Ольга Токарчук - Диковинные истории

Есть принцип, который мы всегда неукоснительно соблюдаем – исследователь не должен слишком втягиваться в отношения с объектом исследования. Меня этот принцип вполне устраивал. С ребятами я виделась только во время тестирований. Молодые люди очень тщательно выполняли задания. Послушные детки. Только на проективных тестах, когда нужно было дать волю воображению, у некоторых из них возникли проблемы с пониманием задачи. Затем следовала серия тестов с отслеживанием мозговых волн, а поскольку мы исследовали их и во время сна, в каждой комнате пришлось установить соответствующее оборудование. Больше недели я вообще не выходила на улицу и наблюдала расцвет лета лишь со своей террасы, затягиваясь приносящей облегчение травкой. Ко мне стал довольно регулярно наведываться Виктор, так что запасы моего лекарства стремительно заканчивались.

Во время одной из наших многочисленных бесед Виктор сказал мне, что монастырю грозит закрытие «по биологическим причинам», и рассказал о Свати.

Сестра Анна со своей чудесной детской наивностью где-то вычитала, будто в Индии по-прежнему жива святость – не сметенная ветрами истории и дымом Освенцима. Мы сидели на балконе моей комнаты, отдыхая после транспортировки аппаратуры. Виктор посмотрел на кончик тлеющего косяка и стал терзаться угрызениями совести:

– Нельзя, правда, нельзя постоянно курить за твой счет. Для тебя это лекарство, а для меня – удовольствие в чистом виде.

Я пожала плечами.

– Но почему Индия? Откуда она это взяла?

– Ну, это я ей сказал, – помолчав, признался он. – Сказал, что если где-то и есть подлинная духовность, то наверняка в Индии. Что бог перебрался в Индию.

– И ты в это веришь? – бросила я машинально. Выпущенная мною струйка дыма образовала красивый шарик.

– Конечно, нет. Я просто хотел ее успокоить какой-нибудь доброй мыслью. Однако не учел, что она предпочитает действовать, а не размышлять. И вот Анна, одна-одинешенька, в возрасте семидесяти с лишним лет, отправилась в Индию, чтобы найти там монахиню для своего монастыря.

Я тут же представила себе сестру Анну в серой летней рясе, стоящую у мечети в Дели, среди гомона рикш, бездомных собак, священных коров, в пыли и грязи. Мне совершенно не было смешно, марихуана меня давно уже не веселила. Но Виктор хохотал.

– Она объехала множество монастырей, сотни километров в поисках послушниц, желающих перебраться в Европу. И ей удалось разыскать одну праведницу, Свати. Ты только подумай! Везти монахиню из Индии!!!

На следующий день у меня на столе лежали папки с личными делами детей – аккуратными, лаконичными и необычными. Мне требовались кое-какие данные, и я попросила Виктора предоставить мне такую информацию. Папки сразу показались мне странными, потому что вместо имен и фамилий на них были наклейки с символами: «Hl 1.2.2» или «JhC 1.1.2/JhC 1.1.1» и так далее. Я в изумлении смотрела на них – сведения явно не предназначены для моих глаз, Виктор принес их по ошибке. Я не понимала значения этих шифров. Помимо биологических параметров, там были геномические таблицы и графики, которые ничего мне не говорили. Я пыталась идентифицировать своих подопечных, но не могла ни с чем связать эти графики и таблицы – видимо, они описывали реальность на другом уровне, более абстрактном. Да уж, Виктор перепутал документы, это совсем не то, чего я ждала. Я хотела было отнести эти папки в его кабинет, но вдруг, подчинившись внезапному импульсу, вернулась и выписала диковинные шифры на поля старой газеты. Потом мне пришло в голову, что хорошо бы переписать также даты рождения детей. Кабинет Виктора был пуст, я положила папки на стол. Ветер в открытых окнах шевелил металлические планки жалюзи, и это напоминало хор цикад.

Утром следующего дня я получила по внутренней сети то, о чем просила – биографические данные и данные социально-бытовых обследований. Названия файлов включали имя и фамилию. Тьерри Б., родился 2.12.2000. Опекуны – швейцарцы, небольшой город. Он – педагог в школе, она – библиотекарь. Аллергик. Подробное описание исследований мозга, выявлена небольшая эпилепсия. Группа крови. Основные психологические тесты. Дневник, который вели приемные родители, подробный, но малоинтересный. Дислексия. Детальное описание ортодонтического аппарата. Образцы почерка. Фотография. Школьные сочинения. Обычный ребенок, постоянно и тщательно обследуемый врачами. Никакой информации о биологических родителях. Мири Ц., 21.03.2001 – то же самое. Точные таблицы веса и роста. Какая-то кожная болезнь – фотографии, диагнозы и так далее. Приемные родители: средний класс, мелкий предприниматель и художница. Детские рисунки. Множество ссылок на какие-то другие документы, старательно пронумерованных, классифицированных. Близнецы Жюль и Макс, дата рождения 9.09.2001. Из Баварии. Приемные родители: предприниматели, владельцы текстильного производства, высший средний класс. Упоминаются какие-то осложнения при родах, отсюда низкий показатель по шкале Апгар у обоих. У Жюля исключительный музыкальный слух, музыкальная школа. Макс в возрасте семи лет пережил несчастный случай – попал под машину, сложный перелом ноги, музыкальные способности средние.

Я машинально взглянула на свои вчерашние пометки на полях газеты и нашла дату рождения близнецов, рядом с которой были указаны два шифра: Fr 1.1.2 и Fr 1.1.1, теперь идентифицировать детей ничего не стоило.

Адриан Т., родился 29.05.2000, шифр – Jn 1.2.1. Из Лозанны. Приемные родители: служащие. Мальчик был не в ладах с законом. Социально-бытовое обследование. Полицейский рапорт. Речь шла о проникновении в бассейн, порче оборудования. Есть братья и сестры.

Эва Р., шифр Hl 1.1.1. Приемные родители развелись, когда ей было девять. Воспитывается матерью, учительницей. Прекрасно учится, играет в баскетбол. Интересуется кино. Пишет стихи. Музыкально одарена. Лечилась от юношеского ревматоидного артрита.

Я поспешно просматривала отчеты, удивленная их скрупулезностью, тем, что маленькие, насчитывавшие десяток с небольшим лет жизни исследовались в столь многих аспектах, словно этих детей готовили в шпионы, гении или революционеры.

Сестра Анна позволила мне сфотографировать Окси – каждую деталь его увековеченного в распаде тела. В городке, в магазине косметики, я напечатала фотографии и повесила над своим письменным столом. Теперь достаточно было поднять глаза, чтобы полюбоваться мастерством многих поколений монахинь, которые с детской доверчивостью осваивали каждый квадратный сантиметр трупа, пытаясь сокрыть ужас смерти. Пуговица. Кружево. Мережка. Декоративный шов, аппликация, помпончик, манжет, воротничок, кармашек, воротничок, складка, блестка, бусинка. Отчаянные свидетельства жизни.