанты, которые скоро станут моряками.

– Ну, конечно, американцы. Кто бы еще мог создать столько шума? А вы не американец?

– Нет, – ответил я.

Один из курсантов вылез из воды прямо перед нами. Он помог девушке выбраться из бассейна и повернулся к нам.

– Эти места заняты?

– Нет, – ответил я.

– Ничего, если мы сядем?

– Валяйте.

– Благодарю, – сказал он.

В руке у него было свернутое полотенце. Усевшись в кресле, он вытащил оттуда пачку сигарет и зажигалку. Парень предложил сигарету девушке, но та отказалась. Тогда он протянул пачку мне, и я воспользовался его добротой.

Пожилой джентльмен покачал головой и важно произнес:

– Спасибо, я предпочитаю сигары.

Он вынул портсигар из крокодиловой кожи и складной нож с ножницами для обрезки сигар.

– Тогда позвольте предложить вам огонька, – сказал юноша, протягивая ему зажигалку.

– На таком ветру она не сработает.

– Не беспокойтесь. Она работает безотказно.

Маленький старичок убрал изо рта не зажженную сигару, склонил голову набок и осмотрел юношу.

– Безотказно? – медленно спросил он.

– Ну да. Она ни разу меня не подводила.

Голова старика еще больше склонилась набок. Он с интересом разглядывал парня.

– Так-так. Значит, вы утверждаете, что эта замечательная зажигалка никогда вас не подводила. Вы мне это сейчас сказали?

– Да, – с усмешкой подтвердил курсант. – Все верно.

Юноше было лет девятнадцать-двадцать. На удлиненном задорном лице торчал крючковатый нос. Мне запомнились его слегка загорелая грудь, веснушки на лице и влажный «ежик» светло-рыжих волос. Он держал зажигалку в правой руке и, подзадоривая старика, продолжал расхваливать ее достоинства.

– Она никогда не подводила меня. И могу поклясться, она действует безотказно.

– Минутку, пожалуйста.

Рука с сигарой приподнялась, и пожилой господин замахал ладонью, словно хотел остановить такси.

– Одну минуту!

Несмотря на мягкий тон, голос старика казался удивительно жестким. Его взгляд застыл на веселом лице паренька.

– Как вы отнесетесь к тому, чтобы заключить небольшое пари? – спросил он с нежной улыбкой. – Маленькое пари на то, что ваша зажигалка не сработает?

– Согласен, – ответил парень. – Почему бы и нет?

– Вы любите спорить?

– Да, я спорю всю свою жизнь.

Старик молча повертел перед глазами сигару, и мне его поведение перестало нравиться. Я не понимал, зачем ему понадобилось дурачить этого простодушного парня. У меня появилось чувство, что южанин задумал какую-то гадость.

Он вновь посмотрел на юношу и медленно сказал:

– Мне тоже нравится спорить. Почему бы нам не устроить настоящее пари?

Пари с высокими ставками?

– Прошу прощения, – оборвал его курсант. – Но у меня ничего нет. Я могу поставить на кон двадцать пять центов. Или даже доллар, если хотите.

Старик нетерпеливо замахал рукой.

– Послушайте меня. Мы можем сделать кое-что поинтереснее. Если вы готовы заключить пари, мы пойдем в мой номер, где нет ветра и сквозняков. Я ставлю на то, что вам не удастся зажечь эту замечательную зажигалку десять раз подряд и что она обязательно даст осечку.