Тёма Шумов - Тиховодье

Вместо щелчка, прозвучал глухой выстрел. Фонтан крови, костей и мозгов брызнул из затылка служителя закона. Он упал, театрально раскинув руки.

Катя вскрикнула и, отшатнувшись, уронила стоявшее возле лестницы деревянное кашпо с нолиной.

Сука, сука, – повторяла она, поднимаясь по темным лестничным пролетам на второй этаж. – Он просто съехал с катушек, это было видно с самого начала. Дерганый, возбужденный. Нес всякий бред.

Меньше всего ей хотелось увидеть развороченный затылок Рустама, его навеки застывший полный удивления взгляд. Она сбежала, даже не посмотрев в его сторону.

Ты ничем не могла бы ему помочь, – оправдывала она себя. – После такого не выживают. Да чем тут помочь можно!? Его мозги разлетелись на несколько метров, как сопли во время простуды!

Пространство между лестничными пролетами было огорожено металлической сеткой так же, как в школе параллельного Тиховодска. Она случайно дотронулась до мелких ячеистых сплетений и тут же отдернула руку, ощутив легкий удар тока.

Вход с площадки второго этажа преграждала металлическая дверь с кодовым замком. Надпись под пластиковой панелью, прикрученной к стене уведомляла…

…Второе отделение. Вход ограничен…

…что просто так и всем без разбора за нее не попасть. Однако по извечной российской расхлябанности дверь была приоткрыта, а замок заблокирован в одном положении, торчащим из него огрызком карандаша.

Коридор второго этажа показался темной глоткой гигантского чудовища. Арочные перемычки поддерживали высокие в ржавых разводах потолки. Стены покрывала паутина трещин. Запустение и заброшенность, царящие тут, диссонировали с походившим на картинки клиник из рекламных буклетов, холлом первого этажа и видом здания снаружи.

Думается, на второй этаж не водили ни фотографов. Комиссиям, рекламщикам и инвесторам его тоже не показывали. Типичная российская больница.

Двести сорок первая палата оказалась в противоположном конце коридора. Войдя внутрь, она ощутила смесь запахов, остающихся после недавнего ремонта, – запах шпатлевки, влажного бетона, клея. Палата выглядела скромно, но разрушенности и запущенности коридора в ней не наблюдалось. Чистые простые обои с неброским мелким узором и песочной текстурой обтягивали стены. На навесном потолке бородавками торчали панорамная камера и дымоулавливатель. У заправленной кровати в углу стояла небольшая тумбочка, на которой среди вороха бумаг, стопки старых журналов находилась рамка с ее фотографией.

Это была фотография, которую она сделала за несколько минут до того, как броситься под колеса фургона. Одетая в черную майку и джинсы она позировала сама себе на фоне ресторана «Марсель» перед вывеской, приглашающей посетителей отведать шашлыков и комплексные обеды, среди цветов петунии и бугенвиллея в длинных деревянных горшках вокруг летней веранды. А в это время Макс уже скатывался с горки на велосипеде и набирал скорость.

Она смотрела на себя и не узнавала. Она опять словно видела чужака, одетого в свою одежду, примерившего на себя ее лицо. Похитившего ее жизнь и жизнь ее ребенка.

Сомнений у нее не осталось – это была палата, в которой держали Максима.

– Сынок, где же ты, – прошептала она и увидела у изголовья кровати пластиковый карман, из которого вместо обычных рецептурных листов и графика температуры торчали подшитые листы.

– Клиническая история больного. Максим Нилов, – прочитала она.

На титульном листе присутствовала синяя квадратная печать с текстом «Копия. Собственность клиники «Сосновый бор».

Количество полных лет : 21.

Место работы : безработный.

Клинический диагноз : Шизофрения, параноидная форма непрерывно-прогредиентного течения, галлюцинаторно-параноидный синдром.

Причина госпитализации.

Больной поступил в клинику сан. транспортом по направлению лечащего врача. Направлен в связи с ухудшением состояния. Появились «голоса», стал разговаривать без собеседника, но к врачу сам не обращалась. На прием к врачу пациента привел отец. Число предыдущих госпитализаций – 18. Согласие на госпитализацию и лечение получено.

Жалобы на момент осмотра.

Пациент считает себя здоровым и никаких жалоб на момент осмотра не предъявляет.

Сведения о наследственности.

Мать: мертва.

Отец: 43 года, здоров, работает в ООО «Юпитер». Отношения с сыном холодные. Родных братьев и сестер нет. Воспитывался до семи лет матерью, после гибели матери с отцом отношения деградировали до полного взаимного игнорирования. Сейчас проживает с отцом в хороших социально-бытовых условиях. В семье психически больных, психопатических личностей, больных наркоманией, алкоголизмом, совершавших суицидальные поступки, страдавших туберкулезом, сифилисом, злокачественными опухолями, заболеваниями обмена веществ не было.

Анамнез жизни.

Возраст родителей во время зачатия – 21 (мать) и 23 (отец). Информация о здоровье матери на момент зачатия, какая была по счету и как протекала беременность и роды не известно. Развитие в раннем возрасте предположительно протекало без отклонений и потрясений. В семье единственный ребенок. До семи лет воспитывался матерью. После, в связи с ее гибелью в ДДП испытал сильный шок. Отношения с отцом начали ухудшаться. Со слов последнего сын избегал его и обвинял в гибели матери. В школе, со слов пациента, «учился хорошо», самый любимый предмет был «русский язык». Образование 11 классов. Судя по записям, поступившим из отделения полиции и из школы, по мере взросления стал замыкаться и отдаляться от сверстников. Причислял себя к альтернативным молодежным субкультурам. В 13 лет зафиксирован конфликт с соседом и одноклассником. Со слов пациента тот «был недостоин своей матери». По данным полиции набросился на одноклассника с ножом. Был поставлен на учет в детскую комнату и стал наблюдаться у психолога. В 14 лет произошел конфликт с одноклассницей. Имеется информация, что конфликт был на сексуальной почве. Больной отказывается разговаривать об этих событиях. После вопросов замыкается и уходит в себя. О других фактах за период обучения ничего не известно. Никакого профессионального образования не получал, не работал.

Половой жизнью не живет. Говорит, что ему «нравилось много девочек». Судя по ассоциативным тестам совершенно асексуален, вероятно, избегает секса. Отрицает и не замечает сексуального в окружающих людях и объектах. В браке не состоял. Из информации, полученной от отца и знакомых – в последние годы во время непродолжительного периода ремиссии имел связь с Юлей К. девушкой без определенного рода деятельности.