Алексей Грашин - Кошки не всегда молчат

– Ты сын Максуда аль-Хакима? – спросил рослый.

Валет угрюмо кивнул.

– Ладно, – решил главарь, – живите пока. Мы объявляем о создании шарианского государства Нурланн! – крикнул он. – Всевышний покарал неверных!

«Чёрные» развернулись, и выскочили на улицу. Почти сразу рядом снова раздались выстрелы.

Валет на четвереньках подбежал к двери и прикрыл её.

– Включи NRK! – рявкнул он на менеджера кафе выглянувшего из служебной двери. Тот схватил пульт, и переключил настенную панель, крутящую рекламу «Биг-Мака», на местный канал.

Экран показывал студию новостей, вот только вместо ведущих за столом сидел растрёпанный мужчина с заклеенным скотчем ртом. Рубашка на нём была порвана, на щеке темнел большой кровоподтёк. За его спиной стояли опять же трое в чёрном, лица закрыты масками, на стене за ними – чёрный флаг с белой арабской вязью и скрещёнными саблями.

– Сегодня мы пришли восстановить справедливость! – пафосно заговорил один из них, кто – было не понять из-за масок. – Мы пришли казнить собак, которые называли нас бандитами и террористами, когда мы устраивали акции в городах Европы!

Пауза.

– Мы принесли благословенную власть для погрязших в грехе европейцев. Милостью Всевышнего, мы вычистим скверну из ваших сердец! Огнём и мечом искореним разврат и богомерзкую западную науку. Как крестоносцы приходили к нам убивать, и насаждать свою веру, как вы уничтожали бомбами наши дома, так и мы сегодня пришли нести возмездие и справедливость! Мы развернули священное знамя джихада над Европой!

Средний вскинул руку с кривой саблей.

– Мы провозглашаем шарианское государство Нурланн! Во всех городах наши братья взяли власть в свои руки! Смерть неверным собакам!

– Смерть неверным собакам! – отозвались двое других.

– Да здравствует джихад!

– Да здравствует джихад!..

– Арда-Бакар!

– Арда-Бакар!!!

Рике слышала, что так называется город в Ближнестане, который «чёрные» сделали своей столицей.

Боевик с саблей рубанул сидящего перед ним мужчину по шее. Хлынула кровь. Мужчина замычал и задёргался. Боевик ударил еще раз.

Рике зажмурилась. «Это какой-то долбаный сон», подумала она. «Этого, нахрен, не может быть. Не в Норвеге. Чёртов кошмар. Я сплю». Изо всех сил она попыталась проснуться.

В зале кто-то истерически зарыдал. Рике прижала к себе брата, и почувствовала, как крепкая ладонь Симона сжала её руку.

– Переключи на CNN, другие новости, не норвегские, – услышала она голос Валета.

Стоны и гортанные крики сменились бойкой скороговоркой на инглише:

– …во многих городах Европы, в том числе Нордланда. Ячейка террористов в Ландне, планировавшая захват Букингемского дворца, уничтожена силами спецназа. А вот эти страшные кадры мы получаем из Кёльна, где развернулись уличные бои между боевиками и объединенными силами армии и полиции.

Рике открыла глаза.

На экране ТВ показывали съёмку с вертолета.

– Вы можете видеть, что на улицах множество тел. Атака террористов началась внезапно, сразу во многих местах. Они захватили несколько зданий, в том числе…

Один мужчина встал с пола, помогая подняться женщине.

– Надо уходить отсюда. Неизвестно, кто ещё заявится.

Рике посмотрела на Симона. Парень кивнул:

– Я тоже думаю, что надо уходить.

На площади опять проглядывало солнце. Было пустынно и странно тихо. Лежали тела, возле ратуши стоял брошенный самосвал с брызгами крови на кабине.

Люди, оглядываясь, стали расходиться, держась под стенами зданий. Валет достал пачку, сломал сигарету, вытаскивая, вытащил ещё одну и закурил. Рике с Симоном старались держаться подальше, хотя, по сути, он спас их всех от смерти. Лидер хулиганов ссутулился и, казалось, даже постарел за час, что длился этот ужас. Его обычно задиристое выражение лица сменилось мрачной задумчивостью.

Рике снова проверила сеть – сигнала всё не было. Наверно, террористы взорвали вышки, или другим способом вывели сотовую связь из строя.

– Пойдем ко мне, – предложил Симон. – У нас безопаснее. Дождёшься, пока включат связь, и созвонишься со своими.

Подростки даже не допускали мысли, что «чёрные» пришли надолго. Такого просто не могло быть.

Валет тем временем заглянул в брошенную «ауди» на парковке возле кафе. Он нагнулся, и через открытое окно завёл автомобиль.

– Эй, Тьоре, – крикнул, словно подслушав их разговор, – с пархатым не ходи! Калифатчики первым делом расправятся с еддеями!

Рике замешкалась.

Их недруг усадил сестру на пассажирское сиденье «ауди».

– Если тебе с братом надо домой, – снова закричал Валет, – то могу вас довезти! Мне по пути!

Симон стиснул её руку.

– Неизвестно, куда ты их завезёшь! – крикнул он в ответ. – Таким, как ты, веры нет.

– Да хрен с вами, жду пять секунд, и я поехал! – Валет с решительным видом уселся за руль.

Борьба, разгоревшаяся в душе девочки, через секунду кончилась победой одной из сторон. Она бы постеснялась признаться даже себе, что в словах Валета о еддеях кроется некая страшная правда. Дома будет безопаснее. Рике мягко высвободила руку из ладони парня.

– Прости, – шепнула она, чмокнула растерянного Симона в щёку и, подхватив послушного Улле под мышки, побежала к машине.

Они уселись назад, и Валет тотчас тронул с места. Рике старалась не смотреть в окно.

– Фарида, пристегнись, – бросил этот неприятный, но показавший себя решительным человеком тип. – И вы пристегнитесь.

Они выкатились с площади и поехали узкими переулками.

– Придется попетлять, но так меньше шанс нарваться, – проговорил Валет. – Если они ушли с улиц, то засели где-нибудь, откуда могут простреливать подходы. И это большие центральные здания.

Рике, придерживая брата, смотрела в стриженый затылок водителя. Аура Валета стала почти нормальной. И вдруг девочка увидела .

Его звали Валид аль-Хаким. Он родился семнадцать лет назад в ближнестанской Гарзе. Когда ему было четыре, пришли еддейские солдаты, и выгнали семью на улицу. Их дом будет взорван, сказали солдаты, потому что старший брат Валида, любимый брат Мухаммад напал с ножом на прохожих в Ерушаломе. Мухаммада убили бывшие рядом военные.

Родители отдали все сбережения, и контрабандисты переправили их в Османию. Еще через год Валид оказался в Норвеге.

Отцу, как беженцу, дали пособие и льготный кредит, и он открыл магазинчик в шарианском квартале Тролльхавена. Многие там проводили десятилетия, не покидая границ своего района и делая вид, что никуда не уезжали из своей ближневосточной страны.

Шестилетний Валид пошел в школу рядом с домом, где в классе было всего трое детей шариан, а остальные – светлокожие, светлоглазые норвеги. Но с каждым годом мигрантов становилось больше. А норвегов – меньше. Валид терпеть не мог этих чистоплюев, неспособных постоять за себя, ябед и доносчиков, трусов и лицемеров. Однако некоторые годились для того, чтоб использовать их в своих целях.