Александр Волков - Повелитель мертвых. Части 1 и 2

— Штуренков, — буркнул Котов радисту, сидящему за компьютерами. — Запрашивай артиллерийский удар по этим квадратам. После артиллерии сразу пускай в ход авиацию.

Котов назвал радисту координаты, и тот ошарашенно взглянул на командира.

— Товарищ майор, вы уверены? Это же весь город накроет… Там же ад будет…

— Пасть закрой и передавай координаты, боец! Тебе вопросы задавать не разрешали! — Рявкнул Котов.

Радист от испуга вжал голову в плечи, и быстро вернулся к компьютерам, доставая рацию, которая была настроена на зашифрованный канал связи с артиллерией и авиацией.

Котов тяжело вздохнул. Было нелегко принимать такое решение, но Котова просто вынудили устроить бомбардировку города из всего, что только возможно. Стену надо было спасать. Да, было очевидно, что во время обстрела неизбежно пострадают невинные люди, но это малая жертва, которая поможет избежать большой беды. Из двух зол Котов выбрал меньшее, как и поступил бы любой другой командир на его месте. Даже если у Главных ворот нападение удастся предотвратить, то не исключено, что таким же образом покойники попробуют прорваться через другой участок ограждения.

Воробьиные Горы были окружены лесом. Они и назывались Воробьиными потому, что при изучении со спутника были похожи на свитое птичье гнездо, в котором лежала пара увесистых яиц. Артиллерийские установки расположились у подножия холма, чтобы снизить риск обнаружения, и, в случае чего, быстро отступить в лес. Окапывать не стали, поэтому они просто бесшумно стояли, скрытые ночной темнотой. В кабине САУ было тесно, и жара стояла неимоверная. Глава механизированного взвода артиллерии получил распоряжения от Штуренкова. Как только он передал бойцам координаты, машины тут же ожили, взревев двигателями.

Тяжелые башни повернулись, орудия поднялись выше, — наводчик скорректировал положение и наклон пушки, — и дело было за малым. Зазвенела подающая лента. Заряжающий извлек из люльки увесистую головку ста пятидесяти миллиметрового снаряда, погрузив ее в механизм досылания боеприпаса, и как только снаряд ушел в пушку, заряжающий погрузил следом заряд в виде большой гильзы.

Как только досылающий механизм отправил её на место, пушка была готова к стрельбе.

— Пошел! — крикнул заряжающий.

Громыхнул выстрел, и пол качнулся под ногами бойцов. По телу прошлась мощная вибрация, длившаяся около секунды. Если бы не толщина брони, не звукоизолирующие материалы, и не шлемы с толстыми наушниками, у членов экипажа могли бы лопнуть перепонки. Даже не смотря на все эшелоны звуковой защиты, слух пропал на пару секунд.

Снаружи всё выглядело куда более эффектно. У конца ствола, несмотря на установленный пламегаситель, полыхнула яркая вспышка. Ударной волной вокруг машины было поднято облако пыли, а сама самоходка качнулась, не в силах противиться мощи выстрела. Грохот раздался такой силы, эхом помчавшись по лесу, что напуганные птицы в ужасе слетели с веток, и черным облаком ринулись прочь.

Правда, они тут же подверглись нападению ворон, явно большего размера, типичного для этих особей. Вороны бросались на них, и когтями разрывали на части.

Снаряды упали на город, вспыхнув вдали тусклыми вспышками. Хлопки взрывов были не менее слабыми, чем рокот выстрела, и отзвук пришёл с самого Куратовска, дойдя до Воробьиных Гор троекратным эхо. Процесс перезарядки орудия был весьма быстрым, и уже спустя какие-то секунды оно было готово к повторному залпу.

Однако, артиллеристам не удалось долго вести огонь. Из леса, свирепо рыча, выбрело несколько зараженных, но были они явно не простыми, как остальные. Вид у них был ужасающий, и у любого, даже самого волевого человека, подкосились бы ноги. Изменения в их телах произошли колоссальных масштабов. Из кожи, блестя на тусклом лунном свете, торчали поражающей остроты лезвия, похожие на крючья. Они срослись с костями, став неотъемлемой частью зараженных. Причем, лезвия были рассыпаны везде, выглядывая даже из глазных проемов.

Мутанты, покачиваясь, перемещались на четырех ногах-мечах, подобно паукам, а торс был обращён к верху, держась на конечностях безвольной тушей. Будто бы настоящие демоны ада вырвались на свободу из преисподней. Было трудно представить, какая мутация должна была произойти в теле человека, что бы он обратился в такое ужасное чудовище.

Члены экипажа даже не успели отреагировать. Мутанты молниеносно бросились к установкам, запрыгнув на них с воплем, и вонзив конечности в броню. Первым же выпадом мутанту удалось поразить члена экипажа. Пронзив броню как раскаленный нож масло, клинок воткнулся в торс заряжающего, и тот безвольно повис на нем, как марионетка, вскрикнув. Из его рук вывалился тяжелый снаряд, и последнее, что успели сделать ошарашенные артиллеристы, это взглянуть на него.

Снаряд взорвался. Ударной волной мутантов швырнуло, как тряпичных, отбросив их метров на двадцать от позиций машин.

Сдетонировал боеуклад, и вся разрушительная мощь, которую САУ могла обрушить на голову несчастного врага одиночными порциями, проявила себя во всей своей красе в одном месте и в одно время. Раздался взрыв такой ужасающей силы, что башню установки разорвало на мелкие кусочки. Броня соседствующих машин с легкостью выдержала попадание разлетевшихся на многие сотни метров вокруг осколков, но солдат погубило другое. Еще до попадания осколков бойцов кинуло ударной волной, да так, что те, не выдержав резкой перегрузки, умерли.

Мутантам тоже не удалось уцелеть. Однако, им на смену быстро пришли другие, бросившись к технике, разрезав броню как консервную банку, и став доставать оттуда мертвых членов экипажей.

Котов стоял у стола, сложив руки на груди, и вслушиваясь в звуки взрывов. Сначала бомбили исправно, но потом взрывы неожиданно стихли, и больше не возникали. Обеспокоившись, Котов взял рацию со стола, и скомандовал радисту:

— Выясни, почему обстрел прекращён.

— Есть, — отозвался радист, тут же принявшись за работу.

— Барыга, доложить, — сказал Котов в рацию.

— Товарищ майор! Легче стало! Прут меньше, но не останавливаются! — ответил Барыгин после хрипа динамика. — Ещё бы бомбить, товарищ майор!

Барыгин, повесив рацию на место, снова бросился к бойнице, и с отчаянным криком стал стрелять по врагам внизу. Они лезли и лезли, сокращая дистанцию до вершины, и Барыгин сделал вывод, что оборона, такими темпами, совсем скоро рухнет. Зараженные неистово вопили, руками цепляясь за стену, и обламывая об нее ногти. После их ладоней на бетоне оставались жуткие кровавые следы. От этого вида и их криков душа ушла в пятки.

— Что там? — спросил Котов нетерпеливо.

— М… — начал Штуренков, но запнулся, боясь взглянуть на командира. — Молчат, товарищ майор!