Юрий Литвин - Stiffen corpses: Жизнь и работа коченеющих трупов [СИ]

— Юзеф, а вы испытывали когда-нибудь Дифракцию?

Я посмотрел на бармена в упор и ответил, то ли ему, то ли той сущности, что все еще сидела внутри:

— Фил, я испытал в этой жизни все, и врядли какая-то Дифракция будет долго испытывать мое терпение…

Хриплый голос расхохотался, на Фила было жалко смотреть. Судорожно дергая суставами, он вытащил из кармана штанов небольшой холщовый мешочек, в котором что-то шевелилось и перекатывалось. Он протянул его мне со словом: «Смотри!»

В мешочке была прорезана узкая щель, я заглянул в нее, но ничего не увидел.

— Ничего не видно, — сказал я.

Фил отчего-то обиделся и сказал своим обычным скучноватым голосом:

— Ну вот, больше не покажу.

— Ну и не надо, — я тоже обиделся, достали они со своими загадками.

Бармен надолго задумался, потом почесал свой могучий затылок и произнес:

— Ладно, хочешь еще посмотреть… — похоже, он приходил в себя.

— Достал…

— Ну, Юзеф, ну не сердись. На, гляди.

Вздохнув, я снова приложился одним глазом к щели, потом другим. Ничего, я развязал мешочек и вывернул его наизнанку, потом завязал и потряс, потом снова смотрел: ничего. Абсолютно.

— Ну? — нетерпеливо спросил Фил, — что-нибудь увидел?

Я отрицательно покачал головой:

— Нет.

— Вот это и называется Дифракцией, — значительно произнес негр и пошел во двор седлать Коня…

Наблюдения. Чукки Даун.

Я все никак не мог понять, почему Юзик, стоя вниз головой, с постоянно меняющимся лицом крутил в руках какую-то грязную тряпочку, которую зачем-то дал ему Фил. Но гораздо больше беспокоило меня другое — дохлый худой петух пристально изучающий немигающим глазом мои не укрытые одеялом ноги… Я попытался втянуть их внутрь, но в этот момент петух клюнул, и все завертелось…

— Не трогай меня! — закричали с потолка хором, один голос принадлежал Чукки, а другой птичий был мне не знаком. Мы с Филом, так и неуспевшим покинуть помещение, одновременно задрали головы вверх. В это время мешочек выпал у меня из рук, и резко стал увеличиваться в размерах. Оттуда выскочил настоящий Вульф-Брэгер, он резво стал карабкаться по стене и очутившись на потолке моментально ухватил истошно орущего петуха хищною своею рукою и поволок вниз. Очутившись на полу, он снова втиснулся вместе с петухом в мешок, раздувшийся до размеров буфета, и скрылся там.

Фил сорвал со стены шестопер и, подбадривая себя громким совиным уханьем, принялся со всей силы охаживать им мешок.

— Помогай! — крикнул он, и мы вместе с кувыркнувшимся с потолка Чукки обрушили на мешок ближайший дубовый столик.

— Не дайте ему увеличиться! — надсадно проорал Фил, продолжая избивать мешок. Мы поднатужились и пустили в ход винную бочку. Это возымело свое действие, мешок стал уменьшаться в размерах. Когда он уменьшился до своего первоначального размера, с нас градом лил пот.

Бармен бережно поднял мешочек с пола и спрятал в карман, предварительно отсоединив от него какую-то деревяшку с маленьким гвоздиком, сначала я подумал, что она случайно прицепилась к мешочку Вульф-Брэгера, но Фил, обеспокоенно качая головой, пояснил:

— Она во всем виновата, прицепилась и сосет, сосет, сосет. Если бы мы вовремя не кинулись, весь бар бы разнесло, — голос его дрогнул, — спасибо вам…

— Утри свои слезы, — посоветовал ему Чукки, — скажи лучше, кто это она?

