Джо Лансдейл - Бог Лезвий

Перегнувшись через перила крылечка, Алекс вылил воду из ведра в сухую мертвую клумбу. Подняв голову и окинув взглядом сад еще раз, он увидел на Пятьдесят девятом шоссе свет, размазанный дождевой завесой. Кто-то катил с юга, подсвечивая дорогу фарами, – катил издалека, быстро, прямо навстречу ему, прорываясь сквозь бурю.

Ну и сумасброд , подумал Алекс. Даже по сухому, как кость, покрытию гнать на такой скорости опасно, а тут еще дождь – гонщик явно нарывался на неприятности.

Когда машина приблизилась, Алекс разглядел ее: черная, продолговатая, странной обтекаемой формы. Раньше ему такие не попадались, хотя на автомобили он за свою жизнь насмотрелся. Такое с конвейеров в Детройте не сходит – похоже, что-то из-за бугра.

Чудесным образом затормозив так, что даже шины не взвизгнули, черное авто встало без заноса, поравнявшись с домом. Удивительно, но даже мотор словно не шумел – только покрышки тихо шуршали по мокрому асфальту. На полнеба полыхнула молния, и Алекс увидел водителя – вернее, его силуэт, рельефно очерченный вспышкой. Некто в высокой шляпе и с тлеющим угольком сигары у рта восседал за рулем. Его лицо было повернуто к дому.

Свет молний угас, оставив громаду автомобиля темнеть, а сигарный огонек – алеть. Алекс вдруг ощутил себя так, будто его с головы до пят пронзил огромный ледяной сталактит.

Водитель трижды посигналил. Три жутких образа встали у Алекса перед глазами.

Гудок! Насыщенно-красные розы нисходят в желтый, а потом и черный цвет траура.

Гудок! Похоронная процессия медленно опускает гроб в жерло земли.

Гудок! Черви истачивают мертвую плоть, делая ее своим домом.

А потом грянула тишина – еще более оглушительная, чем пронзительные сигналы. Машина вдруг сорвалась с места и стремительно набрала скорость. Габаритные огни на прощание мигнули Алексу из темноты. И холод отпустил, пригвоздившая к месту сосулька растаяла.

Ему вспомнились слова Марджи: однажды видела Смерть… черная карета подкатила в дому… трижды щелкнул хлыст… черная фигура трижды щелкнула пальцами… а потом его нашли мертвым в постели…

В горле Алекса застрял ком. Ведро выскользнуло из пальцев, покатилось по крыльцу и упало в клумбу. Развернувшись к дому, он на всей своей стариковской скорости рванул в спальню.

(Не может быть! Ведь это просто байка!)

Руки тряслись от страха.

(Просто небывалое совпадение.)

Марджи больше не храпела.

Алекс схватил ее за плечо. Потряс.

Никакой реакции.

Тогда он перевернул ее на спину, позвал по имени.

Ничего.

– О нет, милая, нет.

Пульс не прощупывался. Он приложил ухо к ее груди. Сердце не билось.

Тишина. Идеальная и непогрешимая.

– Ты не мог, – пробормотал Алекс. – Не мог! Нам полагалось уйти вместе…

Тут на него снизошло прозрение. Он видел , как Смерть уводит черный экипаж прочь, вниз по хайвею.

Решительно поднявшись, Алекс подхватил плащ со спинки стула и поспешил к двери.

– Ничего у тебя не выйдет, – вслух произнес он. – Ничего.

Сняв с крючка в прихожей ключи от тягача, Алекс выбежал на улицу, в стужу и дождь. Вскоре он уже гнал по хайвею – отчаянно и безрассудно преследуя страшную черную машину. Тягач был стар и не предназначен для скоростной езды, но Алекс поддерживал его в хорошей форме, недавно сменил шины, и «старичок» держался на мокрой трассе достойно. Педаль газа все резче клонилась к полу – ритм погони нарастал.

И вот примерно через час Алекс нагнал Смерть.

Фары тягача выхватили из мрака номерную пластину – персонализированную, с надписью ВС9 СМ6РТН0.

На дороге были только они двое – тягач и черный автомобиль. Приблизившись, Алекс просигналил, и ему ответили – совсем не тем звуком, который он слышал у дома. Рука Смерти высунулась из окна и помахала ему, как бы веля объехать.

Алекс поравнялся с машиной и повернулся к водителю. Фигура Смерти была почти неразличима – виднелась лишь тень высокой шляпы и мягко тлел кончик сигары, напоминающий кровоточащее пулевое ранение.

Алекс резко бросил тягач на машину, и Смерть подала вправо, а потом – обратно на дорогу. Он снова пошел в атаку, и колеса черного автомобиля забуксовали по дорожному гравию. Теперь они шли бок о бок, и Алекс не позволял автомобилю вернуться на шоссе, тесня его к зарослям придорожной травы. И вот – невероятно! – зловещую черную фурию повело в сторону, она скатилась с насыпи и уткнулась передком в стоящее внизу дерево.

Алекс осторожно затормозил, сдал назад и вышел из тягача. Достал из-под сиденья небольшую монтировку и внушительный разводной ключ, первую опустил в карман плаща, второй крепко зажал в руке – и начал спускаться по насыпи.

Дверь черного автомобиля распахнулась, и Смерть вышла наружу. Дождь перестал, луна выглядывала из-за облаков, словно застенчивое дитя – из-за края занавеса. Ее свет коснулся лица Смерти – неожиданно розового, здорового, напоминающего натертый воском гранат. Сигара у нее во рту переломилась надвое.

Оглянувшись на насыпь, Смерть увидела, что на нее бежит старый как мир, но крепко сбитый старик в тапочках-кроликах и замахивается разводным ключом. Выплюнув загубленную сигару, она метнулась вперед, схватила Алекса за запястье и вывернула его с недюжинной силой. Старик выпустил ключ из руки, споткнулся и тяжело грянул оземь – навзничь, тяжело дыша.

Смерть склонилась над Алексом. Теперь тому были видны рытвины на ее лице – и стало очевидно, что как минимум часть здорового розового цвета создана макияжем. Смерть, конечно, пеклась о своем облике: в едином черном цвете были выдержаны ее блузка-безрукавка, брюки и мокасины – и, само собой, шляпа, не пострадавшая в аварии и не слетевшая от конфронтации со стариком.

– Вот что с тобой не так, а? – спросила Смерть.

Алекс отчаянно выравнивал дыхание, из его глотки рвались хрипы.

– Зря… ты ее… забрала… не тронь.

– Ты о ком вообще?

– Не… строй из себя… дурочку. – Алекс приподнялся на локте, силы мало-помалу возвращались к нему. – Ты – Смерть… и ты забрала мою Марджи.

Смерть распрямилась.

– Ты знаешь, кто я такая. Славно. Но что с того? Я просто выполняю свою работу.

– Ее время не пришло.

– Моя разнарядка утверждает, что еще как пришло. И она никогда не врет.

Алекс почувствовал, что какой-то предмет подпирает ему бедро – и вспомнил про маленькую монтировку. Хоть Смерть и приложила его оземь, штуковина из кармана не выпала. Она лежала там же, прямо под бедром, давя на старые кости и заставляя их сильнее ныть.

Он перекатился, освободил карман, сунул в него руку и вытащил монтировку. Ею он без жалости вдарил Смерти прямо по шляпе – та села. Изысканный головной убор на этот раз слетел, обнажив сухокостный окровавленный лоб.