Макс Старк - По ту сторону изгороди

– А ты ему понравился, – улыбался Сашка. – А хочешь мы его заберем?

Антон серьезно взглянул на брата и сказал:

– Как это заберем? А как же смотритель без котенка. Нет, так нельзя.

Сашка утвердительно кивнул, а Антону показалось, что в глазах брата сверкнула гордость за слова и решение Антона.

– Ладно, бери подушку и фотографию. Пора уходить, а то скоро… – он не успел договорить. Заиграла мелодия. Громкая и противная. Так же звенит будильник на телефоне дяди Миши. Антон всегда закрывал уши подушкой, как слышал мелодию с телефона дяди Миши.

Смотритель издал громкий рык, пошевелился, потянулся рукой к тумбе, задел ружье. Оно с грохотом повалилось на пол, котенок спрыгнул с плеча Антона и побежал на улицу.

– Уходим, – скомандовал Сашка и потащил брата за ворот.

– Эй, вы кто? – заспанный голос смотрителя. Он поднимался с кровати.

Они бежали не оборачиваясь. Если их остановить и спросить, почему они бежали именно в ту сторону, то ни за что бы не ответили. Они просто бежали туда, куда их вели ноги, а ноги вели их в глубину вечернего кладбища. Им стоило остановиться у входа в избу и немного подумать, тогда пришло верное и единственное решение – бежать надо с кладбища, через открытые ворота. Но страх принимает необдуманные решения. А потому братья бежали от выхода, загоняя себя туда, где смотритель ориентировался лучше хищного зверя.

– Стой, – выпалил Антон. Он склонился у какого-то надгробия, дышал тяжело, храпел и стонал. – Он за нами бежит?

– Не знаю, – ответил Сашка. Он тоже запыхался, но казалось, что сил хватит еще надолго.

– Я его не слышу, – сказал Антон, – давай отдохнем.

– Правильно, ты его не слышишь. Я тоже не слышу. Потому что слышу только твое дыхание, да бешенные удары своего сердца.

– Дай отдышаться, – умоляюще стонал Антон.

– Но только недолго. Я думаю смотритель не отпустит нас с его вещами.

Сашка поднял над головой подушку.

– А где фотография? – спросил Антон.

– Тут, – Сашка хлопнул по карману брюк.

– Что будем делать? – спрашивал Антон, он все еще тяжело дышал, но уже не стонал и не храпел.

– Надо это спрятать.

– Но куда?

– Туда, где смотритель не найдет до утра. Сегодня единственная ночь, когда ведьмы смогут оживить его жену.

– Может закопаем рядом с могилой? – Антон поковырял носком кроссовка в глине.

– Нет, найдет, – сказал он, а в следующее мгновение пригнулся, дернул Антона за штаны, приказывая последовать его примеру: – тихо… ты слышал это?

Антон прислушался, но ничего не услышал.

– Вот, снова! – прошипел Сашка, маленькая капля слюны попала Антону на руку.

Теперь Антон услышал. Это были звуки шелеста листвы и треска веток. Это походило на звуки, когда медведь пробирается через лес в поисках пропитания.

– Надо идти дальше, он идет по нашему следу, – сказал Сашка и не распрямляясь засеменил по скользкой, размоченной дождем тропинке. Антон последовал за ним.

– Только бы не выйти на пустырь с ведьмами. – Сказал Антон.

Сашка обернулся, в его взгляде было что-то похожее на недопонимание. Как будто он впервые услышал про ведьм, как будто еще несколько часов назад он не рассказывал, как скрывался под столом от существа в черном балахоне, сожравшего кота. От взгляда брата, у Антона даже закралось сомнение: а точно ли Сашка упоминал в своем рассказе ведьм, а не просто людей в черных балахонах. Живая фантазия Антона вполне могла дорисовать несуществующее. Может быть Сашка только сравнивал тех людей с тетей Таней, а Антон, считавший её злой, как ведьма, услышал вместо «тетя Таня» «ведьма».

