Джо Лансдейл - Бог Лезвий

Прежде чем Смерть опомнилась, Алекс вскочил и бросился на нее. Головой как тараном он ударил ее под дых и опрокинул на спину. Прижав коленями руки Смерти к земле, старик вцепился своими старыми, но сильными руками в ее шею.

– Я никогда ни на кого руки не поднимал, на дам – тем паче, – сказал он. – Но ты – Смерть, и ты забрала у меня Марджи. И даже так – не хочу тебя мучить. Верни мне ее – и я перестану.

Поначалу глаза Смерти оставались равнодушными, но потом в их глубине зажегся огонек. Она с легкостью выпростала руки из-под коленей Алекса, привстала, взялась за запястья старика и играючи развела их в стороны, подальше от своей глотки.

– Старый ты шакал, – произнесла Смерть. – Удивил – хвалю.

Она завалила Алекса на бок и поднялась. Улыбаясь самодовольно, пошла к своей шляпе – но взять ее не успела. Старик, карабкаясь словно краб, нагнал ее и, вцепившись в лодыжки, повалил ничком.

Тогда Смерть привстала, опершись ладонями о твердь, и вывернулась из хватки Алекса словно змея, без усилий. На сей раз она подняла-таки шляпу, водрузила ее себе на голову и встала, с интересом разглядывая старика.

– Ты меня не очень-то боишься, я смотрю? – спросила она.

Алекс заметил, что кровь с ее лба исчезла – ни капельки не осталось.

– Нет, – бросил он. – Не боюсь. Я просто хочу вернуть Марджи.

– Ну, как скажешь, – пожала плечами Смерть.

Алекс привстал, не веря своим ушам.

– Что?

– Говорю – как скажешь. На время я тебе ее верну. Не всякому смертному удавалось подловить меня или прижать к земле. Хвалю твое безрассудство – его у тебя в достатке. И мне это по душе. Я верну тебе Марджи… на время. Подойди ко мне.

Смерть прошла к черному автомобилю (необычному – такое с конвейеров в Детройте не сходит). Алекс, встав на ноги, последовал за ней. Вытащив ключ из зажигания, Смерть вставила его в замок багажника. С шипящим звуком крышка подскочила вверх.

Внутри лежало бесчисленное множество спичечных коробков. Смерть провела над ними рукой, тщательно выбирая… и наконец ее пальцы взяли один коробок, на взгляд Алекса ничем от собратьев не отличавшийся.

Смерть передала коробок Алексу.

– Ее душа – здесь, старик. Встань над ее смертным ложем и открой его. Запомнил?

– И все?

– И все. А теперь иди, покуда я не передумала. И помни – я возвращаю ее тебе на время.

Алекс поспешил прочь, прижимая коробок к сердцу. Идя мимо автомобиля Смерти, он заметил, что вмятины, оставленные бортом его тягача, разгладились. Он с сомнением обернулся к Смерти, закрывавшей багажник.

– Может, тебя вытащить на дорогу? – спросил он.

Тонкие губы Смерти искривились в улыбке.

– Да брось, – сказала она.

Алекс стоял над кроватью. В ней они когда-то занимались любовью, спали, разговаривали, видели сны. Он стоял, зажав коробок в руке, не сводя глаз с застывшего лица Марджи. Наконец решился. С величайшей осторожностью раскрыв маленькую картонку, он увидел, как маленький и стремительный огонек, напоминающий светлячка, покинул ее – и снизошел на губы Марджи. Тяжко и хрипло вдохнув, она открыла глаза. Повернув голову, уставилась на Алекса и улыбнулась.

– Бог ты мой, Алекс. Что ты тут делаешь, хоть бы прикрыл чем свои старые кости! И что у тебя в руке – спички?

Алекс хотел ответить ей, но понял – не выйдет. Он мог лишь глупо улыбаться.

– Ты совсем, старый, сбрендил? – поинтересовалась Марджи.

– Может, совсем чуть-чуть. – Он сел на кровать и взял ее за руку. – Я люблю тебя, Марджи.

