Бентли Литтл - Университет [litres]

В гостиной царил бардак, оставшийся с утра – газеты разбросаны, стол с остатками завтрака стоит возле дивана, – так что он быстренько прибрался, сложив посуду в посудомойку, а газеты собрал и оставил возле мусорного ящика на улице. После этого вернулся в гостиную, осмотрелся, поправил несколько подушек, а потом уселся на диван и включил ящик, притворившись, что уже давно расслабляется в аккуратно прибранной комнате.

Слава богу, он успел купить себе эту вредную пищу!

Йен взглянул на часы. Как раз начало часа и лучшее эфирное время. Так что он уже успел пропустить новости на местном и национальном каналах, и ему пришлось переключиться на Си-эн-эн.

– Главная сегодняшняя новость, – сообщил Бернард Шоу, – это взрыв в Университете Мехико, во время которого были убиты десять и ранены сорок три человека.

На записи было видно многоэтажное здание без одной стены, со смотрящими прямо на улицу внутренностями нескольких этажей. Спасатели разбирали завалы на земле, а к поврежденным этажам вели приставные лестницы. Сцена напоминала землетрясение, случившееся несколько лет назад.

– Сейчас у нас на связи доктор Гиффорд Стивенс, специалист по разрушениям из Америки, который случайно оказался в университете во время взрыва.

Камера изменила угол, и на экране появился Стивенс, стоящий перед разрушенной кирпичной стеной с микрофоном в руках.

Неожиданно Йену стало холодно.

На экране вновь появился Бернард Шоу.

– Добрый вечер, профессор. Как я понимаю, во время взрыва вы находились в поврежденном здании…

Стивенс кивнул, и Йену показалось, что он старается сдержать улыбку.

– Да, именно так, Бернард. И, должен вам сказать, я никогда не испытывал ничего подобного.

– Вы специалист по разрушениям?

– Именно.

– Как вы считаете, что могло вызвать взрыв?

– Сейчас об этом говорить еще рано, и мы ничего не будем знать наверняка, пока не доберемся до точки взрыва…

В дверь позвонили, и Йен подпрыгнул от неожиданности.

– …это какая-то пластиковая взрывчатка того же типа, что используют…

В дверь опять позвонили. Йен поторопился открыть, краем уха продолжая прислушиваться к передаче.

– Благодарю вас, доктор Стивенс. Как мы уже сообщали, десять человек умерли, а сорок три получили ранения. Мы будем продолжать держать вас в курсе относительно деталей произошедшего. К другим новостям…

Когда он открыл дверь, Элинор улыбалась, но ее улыбка увяла, как только она увидела выражение его лица.

А какое у него выражение лица?

– В чем дело? – спросила она, дотрагиваясь до его щек. – Ты здоров?

И Йен чуть не рассказал.

Чуть не рассказал все: о Стивенсе, его «диссертации», формуле взрывчатки, планах университетских зданий с указанием их критических точек и о новостях по телевизору.

Но в последний момент передумал, взял ее за руки и улыбнулся.

– Со мной все в порядке, – сказал Эмерсон. – Просто устал немного.

Он закрыл за ней дверь и провел ее в гостиную.

Закончив макет газеты и отправив Стюарта в типографию, Джим поблагодарил сотрудников за еще один отличный номер и отправился в общагу через парковку.

Еще один отличный номер…

Еще одно изнасилование. Продолжение истории о растлении малолетних. Статья о находящемся в самоволке профессоре, который не показывается с самого начала семестра и чье исчезновение расследует ФБР.

Типичный день в Университете Бреи.

Удивительно, насколько быстро человеческие существа привыкают к ужасам и перестают обращать внимание на необычное. Сам Джим всегда считал себя внимательным, заботливым человеком и никогда не думал, что будет одним из журналистов, настолько пресыщенных, что людские страдания и катастрофы перестают их трогать. Он никогда не видел себя делающим ставки на смерть, когда люди спорят, сколько еще протянет жертва нападения, после того как ее сначала расстреляли, а потом поместили в палату интенсивной терапии.

Но нынче он поймал себя на том, что, меняя макет первой страницы, чтобы разместить заметку о еще одном изнасиловании, думает не об изнасиловании как таковом, не о том, что это преступление против одной из его коллег-студентов, а рассматривает его как часть структуры газеты.

И даже сейчас он не мог найти в себе ничего, что помогло бы ему ассоциировать себя с тяжелым положением жертвы. Наоборот, какая-то его часть радовалась этому изнасилованию, потому что газета получила еще одну интересную историю. Если дела будут развиваться так в течение семестра или, что еще лучше, до конца учебного года, газета сможет завоевать целую кучу творческих призов.

Ну, и что это за мысли?

Практичные.

Награды и хорошие работы помогут ему после выпуска получить приличную работу.

Выпуск…

Неожиданно Паркера накрыло осознание того, что это его последний год в универе и после того, как в следующем семестре он закончит практику, ему придется выйти в мир и начать зарабатывать себе на жизнь.

Эта грозная мысль испугала Джима. С самой школы он хорошо знал, чем хочет заниматься в будущем, и именно поэтому пошел на журналистику, а все его дополнительное образование готовило его к выполнению этого жизненного предназначения. Он знал свое дело – легко получал высшие оценки как по творчеству, так и по теории, а последние два семестра показали, что Джим способен трудиться в условиях жесточайшей нехватки времени и принимать при этом правильные редакторские решения, – но все-таки не был готов выйти в реальный мир. Он не чувствовал себя достаточно квалифицированным или подготовленным, чтобы брать на себя ответственность в настоящей газете. И, несмотря на свою внутреннюю уверенность, где-то глубоко внутри себя считал, что все это игра, репетиция, подготовка.

Что настоящая жизнь совсем другая.

Но на нынешнюю она тоже совсем не похожа. Изнасилования, нападения, растление…

А может быть, это действительно настоящая жизнь? Правда, в ней подобные проявления должны иметь совсем другие причины.

Джим вспомнил профессора, которого встретил в ту ночь возле Нельсон-холла…

Это Зло

…и подумал о том, что говорил ему Хови, и о курсе ботаники Фэйт Пуллен, на котором истязали животных. А еще о своей лекции по экономике и том тревожном отношении к Университету, которое появилось у него еще до начала семестра, и понял, что верит. Верит, что Хови прав. Верит, что прав этот полубезумный профессор. Верит, что прав был его инстинкт. Все это не простые совпадения. С этим Университетом что-то не так. Может быть, его захватила нечистая сила, а может быть, всему происходящему есть научное объяснение – этого он не знал. Но с этим местом точно что-то не в порядке, и оно влияет на студентов, которые здесь учатся, и на учителей, которые здесь преподают.