Альфред Хичкок - Репортаж из петли [сборник litres]

– Я немедленно перезвоню ему из номера. На один звонок здоровья хватит.

В пятницу утром я позвонил в банк и доложил нормальным голосом:

– Спасибо, чувствую себя лучше. Немного шумит в голове, но постараюсь быть на работе после обеда. Так что ждите меня перед закрытием.

– Чудесно, – ответил Барк. – Но если вы чувствуете недомогание, может быть, вам лучше оставаться в постели?

– Нет-нет, пора подниматься и браться за дело.

Я вошел в банк около трех дня. Барк тут же поспешил в мой кабинет.

– Здесь где-нибудь есть вода? – спросил я. – Мне надо принять лекарство.

– Сейчас принесу, – сказал он и вышел.

Через минуту Барк вернулся и протянул мне бумажный стаканчик с водой.

– Спасибо.

Я проглотил пилюлю и запил ее глотком воды.

– Утром вам снова звонил мистер Реддинг, – сказал кассир. – А час назад с вами пытался связаться мистер Брэди из банка Мидуэя. Я сказал им, что вы будете после трех и обязательно перезвоните.

Я задумался о том, как избежать звонков, а он продолжал говорить, указывая на два телефона:

– Этот черный работает через местную подстанцию, а тот другой выходит напрямую в город.

– Прекрасно, – ответил я. – А теперь, прошу прощения, я должен позвонить коллегам.

Он вышел и закрыл за собой дверь. Конечно, я никому не звонил. Я просто сидел и потел, надеясь, что эти люди позабудут о Стронге и займутся своими делами. Когда часы показали без пяти пять, а телефоны так и не зазвонили, я встал и вышел из кабинета. Ко мне подбежал Барк, и мы пошли в хранилище.

– Комбинация уже введена, – сообщил он, передавая клочок бумаги.

Сунув его в карман, я молча продолжал идти. У деревянной двери, ведущей в подвал, я остановился, вытащил бутылочку с пилюлями и вытряхнул на ладонь пару капсул.

– Господи, когда все это кончится. Вам не трудно принести мне воды?

– Конечно, нет, – ответил он с готовностью и припустил к фонтанчику в соседней комнате.

Я вошел в хранилище, проверил засовы и открыл стеклянную дверцу, потом перевел указатель на семь часов, вытащил ключ, закрыл дверцу и запер дверь хранилища. Едва я освободил засовы, вернулся Барк. Он немного удивился, увидев, что я уже запер дверь, но парень промолчал. А я проглотил пилюли, выпил воду и бросил стаканчик в корзину для мусора. В журнале регистрации мы записали, что замок установлен на открытие через шестьдесят четыре часа пятнадцать минут. После моей подписи Барк поставил свои инициалы.

– Приятно провести вечер, – дружелюбно попрощался я. – Увидимся в понедельник утром.

А в полночь, когда я подошел к банку, на улице не было ни души. Я поднес чемодан к задней двери и достал ключ.

Ровно через пятнадцать минут мой чемодан распух от купюр в пять долларов и выше. Их там было без счета – думаю, не меньше пары сотен тысяч. Вернувшись в гостиницу, я завел будильник на 4.30 утра, а на 5.15 заказал такси в аэропорт. На пересчет денег ушел примерно час. Без малого двести три тысячи долларов!

Едва я закончил, как в дверь постучали. Я спрятал чемодан в туалете и открыл дверь. Там стояли два странных человека. Тот, кто был повыше, спросил:

– Мистер Арнольд Стронг?

– Да, – ответил я.

Показав полицейский значок, он вошел в комнату. За ним последовал его невзрачный спутник.

– В чем дело? – удивился я.

– А вы, наверное, надеялись, что уйдете от нас, мистер Стронг? – ехидно спросил высокий мужчина. – Конечно, требуется время, чтобы выявить недостачу в сотню тысяч долларов. К тому же, вы довольно ловко ее прикрыли. Главный бухгалтер сказал, что могло пройти несколько месяцев, прежде чем истина вышла бы на поверхность. Но прошлая недостача возбудила его подозрения. Вы, конечно, помните те двести долларов, дело о которых было прикрыто вами через несколько дней. Так вот ошибочка вышла – вы забыли в формуляре вексель на эту сумму. Но меня удивляет другое. Почему вы не удрали на юга?

Я ошалело таращился на него. Оказывается, не я один тратил денежки национального банка. Арнольд тоже был не дурак в вопросах безвременного займа. Вот, значит, на какие шиши он кутил в клубе с девочкой. Полиция подозревала Арнольда в присвоении сотни тысяч долларов. Я вспомнил портфель, с которым он выходил из банка и который я потом нашел пустым на его кровати. Он и не думал о рыбалке, вдруг понял я. Он намеревался уехать в аэропорт и покинуть страну. Ну почему я не проверил весь его багаж. Господи, я выбросил в реку целую сотню тысяч!

Мне удалось прочистить горло и сказать:

– А я не Арнольд Стронг. Я его родственник, Мэлвин Хэлл.

– Да? – с удивлением спросил высокий мужчина, вытаскивая наручники. – Где же тогда Стронг?

Когда на моих руках щелкнули "браслеты", мне подумалось, что тут еще объяснять и объяснять.

Когда в понедельник миссис Керли ругалась с Анитой Лоу, она, конечно, не знала, что это их последняя ссора. И действительно, никаких сцен потом не было, потому что Аниту Лоу больше никто не видел. Однако тот последний скандал оценил бы любой батальный живописец. Жильцы какое-то время интересовались, почему миссис Керли позволила Аните Лоу остаться в квартире 2-А. И они, в конце концов, поняли, почему. Миссис Керли чувствовала себя счастливой лишь тогда, когда ей было о чем рассказать, кому-то приврать и на кого-то прикрикнуть.

До некоторых пор роль безропотного слушателя выполнял мистер Керли, но однажды это его утомило, и он умер. После него очередь дошла до жильцов, и особенно досталось ныне покойной Аните Лоу. Вы можете спросить, почему молодая женщина терпела ворчание старой склочницы? Да потому, что за это миссис Керли позволяла ей такие вольности, с которыми не мирились другие хозяйки меблированных квартир. И она позволяла их только как повод для выражения своего недовольства. Странная, но взаимовыгодная договоренность.

А в тот день – последний день жизни Аниты Лоу – до жильцов квартир 1-В и 2-В донеслись отголоски бурной распри. Они даже слышали, как все началось. Анита постучала в дверь миссис Керли. Хозяйка сидела возле окна, занимая свой любимый наблюдательный пост. У фонарного столба соседская девушка жалась к юнцу в тесных голубых джинсах и кожаной куртке. Миссис Керли даже захрюкала от негодования, когда парень полез рукой под юбку. Поэтому стук в дверь оказался досадной помехой, и хозяйка откликнулась на него довольно недоброжелательно.

Хотя шел четвертый час дня, Анита Лоу была одета в легкий халатик, из-под которого выглядывала ночная сорочка. Она даже не надела носки. Миссис Керли хищно улыбнулась.

– Входите, милочка, – сказала она. – Там, в коридоре, вы, пожалуй, продрогнете насмерть.

Иногда ей нравилось приглашать жильцов в свои апартаменты, так как потом она получала еще большее наслаждение, приказывая им выйти вон.