– И я тебя. Ты что, выпил?

– Нет.

И вдруг грянул оглушающий клаксон черного автомобиля Смерти. Звук сотряс дом, и сквозь окно, сквозь каждую трещинку пролился яркий свет фар – будто светомузыка на дешевом клубном представлении.

– Кто это? – удивилась Марджи.

– Опять она. Сказала же… обожди здесь.

Достав ружье из чулана, Алекс вышел на крыльцо. Экипаж Смерти был обращен к дому. Бьющие из фар лучи света скрестились на старике – как на застигнутом беглом преступнике.

Смерть ждала его на нижней ступеньке.

Алекс прицелился в черную фигуру из ружья:

– Уходи! Ты отдала ее мне! Дала слово!

– И я сдержала слово. Чем ты слушал? Отдала на время.

– Но этого слишком мало!

– Большего дать не могу. Подарила, сколько смогла.

– Но ведь так хуже, чем совсем ничего!

– Будь умницей, Алекс. Отпусти ее. Разнарядка есть разнарядка. Я ведь все равно ее у тебя заберу – ты понимаешь?

– Не сегодня. Не дождешься. – Алекс взвел курки. – И не завтра. Не скоро!

– Ружье тебе не поможет – это ты и сам знаешь. Смерть нельзя остановить. Я могу, стоя здесь, трижды щелкнуть пальцами. А могу пойти к машине и трижды просигналить. Результат будет один – в мою пользу. Но я ведь не поступаю так, а пытаюсь тебя образумить. Ты смел, Алекс, и я наградила тебя за отвагу. Мне не хочется забирать Марджи, не объяснившись с тобой. Вот почему я стою тут. Ей придется уйти, пойми. Сейчас.

Алекс опустил ружье.

– Возьми меня взамен Марджи. Ты можешь!

– Ну, знаешь ли, это нештатная ситуация…

– Можешь, можешь! Бери меня. А ее оставь.

– Ладно. Попробую.

Дверь вдруг скрипнула, и показалась Марджи в домашнем халате.

– Ты забыл, Алекс, что я не хочу оставаться одна.

– Иди в дом, милая.

– Я знаю, кто эта особа. Слышала, как вы говорили. Я не хочу, чтобы она оставила меня без тебя. Она пришла за мной, я с ней и пойду.

Повисло молчание. Никто не дерзнул его нарушить.

А затем Алекс промолвил:

– Прими нас двоих. Ты же можешь? Я знаю, что в твоей разнарядке есть и я – и не так уж много мне осталось. Старик вроде меня при любом раскладе долго не протянет. Забери меня чуть пораньше – можешь ведь? Скажи!

Марджи и Алекс сидели в креслах-качалках, их ноги укрывали пледы. В камине больше не горел огонь. За их спинами в ведро капала вода, снаружи завывал ветер. Старики держались за руки. Смерть стояла перед ними, задумчиво крутя в тонких пальцах портсигар Эдвардианской эпохи.

– Вы оба уверены? – спросила она наконец. – Двоим уходить не обязательно.

Алекс посмотрел на Марджи. Потом на Смерть.

– Уверены, – ответил он. – Делай свое дело.

Смерть кивнула. Открыв портсигар, она обратила его нутром к старикам. Пальцы ее свободной руки щелкнули.

Раз. И ветер завыл отчаяннее, злее.

Два. Капли дождя неистово застучали по крыше.

Три. Сверкнула молния, рыкнул гром.

– Покойтесь с миром, – объявила Смерть.

Тела Алекса и Марджи обмякли, их головы склонились навстречу друг другу в просвет между креслами-качалками. Их пальцы остались переплетенными. До конца.

Закрыв портсигар, Смерть вышла из дома и зашагала к машине. Дождь стучал по полям ее монументальной шляпы, ветер трепал подол блузки-безрукавки, но Смерти, похоже, было все равно. Открыв багажник, она намеревалась бросить портсигар внутрь, но замешкалась.