«Нет», – подумал Антон, – «я не мог отключиться, когда Сашка рассказывал свою историю, не мог навыдумывать лишнего».

Еще Антон отметил, что во взгляде брата не было ни капли страха, казалось он точно знал, что смотритель их не догонит и никто не попадется на пути. Кто и боялся в этой ситуации, так это он, Антон. Если бы утром сказали, что он будет убегать от мужика с ружьем и стараться не попасться на глаза ведьмам, то он, пожалуй, остался дома и слушал крики тети Тани и терпел издевательства Насти. Но ведь тогда бы он не встретил брата. Антон помотал головой. В ушах звенело, а во рту чувствовался медный привкус крови.

Подушечка у Сашки, а фотография у Антона за поясом. Сашка решил не рисковать, не держать все у себя и передал фотографию Антону. Если кого-нибудь из них поймают, то получат только один предмет, а без второго обряд не состоится. Но по плану Сашки, смотрителю не должен достаться ни один из предметов. Если он все же нагонит, то Антон должен разорвать фотографию, а Сашка избавиться от подушки. Но как он это сделает, Антон не знал, да и Сашка не смог придумать. Отшутился, что в случае чего просто съест подушку. Подумаешь, и не такое приходилось есть.

На какое-то время звуки преследования пропали, а может их и не было, а то действительно ходил медведь среди могил, собирал оставленную еду. Но вскоре Антону стало казаться, что он слышит сбивчивое дыхание за спиной и дополнительную пару шагов. Он оборачивался, но взгляд натыкался только на темноту и торчащие из нее голые ветки сосен, похожие на паучьи лапки.

– Похоже мы заблудились, – сказал Сашка, упершись руками в колени и сплевывая вязкую слюну на старый, ржавый венок, оказавшийся под ногами.

– И что теперь делать? – в голосе Антона проступало волнение.

– Надо прятаться, – Сашка озирался по сторонам, в поисках надежного укрытия. Но сколько не смотри кругом только могилы, кресты и деревья.

– Может залезем на дерево? – предложил Антон.

Сашка оценивающе задрал голову.

– Не, – покачал головой, – он услышит, как мы лезем.

– Ну тогда… – не успел договорить Антон, его прервал взволнованный голос брата.

– Тихо! – он насторожился.

Антон инстинктивно пригнулся и сдвинулся к сосне.

– Он нас догнал! – спокойным голосом сказал Сашка, а затем закричал как резанный: – Беги Антоха!

Антон оттолкнулся от дерева и помчался, подымая клочья глины, огибая могилы, падая, барахтаясь в грязи, подымаясь и снова падая. Он бежал и думал, как бы спастись, как бы выбраться с кладбища, как бы спрятаться, затаиться и не выглядывать до утра. А там, утром, появятся люди, и он попросит их помочь.

Остановился только тогда, когда перестал слышать какие-либо звуки, кроме своего тяжелого дыхания, своих плюхающих шагов и шелеста кустов. Он развернулся и всмотрелся в темноту, надеясь увидеть очертания брата.

– Саша, – позвал он тихо. Так тихо, что сам себя не расслышал.

– Саша, – повторил, чуть громче.

Между деревьев мелькнула фигура, затем раздался легкий звон оградки, словно по ней ударили чем-то твердым, но в то же время тонким. Чем-то наподобие плотного прутика или костяной руки! Он увидел высокую темную фигуру, суетливо двигающуюся, натыкающуюся то на оградки, то на кресты, иногда врезающуюся в деревья. Движения пьяницы или сильно больного, умирающего человека. Вскоре он услышал плюхающие звуки шагов, прерывистые, не частые. Фигура двигалась, но звуки шагов раздавались с промежутком в три секунды. Плюх. Один, два, три. Плюх. Антон сделал шаг назад, еще один и еще. Фигура не ускорялась, но и не останавливалась, шла, не сворачивая на Антона. Плюх, плюх. Антон зажмурил глаза, думая, что ему пришел конец. Но в тот момент, когда он придумывал последнюю молитву для бога удачи, справа раздался голос брата.