Гело Никамрубис - Крики прошлого

Михаил вел с кем-то беседу, когда заметил подъезжающую к воротам машину, за рулем которой находился Федор.

— Если у тебя ничего нет, советую убраться и заняться поисками, времени тебе — до завтра, — вместо приветствия сказал Михаил Федору.

— Я хорошо понял, что сказал Борис. Я не с пустыми руками…

Через какое-то время Филипп пришел в себя. Голова его болела, и он не понимал, где он и что с ним происходит. В помещении было темно и прохладно. Сколько молодой человек был без сознания, ему было неизвестно. Вспомнив, что сегодня произошло, он стал понимать, что происходит. Филипп, было, хотел протереть глаза, как в запястьях почувствовалась боль. Он оказался связанным на стуле посреди неосвещенной комнаты или подвала, а руки его были пристегнуты наручниками к спинке стула. Где-то отдаленно он услышал голоса двух мужчин, речь шла о нем.

— Ну что, давайте поговорим, раз уж вы не собираетесь мне предложить чаю. — Филипп громко оповестил о том, что он уже в сознании. Разговоры прекратились, и, судя по звуку шагов, люди направлялись к нему. Загорелся яркий свет, и пленник невольно зажмурил глаза. Привыкнув к освещению, он разглядел мужчин: первый был его похитителем, а второго он не знал, и именно он начал разговор.

— Я хочу, чтобы ты рассказал мне, почему ты напал на моего человека. Если ты будешь честным, тебя никто больше не тронет, и со временем тебя отпустят домой, — человек со шрамом на щеке говорил уверенно и не спеша.

— А что здесь рассказывать? — Филипп сразу догадался, что незнакомец — главный. — Я увидел, что твой гопник пытается похитить моего приятеля, вот и заступился. Любой порядочный парень поступил бы также, — превозмогая головную боль, Филипп пытался быть весел и старался как можно шире улыбаться.

— Начнем с того, что ты — непорядочный человек, и я знаю, как и чем ты зарабатываешь, — видимо, человек был подготовлен к допросу, и роль случайного свидетеля не подходила.

— Ладно, раз уж ты знаешь, кто я, не стану врать. Витек — мой клиент, и я направлялся к нему, чтобы продать ему пару таблеточек. Увидел, что у него проблемы, и решил помочь, надеясь, что он не забудет это и щедро меня вознаградит.

— Должен признать, ты неплохо фантазируешь, учитывая тот факт, что тебе здорово стукнули по голове. Но есть одна загвоздка, такие люди как ты обычно трусливы, им наплевать на своих обычных клиентов и они бы никогда не стали так рисковать своей шкурой. Подобные тебе деньги любят, но жизнь свою любят больше. И предупреждаю: у меня нет ни времени, ни желания продолжать разговор в таком же духе. Теперь начни с начала и говори все, как есть, или я уйду заниматься своими делами, а ты останешься в компании Федора. Должен тебя предупредить, он не будет столь же деликатен, как я, — незнакомец говорил спокойно, но уверенно. Видимо, у него не было вообще никаких сомнений на то, что Филипп рано или поздно расколется.

— Хорошо, подойди поближе, я кое-что скажу, — начальник безопасности сделал пару шагов навстречу. — Наклонись, я тебе на ушко скажу.

Эту просьбу Михаил оставил без внимания, а Филипп, поняв, что ближе он уже не подойдет, постарался плюнуть ему в лицо и, как ни странно, попал. Мужчина же будто бы ничего не заметил, беспристрастно вытер лицо и таким же ровным голосом сказал.

— То, что ты не трус, я уже понял, и это заслуживает уважения, но участь твою это никак не смягчит, — закончив, он отвернулся и сказал Федору, что уходит и вернется уже вечером, а от него он ждет результата. Оставшись наедине с Федором, Филипп начал разговор.

— Ну что, Федя, начнем вечеринку?

— Ты что, правда думаешь, что ты такой крутой мужик со стальными яйцами? Ты думаешь, с тобой здесь в игры играть будут?

