Альфред Хичкок - Репортаж из петли [сборник litres]

– Наши позиции явно непримиримы, сэр, – произнес он тихо, и, возможно, я недостаточно изучил этот вопрос. Видите ли, в последнее время меня увлекло изучение сомнамбулизма, Скажите, сэр, а вы не ходите во сне?

Эффект этого простого вопроса был поразительным. Краски гнева мгновенно слетели с лица судьи. Он побледнел, его вилка упала на стол, глаза неотрывно следили за Понсом, как будто мой друг казался ему самим дьяволом.

– Сэр, вам дурно?

Я склонился к нему.

Он покачал головой, боясь сказать хотя бы слово. Анстратер медленно отодвинул кресло от стола. Наша клиентка одарила Понса взглядом смешенного ужаса и замешательства. Девушка бросилась на помощь отцу. Но хозяин встал, сохраняя благородство. Он кивнул нам и произнес:

– Прошу извинить меня, джентльмены.

Судья с трудом вышел из комнаты, и вслед за ним выбежала дочь. Мисс Сьюзен тоже встала. В ее поведении чувствовался укор и раздражение. Она хотела покинуть нас, но Понс не позволил ей уйти.

– Мисс Анстратер, – сказал он, – надеюсь, я не сделал большой ошибки, поверив, что ваши взгляды не совсем совпадают с мнением брата.

Секунду леди смотрела на него и только потом ответила:

– Я не во всем согласна с Фильдингом, мистер Понс. Иногда меня тревожит, что многим негодяям удается выходить сухими из воды – так сказать, оставаться на свободе – причем, из-за каких-то незначительных технических деталей. Но я не изучала право. Об этом мне всегда напоминает брат, когда я пытаюсь поговорить с ним о его делах.

– Его обижают ваши разногласия или то, как вы их аргументируете?

Она покачала головой.

– Нет, я бы так не сказала. Фильдинг только мягко напоминает мне, что судьей является он, а не я. Брат знает, что женщину можно легко вывести из равновесия… как это было и в случае с Генри. моим прекрасным другом.

Ее глаза вдруг затуманили слезы. Она несколько раз содрогнулась.

– Фильдинг просто дает им уйти.

Она взяла себя в руки и тихо добавила:

– Если позволите. Мне пора в церковь.

Понс и я встали, и она ушла. Мы остались одни, и я больше не мог себя сдержать.

– Все эти годы, которые я вас знаю, Понс, мне редко приходилось быть свидетелем более неприятного поведения, чем ваше в этот вечер.

Он кивнул и самодовольно усмехнулся.

– Как вы могли сидеть здесь и позволять себе такое?

– Да, тут вы правы, – ответил он.

Но вернулась мисс Ансттратер-младшая. Ее глаза блестели, она нервно сжимала кулачки. Понс оказался на высоте положения.

– Простите меня, мисс Анстратер, – сказал он. – Я должен извиниться за то, что вам показалось непростительными и дурными манерами. Но я верю, вы поймете их причину. Ваш бедный отец при всех его убеждениях имеет некоторые сомнения по поводу проведенных им дел, и так как рука Провидения оказывает более решительные меры к освобожденным лицам, у него появилась навязчивая идея, что инструментом Провидения оказывается он сам во время приступов сомнамбулизма. Едва войдя в дом, я заметил, что ваш отец читает книги о хождении во сне.

Наша клиентка опустилась в кресло с совершенно растерянным видом.

– Мистер Понс, я очень расстроена. Я думала, вы поможете решить папины проблемы. Но вы только… усилили их.

– Милая леди, я лишь взялся за расследование. И теперь, если вы простите нас, мне бы хотелось продолжить следствие вне вашего дома.

Мисс Анстратер поспешила в вестибюль, где висела наша верхняя одежда. В дверях Понс остановился.

– Вы случайно не знаете, ваш отец выходил из дома по ночам?

Лицо мисс Анстратер побледнело.

– Я помню, он выходил пару раз.

Понс удовлетворенно кивнул.

– Ваша тетя покинула нас и отправилась в церковь, – сказал он. – Я не предполагал, что здесь проводят вечерние службы.

– Не всегда, мистер Понс. Моя тетя очень застенчивая женщина. Большую часть своего времени она посвящает молитвам в церкви, благотворительности и работе в госпитале.

Понс встрепенулся.

– Я полагаю, что следствие по делу мистера Диксона еще не закончилось?

– Да, мистер Понс.

– Не могли бы вы подсказать мне фамилию следователя?

– Доктор Эллан Киртон. Он живет на Мейн-стрит. Если хотите, я могу подвезти вас туда.

– Мы пройдемся или возьмем такси. Спасибо вам, мисс Анстратер. Мне кажется, вы должны быть сейчас рядом с отцом. Если он спросит, то без колебаний расскажите ему о нашем обмане.

Когда мы отошли от дома подальше, я начал заводиться.

– Понс, это невероятно. Трудно поверить, что человек с убеждениями Анстартера может иметь столь глубокие сомнения в себе и думать о возможности убийств в такой фантастической манере.

– Вы же врач, Паркер. Как вы можете отрицать вероятность сомнамбулистического поступка?

– Да, такие вещи случаются, – с трудом согласился я. – Но всем известно, что ни один человек во сне не совершал действий, которые противоречили бы его природе и убеждениям.

– Я недостаточно знаком с истинной природой мистера Анстратера, – сухо отозвался Понс.

Он больше не сказал ни слова, пока мы не пришли к доктору Эллану Киртону.

Следователь оказался маленьким весельчаком, с румянцем розового цвета, белокурыми волосами и болтливым языком.

– Вот уж не ожидал увидеть в Россе самого мистера Солара Понса, – говорил он, торопливо вводя нас в дом.

– Сюда меня позвало небольшое дело, доктор, – объяснил Понс . – Я интересуюсь Перси Диксоном.

– О, это был настоящий негодяй.

– Он умер естественной смертью?

– Да. Мы определили сердечный приступ.

– И ни намека на насилие?

– Никаких следов, кроме тех, которые можно было ожидать.

– А что можно было ожидать, мистер Киртон?

– Вы же знаете, мистер Понс, он находился в госпитале день или два, и, естественно, ему делали подкожную инъекцию.

– Только одну?

– Да, одну.

– Я думаю, вы взяли для следствия лечебную карту?

Доктор улыбнулся.

– Она у меня здесь, мистер Понс. Хотите посмотреть?

– Если можно.

Мистер Киртон вскочил с кресла, вбежал в другую комнату и вернулся с документами. Прищурив один глаз, Понс долго изучал их.

– Гм-м! Давление крови 178 на 101. Немного высокое.

– Да, – согласился Киртон. – Но оно соответствовало ситуации. Его нашли без сознания на улице. Скорее всего, кто-то подумал, что ему внезапно стало плохо.

Следователь тихо рассмеялся.

– Пульс сорок восемь. Низкий. Дыхание затруднено. Применялись лед и кислородная подушка.

– Он был пьян, мистер Понс. Я вам говорил, этот был негодяй из негодяев. Нет ничего странного, что его сердце отказало.

Понс протянул карту мне. Это был стандартный документ для каждого, кто поступал в госпиталь без сознания, с затрудненным дыханием, нечетким пульсом и повышенным давлением.