Джо Хилл - Носферату, или Страна Рождества [litres]

Тележки, которые выглядели, как красные санки, двигались пустыми. Они ныряли и мчались по рельсам, взлетали и падали в ночной темноте. Это были старомодные американские горки – те, что пользовались популярностью в тридцатые годы. Их сделали целиком из дерева. Входом служило огромное яркое лицо Санта-Клауса – нужно было входить через его рот.

Вик вытащила пакет АНФО, с таймером, установленным на пять минут, и сунула его в смеющиеся губы Санты. Она хотела убрать руку и тут увидела мумифицированные тела в тележках на горке – дюжины замученных мужчин и женщин. Их кожа почернела и высохла. Глаза отсутствовали. Грязная одежда превратилась в замерзшие лохмотья.

Женщина в розовых гетрах, которые считались модными в 1984 году, была привязана за пояс. Рождественские украшения свисали вниз с ее проколотой груди. Рядом находился высушенный мужчина в джинсах и толстом плаще, с бородой, как у Христа. Вместо короны из шипов на лбу у него был венок из остролиста.

Вик все еще смотрела на трупы, когда из темноты вышел маленький мальчик и сунул ей в спину кухонный нож. Ему было не больше десяти лет. На его щеках были ямочки. Лицо украшала сладкая улыбка. Босые ноги, плащ и клетчатая рубашка. Со своими безмятежными глазами и золотистой челкой он выглядел идеальным маленьким Томом Сойером. Нож застрял по рукоятку в мышце, возможно, пробив кишечник. Вик чувствовала боль, отличавшуюся от любой, которую она переживала, – острую блаженную муку в своем чреве. Она с реальным удивлением подумала: Он только что убил меня. Я умираю.

Том Сойер вытащил нож и весело засмеялся. Ее сын никогда не радовался бы такому легкому удовольствию. Она не знала, откуда появился мальчик. Он, казалось, был рожден самой ночью. Темнота поднатужилась и сделала ребенка.

– Я хочу поиграть с тобой, – сказал он. – В ножницы и бродягу.

Вик могла бы ударить его – локтем, ногой, чем-нибудь. Вместо этого она нажала на сцепление и просто уехала от него. Он отступил в сторону, глядя, как она уезжает, прижимая рукой бок, мокрый и блестящий от крови. Мальчик все еще улыбался, но в его глазах угадывалось изумление. Брови нахмурились от смущения, словно он удивлялся: Я что-то сделал не так?

Таймер работал неточно. Первый пакет АНФО был установлен на пять минут, но взорвался ближе к десяти. Она установила таймер на АНФО для Ледяных горок на такое же время и должна была достичь безопасной дистанции. Но когда она проехала чуть менее ста ярдов, пакет взорвался. Земля прогнулась под ней и пустила волну. Казалось, что сам воздух закипел. Она сделала вдох и едва не опалила легкие. Байк яростно зашатался. Опаляющий ветер ударил в ее плечи и в спину. Она почувствовала сильный приступ боли в животе, как будто ее снова ударили ножом.

Ледяные горки рухнули, словно развалившаяся куча дров на растопку. Один из вагончиков слетел с рельс и пронесся в ночи огненным снарядом, который чуть позже проревел в темноте, ударился о карусель с северными оленями и разметал их в стороны белыми обломками. Сталь визжала. Вик оглянулась и увидела разраставшееся грибовидное облако огня и черного дыма, когда Ледяные горки развалились на части.

Она отвела взгляд и еще раз повела рулем, объезжая дымившуюся голову деревянного северного оленя – точнее, куски его обломанных рогов. Вик подъехала к другой боковой улице, которая могла вывести ее назад к вращающемуся помосту. Ее обеспокоил нехороший вкус во рту. Она выплюнула кровь.

Я умираю, – подумала Вик с удивительным спокойствием.

Она замедлилась у подножья большого обзорного колеса – шедевр искусства; тысячи синих блуждающих огней, проложенных вдоль спиц на высоте около двухсот футов. Кабинки, каждая из которых была предназначена для дюжины человек, с тонированными окнами и газовым внутренним освещением, сонно вращались в воздухе.

Вик вытащила еще одну палку АНФО, установила таймер на пять минут и подвесила ее на колесе. Пакет зацепился за одну из спиц у центральной колонны. Вик подумала о своем «Рэйли Тафф Бернере» – как вращала его колеса и как любила осенний свет Новой Англии. Она знала, что никогда не вернется туда. Никогда не увидит снова тот свет. Ее рот наполнился кровью. Она сидела в крови. Ощущение удара вновь и вновь приходило в спину. Только это была уже не боль в традиционном смысле слова. Она понимала, что чувствует ее, но так же, как при рождении, переживала нечто большее – нечто невозможное, становившееся возможным. Казалось, что она завершала какое-то огромное дело.

Вскоре Вик подъехала к центру рыночной площади.

«Костюмированный карнавал Чарли» – куб пламени, едва воспринимаемый как здание – стоял на углу в двухстах футах. На другой стороне огромной елки находился «Роллс-Ройс». Она могла видеть под ветвями дерева сияние высоких фар. Вик, не замедляясь, помчалась прямо в ель. Она сняла с плеча рюкзак, держа другой рукой сцепление, нашла последний, оснащенный таймером пакет АНФО, повернула диск и нажала на кнопку, запускавшую отсчет времени.

Переднее колесо соскользнуло с низкого каменного бордюра, и она оказалась на присыпанной снегом траве. Темнота густела, обретая формы. Перед ней появились дети. Она не знала, двигались ли они вперед или назад, но малыши не отступали ни на шаг, заставляя ее объезжать их группу.

Свет поднялся за ее спиной – огромная вспышка красноватого цвета. На мгновение она могла видеть свою тень в сотню футов длиной. Неровная линия детей озарилась сюрреалистическим сиянием – холодные куклы в окровавленных пижамах; существа, вооруженные сломанными досками, ножами, молотками и ножницами.

Мир наполнился ревом и визгом измученного металла. Снег хлестал вокруг нее и мотоцикла. Дети рухнули на землю, сбитые ударной волной. Обзорное колесо за спиной Вик упало в грязь, объятое двумя языками пламени. Огромный круг слетел с подпорок. Удар потряс мир и превратил небо над Страной Рождества в хаос статики. Ветви высокой ели царапали ночь в припадке истерии, как будто сражались за собственную жизнь.

Вик проехала под ними, сорвала с плеча шлейку своего рюкзака и кинула его в багажник «Роллса» – особый рождественский подарок для Чарльза Талента Мэнкса.

За ее спиной обзорное колесо с оглушительным вибрирующим звуком железа, скребущего землю, покатилось в город. Затем, словно пенни, потерявшее момент вращения, оно накренилось на бок и рухнуло на пару зданий.

За перевернутым обзорным колесом, за руинами Ледяных горок невероятно крупная лавина с нескольких пиков высочайших темных гор начала катиться на Страну Рождества. Несмотря на оглушительный грохот взрывов и падающих зданий, здесь еще не было звука, подобного этому. Его и звуком назвать было нельзя – какая-то безумная вибрация, которая ощущалась глубоко в костях.