— Нет, что ты?! Я думаю, ты мне сейчас отсосешь, а после я…

Договорить он не успел. Быстрый и резкий удар ноги заткнул ему рот, и пленник свалился вместе со стулом на пол. Глядя сверху вниз, Федор ответил:

— Прости, не удержался. Ты действительно крутой парень, и я не буду больше действовать, как варвар, сейчас мы начнем творить искусство! — с этими словами он ушел и быстро вернулся с каким-то чемоданом в руках, а Филипп так и лежал, смотря в потолок. Кровь забилась в глотке и, прокашлявшись, вместе со сгустком он выплюнул и свой зуб. «Да уж, будет несладко», — подумал пленник, но отступать нельзя. Аккуратно и даже бережно, Федор поднял стул вместе с прикованным к нему Филиппом и развернул его на сто восемьдесят градусов. Перед глазами связанного предстал небольшой столик с уже раскрытым небольшим чемоданчиком. В нем находились всякого рода инструменты и, как он догадался, инструменты эти предназначались для пыток. Разные по форме ножи, кастет, молоток, два различных по размеру топора, щипцы, плоскогубцы, крюки, подобные тем, что на бойнях подвешивают туши, и еще несколько предметов, которых он разобрать не смог. Все они были аккуратно разложены на столе, и, глядя на них, Федор улыбался.

— Мой босс вернется вечером, знаешь, что это значит? — Филипп не стал отвечать на вопрос, хоть и догадывался. — Правильно, это значит, что даже если ты расскажешь мне все, что мне нужно, я не остановлюсь и буду делать свою работу до его прихода. Здорово, правда? А теперь я тебе сделаю укольчик, чтобы ты случайно не вырубился или не сдох, — мучитель подошел и резким движением вонзил иглу в ногу пленника, чуть ниже бедра.

После укола Филипп сразу ощутил прилив сил и бодрости. Это был адреналин. — Ну что, думаю, можно приступать? — с этими словами Федор надел кастет и сильно ударил Филиппа в печень — дыхание перехватило, и почувствовалась легкая тошнота. Несчастный невольно заскулил, а Федор все продолжал говорить:

— Что? Ты хочешь что-то сказать? Да брось ты, не стоит, а то весь спортивный интерес пропадет! — ловким движением он снял с себя куртку и бросил ее неподалеку от стула с допрашиваемым. Затем, закатав рукава водолазки, взял в руки небольшие щипцы. — Боялся ли ты в детстве походы к стоматологу? Честно говоря, я до сих пор боюсь, поэтому, бывает, люблю попрактиковаться с зубами, — Филипп все молчал и старался не проявлять никаких эмоций. Федор подошел в упор и руками вцепился в нижнюю челюсть. — Говорят, чтобы победить страх, нужно понять его природу, — он надавил на скулы, чтобы Филипп невольно открыл рот. — И ты знаешь, это работает! — аккуратно, дабы Филипп не мог его укусить, он просунул щипцы в ротовую полость и ухватился за большой передний зуб. Дыхание жертвы участилось — Филипп на самом деле боялся лечения зубов и сейчас воплощался его кошмар. Щипцы намертво зацепились, и несчастный услышал жуткий скрежет металла об зубную эмаль. Страх и боль переполняли его, а садист, дружелюбно улыбнувшись, резко, с силой дернул на себя. Филипп закричал от боли и отчаяния, рот наполнился кровью, а Федор же показал половину отломанного зуба. — Ты глянь, — заговорил он. — Плохой из меня стоматолог. Но мама в детстве всегда меня учила заканчивать начатое. Уверен, тебя учили тому же, и ты не будешь против, — телохранитель снова схватил челюсть Филиппа и попытался закончить начатое, но в этот раз он не проявил необходимой осторожности, и парень с косичкой что было силы укусил его за безымянный палец. Федор закричал от неожиданной боли и, вырвав окровавленный палец, отскочил от стула с пленником. Филипп в голос рассмеялся и попытался плюнуть сгустком крови и слюны в своего мучителя, но не попал.