Гело Никамрубис - Крики прошлого

— Наверно, Вы правы, — слова Виктора, действительно, подействовали, и девушка смогла успокоиться.

— Маша, давайте все-таки на «ты». К тому же Вы уже знаете столько всего обо мне, что с моей стороны будет просто неприлично и дальше принуждать Вас обращаться ко мне на «Вы». Я прошу, — это не было бестактностью с его стороны. Дело в том, что Виктор Романович был убежден: официальный тон показатель не столько уважения, сколько недоверия.

— Хорошо, я только рада, — теперь девушка уже откровенно улыбалась.

— Уже, наверное, поздно. Может, перенесем на завтра продолжение рассказа, а ты сможешь отдохнуть? Что скажешь?

— Нет, я бы хотела продолжить сегодня. Если ты сам, конечно, не устал. Я-то все понимаю, тебе ведь уже не двадцать лет…

— Вы гляньте, да у дамочки есть чувство юмора? Да я сейчас кофе выпью и хоть до утра могу не спать!

— Ну, вот и договорились: я сделаю нам кофе, а ты продолжай рассказ.

Сказать, что Виктор был удивлен увидеть Филиппа, не сказать ничего. От приятного потрясения юноша не мог больше произнести и слова.

— Ну что ты смотришь на меня, как на привидение, или, может, ты не рад меня видеть? — подойдя ближе и протянув руки, с широкой улыбкой говорил чудаковатый друг Виктора, одетый явно не по погоде — в белые легкие брюки и такую же белую рубашку.

— Ты жив… — медленно поднимаясь, негромко ответил Кротов, все еще не веря своим глазам. — Ты жив! — словно придя в себя, юноша подскочил и обнял Филиппа. — Как я рад тебя видеть!

— Я тоже рад, дружище, я тоже рад…

— Но как ты здесь оказался, как меня нашел? — в это время собака мирно лежала рядом и даже носом не повернула в сторону неизвестно откуда взявшегося Филиппа. Хороший сторож, что уж сказать.

— Ну, знаешь ли, не много нужно сообразительности, чтобы понять тебя, — сделав шаг назад, парень в белом положил руки Виктору на плечи, и, как когда-то делал отец, глядя в глаза, сказал. — Ты многое пережил за последнее время. Я тебе очень сочувствую, и знай: я больше тебя не оставлю. Чтобы не случилось, помни — я буду рядом, — после его слов совесть, словно металлическая игла, уколола в сердце. Ведь это Виктор его оставил: он его бросил, когда его похитил Федор. А теперь Филипп здесь и обещает заботиться о нем, как ни в чем ни бывало. Виктор решил, что друг его точно был святой.

— Постой. Как тебе удалось уйти невредимым от головореза Егора?

— Долгая история… — словно стыдясь чего-то, Филипп отвернул от собеседника взгляд и принялся смотреть вниз. — Можно сказать, мы договорились не трогать друг друга.

— Мы? Кто это мы, и почему они тебя послушали?

— Мы — это мой отчим, его покровители и Борис Сергеевич, — Виктор подумал, что, видимо, Аркадий был на самом деле влиятельным человеком. — Только для меня есть условие — меня никто больше не должен видеть и слышать. Вообще никто. То есть я никогда не смогу выйти с тобой в люди, познакомиться с твоими друзьями, женой, детьми… Ты должен никому не рассказывать обо мне и даже не упоминать, понимаешь?

— Нет, не понимаю. Как-то это очень странно. То есть даже через лет десять я не смогу о тебе даже говорить?

— Да, именно так!

— Но почему? Может, этот Двардов уже умрет через десять лет! — Виктор все никак не понимал условия его товарища.

— Да потому… — громко сказав, Филипп на секунду замолчал. — Потому что все должно быть так, будто бы я мертв, — только тогда Виктор понял, на какую жертву пошел Филипп ради него.

— Прости меня. Я так перед тобой виноват…

— Ну хватит сопли жевать! — не дав договорить, как он и любил, Филипп перебил Виктора. Повисло унылое молчание. — Зачем ты сбежал из дома? — Наконец, задал он вопрос.

— Я не сбегал, меня старший брат выгнал.

— Вранье! — прозвучало резко и даже грубо. — Ты сам решил уйти. Твой брат бы побесился и успокоился!

— Я решил… решил…

— Да говори ты! — нужно сказать, что Виктор скучал по этим требовательным ноткам.

— Я решил, что так будет правильно. Что смогу их обезопасить, если исчезну, — отвечал он с трудом, потому что, пока это было не сказано, у него был шанс просто взять и вернуться. Ну а теперь же выбора не было, так как Виктор сказал это человеку, которого уважал безгранично. Ведь Кротов понимал, что именно он поставил друга в такое сложное положение, это он виноват, что Филиппу нужно теперь всю жизнь прятаться, и Виктор чувствовал на себе ответственность. В очередной раз Виктор убедил себя в невозможности возвращения домой, ведь теперь он просто не мог бросить Филиппа, которому дважды обязан жизнью.

— Вот теперь я верю, что ты говоришь правду, — отвечал бывший наркоторговец. — Абсолютную глупость, но все-таки правду. Хорошо, теперь иди спать, а завтра мы отправимся обратно в Москву и поживем у меня, — после его слов, к стыду Виктора, внутри него зародился червь сомнения. Не мог ли Филипп договориться с Борисом Сергеевичем, обменять его на свою свободу? Да и как-то странно звучало объяснение его появления. Но Кротов все же смог отогнать от себя эти мысли и спросил.

— А как я смогу добраться до Москвы? У меня же совсем нет денег. Только вот — пустая кредитка.

— А ты попроси у той женщины, что тебя приютила в долг, а в залог оставишь свои часы.

— Но это подарок папы. Я не могу их оставить, — не соглашался юноша. — Минутку, а откуда…

— Я узнал, где и с кем ты живешь? Ну брось, не задавай мне глупых вопросов. Ну небольшая же деревушка! А часы я и не говорю оставить. Когда все утрясется, тогда и заберешь. К тому же, будет отличный повод повидаться с людьми, которые были так добры к тебе, правда ведь?

— Хорошо, я завтра поговорю с Клавдией Васильевной. А как же ты? Где ты будешь ночевать и как будешь добираться обратно в город?

— За меня не переживай. Завтра я уже буду ждать тебя на месте. Ну а сейчас мне пора, до завтра! — он развернулся и ушел в темноту, а Виктор только сейчас обратил внимание на то, что Филипп был босым.

— Постой, так куда же ты? — сделав пару шагов в сторону, где совсем недавно стоял Филипп, Виктор обнаружил, что его друга нигде нет. Как след простыл! — Филипп?! — Еще раз напоследок крикнул Виктор, но ответа так и не последовало.

Филипп просто исчез, а Виктор, почесав затылок, развернулся и отправился к дому тетушки Клавы.

По дороге молодого человека одолевали сомнения: может, ему это привиделось? Может, Филиппа вообще не было, и это его разум снова играет с ним злую шутку? Добравшись до дома, Кротов сразу же отправился спать на свое старенькое кресло. Хозяева дома уже тоже отдыхали. Проснувшись еще ночью, Виктор не стал больше ложиться. Ему нужно было застать Клавдию Васильевну, пока она не отправилась на рынок. Выйдя на улицу проведать Боську, парень вдруг вспомнил, что уже давно не курит, и начинать снова у него совсем не было желания. Хоть что-то хорошее произошло с ним за последнее время.