— Как кто? — удивился бармен, — Постоянная Планка! Беберман должен был сам отвезти ее Больцману, но не успел. Тут меня и накрыло…

Наблюдения. Чукки Даун.

Я увидел, что Юзика тоже накрыло. Он скорчился, схватился за бока, потом свалился на пол и заплакал. Хотя нет — засмеялся. Я схватил его за ногу, но он продолжал бежать, и потом говорил мне, что никак не мог понять, отчего его лошадь вдруг захромала.

— Ни хочу! Ни хочу! — кричал он, давясь хохотом, — Никому не хочу! Постоянная, аха-ха!!! Беберманы достали, и зеркала ваши розовые…

Это было похоже на истерику, но кончилась она так же быстро, как и началась. Уже через пару минут Юзик снова был в строю и, утирая глаза указал в сторону окна:

— Смотрите слон!

Но это был не слон, а Пробрюшливое Жорло…

— Уфф!! — произнес Пожиратель Крыс, останавливаясь на пороге бара. Внутрь заходить он не рискнул, а только осмотрел помещение и видимо остался доволен, потому что произнес:

— Забирайте! — и указал куда-то за спину себе во дворик.

Мы полюбопытствовали и, оказавшись снаружи, принялись рассматривать знакомую нам клетку со спящим внутри Титром Сомби Эдсоном.

— Че это с ним? — поинтересовался Фил, почесывая левую ягодицу.

— Перебрал, — коротко сообщило Пробрюшливое Жорло.

— А ты куда смотрело? — накинулся на него Чукки, — и где Грузовик?

Жорло пожало ушами.

— Он. Ну, пока еще говорить мог, приказал волочь его в бар, я и поволокло. А грузовик незаправленный стоял.

Мы переглянулись, представив пройденное Пожирателем Крыс расстояние, и поглядели на него сочувственно, даже Чукки.

Титр зарычал во сне. Не страшно, нет, скорее противно.

— Творчество на месте… — шепнул мне Чукки, успевший осмотреть клетку и вложенные в нее тайники.

Я коротко взглянул на бармена и уверенно потряс прутья. Фил вздохнул и принялся подключать брандспойт. Я разозлился и потряс сильнее. Клетка заскрипела, рычание усилилось и перешло в клекот.

— Скотина! — заорал я и Титр как ошпаренный подпрыгнул во сне. Его выгнуло дугой, и в этот момент водяная струя из брандспойта ударила Эдсона в бок.

Извиваясь под этой природной силой, титр попытался укрыться за большим барабаном, но тщетно. Струя опрокинула барабан. Тамтамы тоже не помогли, Эдсон заметался в поисках спасения, но его не было. Тогда он распластался на дне и сделал вид, что потерял сознание.

Добряк Фил выключил воду и за дело взялся Чукки Даун. Он зацепил неподвижное тело пожарным багром и потянул на себя. Действие это он сопровождал ожесточенным:

— Спать на Посту?!

Титр снова ухватился за прутья и встал на четвереньки.

Чукки чуть ослабил хватку и Эдсон заговорил бешено и быстро. Когда он волновался, а сейчас, по-видимому, был как раз такой случай. Он совершенно глотал всяческие знаки препинания, и речь его выглядела примерно так:

— я не спал на посту как можно спать на посту и зачем мне спать на посту как будто я не знаю, что под клеткой в смысле где все спрятано и творчество и другое творчество сегодня праздник большой я мне скучно вдруг стало а вас нету никого только жорло и грузовик без топливо и никого никто не знает потом алебарда амальгама аркебуза альбервилль…

— Пойло, где взял, альбервилль? — сурово спросил я.

Титр смешался:

— беллинцона белладонна бетельгейзе эти пришли как их с сомиком может наливали что не помню барин умрешь просили там как всегда и потом еще этот а топор я не трогал у него и зачем он мне балахон только сбросил и танцевал голышом те и ушли а бочку оставили со шлангом я потянул и…