Алексей Грашин - Когда же тленное сие

— Тогда я не знаю, — сказала подошедшая Брысь. — Здесь больше ничего такого нет.

— Мы ищем Эмбанк, — сказал Ян. — Хранилище эмбрионов. Где-то возле схода с крупного Моста. Здесь есть такое?

— Если вы пришли по Мосту через пролив, — сказала кошка, — то следующий — на севере, Мост из Скотланда в Исланд. Кстати, почему вы на чём-нибудь не едете или летите? Нравится пешком ходить?

— Мы пробовали, — сказал Ян, — но все питалось от планетарной Сети. А её теперь нет. Ну что ж, — он посмотрел на Анну, — тогда надо идти на север.

— У вас из этой затеи ничего не выйдет, — убеждённо сказала Брысь. — А если у следующего Моста вы тоже не найдёте своего Эмбанка? Пойдёте дальше? Зачем? Оставайтесь здесь. В Городе можно отлично устроиться, я даже знаю где.

— Дай угадаю, — сказал Ян. Он присел на корточки и притронулся к шёрстке Брысь. — Встроенный Н-генератор, самовосстановление и софт тоже на регулярном репите?

Кошка муркнула.

— Я очень устойчивая.

— Да ты вечная, — Ян поднялся. — А вот у нас нет столько времени. У нас вообще нет времени. И у нас есть задача. Надо идти. Давай перекусим по-быстрому.

Анна кивнула и полезла в рюкзак.

Уселись прямо на тротуаре. Кошка сидела рядом.

— Пошли с нами, — сказала Анна. — Чего ты тут одна?

— Вы не подумайте, что я напрашиваюсь, — Брысь вскочила, вздыбила шерсть и дерзко зашипела. — Я кошка, которая гуляет сама по себе!

И она дико замахала диким хвостом.

Вечером они разбили лагерь уже за пределами Ландна. Ян наломал веток и развёл настоящий костёр, но потом долго кашлял, хватаясь за бок.

— А ты старый, — сказала Брысь, увидев его без шарфа и маски.

— Двадцать седьмой цикл, — кивнул Ян. — Конец срока эксплуатации.

Он скрипуче засмеялся, взглянув на Анну, но девочка сидела молча, глядя на огонь.

— Рассказывайте, — сказала кошка. — Как вы очутились тут без ничего и всё такое.

Ян кивнул Анне, и она рассказала. Про Марка и про всё такое.

— У нас с самого начала было немного всего, — закончила она. — И мы взяли только всё самое лёгкое, чтобы можно было идти быстро. У нас есть Н-генератор для воды и концентрата, ещё он делает мыло и салфетки. Очень ограниченный режим, но маленький и сравнительно лёгкий. Есть зажигалка, — она включила лазер, и глаза кошки загорелись.

— Спокойно, — засмеялась Анна, — эта штука разрежет тебя пополам. И есть анализатор и скорчер. У скорчера И/У режим для отпугивания зверей и боевой. Мелочь кое-какая, фонарики, палатка вот. Два цикла назад мы вышли с Урала.

— Тогда время, лежащее впереди, казалось вечностью, — сказал Ян.

— Вечностью… — Брысь улеглась, вытянула лапы и стала смотреть на огонь. — Вы сказали, ваши планеты зовутся Сильмариллы? Почему?

— «Сильмариллион», — ответил Ян. — Священная книга Туннельщиков.

Брысь зевнула.

— Это же древняя сказка. Как она вяжется?

— Ну вот, слушай, — сказал Ян.

Он закрыл глаза и стал читать по памяти:

— За стенами Пелоров валары основали своё владение, что зовётся Валинором; там были их дома, сады и крепости. В этом укреплённом краю валары собрали свет и то прекрасное, что сумели спасти от разрушения; и многое ещё более прекрасное было создано заново, и Валинор стал более красив, чем Средиземье во дни Весны Арды и благословен, ибо бессмертие жило в нём, и ничто не увядало и не сохло в том краю, цветы и листья были незапятнанны, а живущие не старели и не болели; ибо в самых камнях и водах жил благой дух… [7] Дж. Р. Р. Толкин «Сильмариллион»

Он перевёл дыхание.

— Могу рассказать ещё про борьбу с тварями тьмы и прочее, что прямо в точку бьёт, — Анна вытащила из рюкзака Библию преподобного Симмонса. — У нас теперь ещё одна священная книга есть! Каррамба!

Она полистала её в свете костра.

— А ещё у нас есть песни, — сказал Ян.

Анна захлопнула Библию. Лицо её стало умоляющим.

— Спой «Невстреченную», Ян! Пожалуйста!..

— Спою. Только перевод на чинглиш неважный, — сказал он кошке. — На Марке у нас была музыка, но она вся погибла.

Он закрыл глаза и голосом вывел медленную, тягучую, печальную мелодию. Сами собой полились слова:

— Никогдааа… — подпела Анна. Потрескивал костёр, и ночь жила своей жизнью. — Хорошая песня, — сказала Брысь. — Но странная.

— Мы безбрачники, — усмехнулся Ян. — Клоны бесплодны и неспособны к сексу.

— А я думала… — протянула кошка и посмотрела на Анну.

— Развлекушка, — засмеялась Анна. — Нет. «Джойгуньян предназначена для решения конфликтных ситуаций, поддержания морального духа и сплочения команды, и является важным её членом», — процитировала она. — Но любить мы тоже способны.

Она посмотрела на Яна и шмыгнула носом.

— Давайте спать. Завтра я хочу пройти побольше. Мне уже немного осталось, надо спешить.

Ян встал и пошёл к палатке.

— Подожди, — кошка протянула лапу к Библии в руках Анны. — Можно?

— Держи, — девочка протянула ей книгу.

Из лапы Брысь возник гибкий манипулятор, аккуратно ухвативший Библию. Она присела на манер зайца и манипулятором другой лапы быстро пролистала страницы:

— Вот.

И она с выражением прочитала: «Не бойся смертного приговора: вспомни о предках твоих и потомках. Это приговор от Господа над всякой плотью». [9] Сир. 41:5.

— От Господа, — засмеялся Ян. — Скорее от чинжей. Это они нас вывели. Но в целом ты права. Я не боюсь смерти. Я боюсь, что Анна останется одна.

Ян умер уже за Эдинбургом, когда они заночевали недалеко от скалистого пролива, на пустоши, заросшей вереском.

Утром Анна собралась вылезать из палатки, но он взял её за руку.

— Подожди… Я ухожу в пустоту. Мой срок истёк.

Анна пристроила его голову себе на колени. Спали они одетыми, лишь снимали на ночь обувь и защиту с головы, поэтому макушка Яна покоилась теперь на фибре брючек Анниных ног, как на подушке. Брысь — она «спала» в углу палатки — скромно села у ног Яна.

Ян сжал руку девочки:

— Хорошо, что ты остаёшься не одна… Анна, мы с тобой лишь строчки кода, но нам выпала великая честь произвести ребут. Марк говорил, что в Эмбанке должна сработать автоматика, но, видимо, какая-то из систем отказала…