Алексей Грашин - Когда же тленное сие

Когда-то здесь стоял дом, а теперь на гранитном основании под ветвями разросшегося орешника приткнулась небольшая голубая палатка. Утро высветлило купол неба, звёзды попрятались, и лишь арка Моста на нем осталась такой же яркой, как и ночью. Клапан палатки разошёлся, и из неё вылезла нескладная девочка лет двенадцати. Мраморная кожа на её лысой голове, казалось, сияет собственным светом.

Девчушка куталась в короткое пальтецо. Всё на ней было серого цвета: пальто, брючки, ботинки. Она вдохнула родниковый утренний воздух, прислушалась к голосам птиц, вытянула худые руки-спички и потянулась. В спине у неё хрустнуло. Длинными, как у цапли, ногами она переступила через золу импровизированного очага, и спрыгнула с каменного фундамента в орешник. Через полминуты в кустах зажурчало.

— Э-э-э-эй! — завопила девочка, появившись из ветвей уже с другой стороны палатки. — На чердаке! Подъем! — она шлепнула ладонью по ткани, и в палатке шумно завозились. — Солнечная опасность! Радиация поджарит тебя, как улитку!

Вздохнув, палатка выпустила из себя второго обитателя. Пожилой мужчина походил на девочку, как бывают похожи близкие родственники, включая белизну кожи и долговязость. Глазами, в которых зрачок занимал почти всю поверхность, вытеснив радужку на периферию, он встретился с такими же тёмными глазами девочки и улыбнулся. Морщины на его лице собрались лучиками в уголках рта и глаз.

— Защита, Анна, — сказал он хрипло. — Звезда и правда скоро взойдёт.

Анна проворно натянула на голову облегающую серую шапочку, и вытащила из кармана маску-очки. На свету её прозрачные стекла тут же поляризовались, ртутно блеснув. Маска закрыла ей пол-лица.

— Я наберу хвороста для костра, — сказал мужчина, — а ты разведи концентрат.

— Яволь, камрад, — ответила Анна басом.

Она установила над очагом металлический треножник и прицепила на крючок блестящий котелок. Назойливый звук, подобно жужжанию мухи, завладел на секунду её вниманием, но Анна мотнула головой и полезла в палатку. Таблетки концентрата полетели в котелок, бутыль с водой утробно забулькала, расставаясь с содержимым. Неприятный звук стал громче. Анна прислушалась.

— Ян! — крикнула она. — Ян!

Стрекотание и цокот, доносившиеся со стороны шоссе, сместились в их сторону. Что-то ломилось сквозь кусты прямо к ним. Птицы затихли.

— Полундра! — Анна метнулась за фундамент навстречу растерянному Яну с охапкой веток в руках. Он бросил ветки и сунул руку за отворот серой куртки в тот самый миг, когда из-под деревьев выскочила и вытянулась ввысь гигантская хромированная многоножка.

Шириной метра полтора и длиной все десять, тварь на половину своего роста нависла над Анной и Яном. Головогрудь многоножки украшал выгравированный крест с удлинённым нижним концом. Стрекот стих, лишь пощёлкивали, раскрываясь и закрываясь, многочисленные суставчатые лапы чудища.

— Проходя же близ моря Галилейского, Он увидел двух братьев: Симона, называемого Петром, и Андрея, брата его, закидывающих сети в море, ибо они были рыболовы [1] Мф 4:18. , - металлическим голосом прогремела многоножка на староанглийском. В зеркальных масках стоящих напротив людей отражались окуляры камер, расположенных под каждой лапой инсекта. Солнце только-только показало свой край из-за горизонта.

Анне показалось, что напрягшийся было Ян заметно расслабился.

— Мир тебе, — сказал он. — Мы простые путники. Идём к Мосту.

Многоножка сдала назад и втянулась под деревья. Теперь её верхний край был на уровне головы Яна.

— Но не было среди них Сына человеческого… Идите с миром, — сказала она, — среди моря по суше, воды же будут вам стеною по правую и по левую сторону. [2] Многоножка перефразирует Исх 14:22.

Зашуршала трава, ветви сомкнулись — и словно не было никакого инсекта, секущего воздух острыми клинками.

Ян собрал рассыпанные ветки и разжёг костерок под котелком.

— Это трансмех был? — спросила Анна.

— Думаю, да.

— А чего он хотел?

— Не знаю, — Ян помешал варево в котелке длинной ложкой. — Я испугался, что мы нечаянно подошли к Хранилищу, и это страж. Но, видимо, он просто идёт своей дорогой.

— А крест, крест ты у него видел? Это что?

— Символ древних религий, — подув на ложку, Ян попробовал содержимое котелка. — Бессмертие, смерть, воскрешение — в разных системах по-разному.

— А как он нас нашёл?

— Садись завтракать, — Ян устроился у костерка, сложив свои длинные ноги, и разлил ароматное варево в миски. — По запаху, думаю. Хотя у него должна быть куча всяких приблуд.

Анна втянула воздух над миской.

— Ммм!.. Аромат! Гороховый суп с копчёными рёбрышками, мой любимый!..

Собрав палатку, они выбрались на шоссе. Холодный сезон кончился, и погода для конца апреля стояла прекрасная — сухая и нежаркая. Пластобетон, в отличие от почти исчезнувших бетонных покрытий и канувшего в Лету асфальта, прекрасно сохранился и даже почти не потрескался. Ноги путников мерили его желтоватую поверхность, словно два старинных циркуля. На лица, в дополнение к маскам, они натянули белые шарфы — две серые фигуры с рюкзаками за спиной.

— В древние времена римляне строили дороги, которыми европейцы пользовались тысячелетиями, — сказал Ян. Сквозь ткань его голос звучал глуховато. — Потом европейцы создали дороги, которыми можно пользоваться тысячелетиями. Вот мы сейчас идём по такой.

— Значит, теперь мы построим новые дороги, которыми?.. — с надеждой спросила девочка. Ян вздохнул и ничего не ответил.

Мимо час за часом тянулись заросшие цветами луга и частые перелески. Порой через дорогу сигал заяц, пару раз на обочину выходили и провожали путников влажными глазами хрупкие косули. Присутствия человека совсем не ощущалось, да и было ли оно здесь когда-нибудь?

— Как думаешь, мы найдём Хранилище? — нарушила молчание Анна.