Сергей Байбаков - Пекло

— Думаю, не просто так он с ног валится. Видимо, помучила его нежить с Гнилой Топи. Видишь, даже золотой корень — и тот не враз помогает.

— А как же Шейла? Она сразу отошла от хворости, и потом ей плохо уже не было. — Ярина обратилась к обеспокоено ткнувшейся в колени Кирилла собаке: — Шейла, ведь тебе плохо не было? Ты сразу же на ноги встала? Верно?

— Верно! Вы меня сразу вылечили. Хотя и мне сначала плохо было. Но все быстро прошло. Может, это потому, что мне оберег помогает?

— Оберег? — Недоуменно спросил волхв. — Какой?

А леший и русалки сразу поняли, о каком обереге говорит собака. Ведь еще ночью кто-то из них сказал, что таких больших яхонтов, что украшают собачий ошейник, не бывает. И что такие крупные самоцветы непременно должны волшебной силой обладать. А ведь ошейник прямо-таки усеян ими.

Снежана блеснула глазами и осторожно прикоснулась к самоцветам.

— Оберег — это твой ошейник? Красивые, в них есть сила. От самоцветов чем-то знакомым веет.

— Да, ошейник. Мне его подарил один смелый парень. Сказал, что камни от меня беду отведут. Этот ошейник не простой.

Шейла сказало это как-то странно. Четко и раздельно, без обычного урчания. Собака смотрела Снежане в глаза прямо, будто хотела сообщить ей нечто важное.

Впрочем, никто не обратил на это внимания. Слова Шейлы поясняли многое. И то, что еще на Гнилой Топи, когда вокруг нее буйствовала нежить, она не пострадала. И то, что как только собаке действовали чудодейственный настой, она сразу отошла от хмари. Все дело в ошейнике.

— Кирилл, мы тебя до избы доведем, — предложил Хранибор. — В ней на лавке приляжешь. Земля пока весенняя, не прогрелась как следует. Хворому не дело на ней лежать. Ярина! Снежана! Постелите там что-нибудь. У стены, в укладке, холсты и покрывала найдутся. А мы поведем. Давай-ка, Дубыня, наляжем!

Валившегося с ног Кирилла, хоть и с трудом, довелось довести до избы и уложить на застланную лавку. Он сразу уснул. Но это было уже не давешнее тяжелое забытье, а целебный легкий сон.

Шейла беспокойно смотрела на распахнутую дверь.

— Ничего, ничего, — утешал собаку Дубыня. — Сон это ведь дар, ниспосланный богами. Сон лечит, силы придает. Вот увидишь — поспит и воспрянет. Сама знаешь: набегаешься днем, вечером приляжешь, а поутру усталость как не бывало.

Шейла соглашалась — сон великое дело. После того, как устроили Кирилла и вышли наружу, Дубыня серьезно сказал:

— Я сейчас стол разобью, Хранибор. Поедим, кто чего желает, напитков изопьем. А ты послушай, какие дела этой ночью на проклятущем болоте — Гнилой Топи — творились.

Так же как и ночью, у озера, Дубыня сотворил большой пень и обставил его маленькими удобными пеньками. Клюка Кириллу пока не нужна, а как проснется, так у него будет уже другой — свой посох.

Собака Шейла получила точно такое же мясо на кости, как и утром у озера. На этот раз ей наверняка удастся погрызть эту роскошь и без помех насладиться сочным мясом. Ведь сейчас никуда не надо спешить…

Шейла оттащила кус мяса к избе и, зажав его между лапами, принялась за дело. Участия в беседе она не принимала. Спросят — ответит.

И опять леший с прибаутками уставил большой пень различными яствами, которые доставал из своей волшебной сумы.

— Так слушай, Хранибор, — после того как все насытились и со пня были убраны остатки еды, сказал леший. — Помнишь, я тебе рассказывал, что по полнолуниям открывается дорога, что в иной мир ведет? Та дорога, что у Древнего Колодца проходит. Так вот, слушай. Этой ночью, в полнолуние дорога открылась, и по ней прошли люди!

Хранибор знал об этой Древней Дороге. И еще он знал, что из иного мира веет непонятной злой силой. Волхв и сам давно пытался разузнать, что творится в лежащем рядом мире, кто в него ходит. Если ходит, конечно…

— Так вот, Хранибор, — продолжил Дубыня, — знаешь, кого я на Древней Дороге увидел? По ней прошли венды из княжеской дружины, из охранного отряда маленького княжича.

Краска спала с бледных щек волхва. Он глухо вымолвил:

— Говори…

— Венды-то туда прошли. Да вот видел я, что не по своему хотению они в иной мир попали! С дружинниками маленький княжич ехал. Верно, слышал о нем? Добромилом звать. Будущий властитель виннетской крепости. Подъехали венды к туману, а он возьми и раскройся! Проход обозначился. И тут белый жеребец княжича ни с того ни с сего на дыбы встал — да как понесет мальца в иной мир! За Добромилом дружинники поскакали: три воина и старик Любомысл — княжеский наставник. Двоих из них я давно знаю: морехода Любомысла как-то раз в карты обыграл, а другой — Прозор. Великий охотник. В лесу его не раз видел. Поскакали они за княжичем: дружинники ведь не могут его в беде оставить! Они проскакали, а туман — раз! — возьми и захлопнись! Так вот… На рассвете в иной мир простые люди проскакали — а не злые чародеи!

Пока Дубыня это рассказывал, волхв бледнел все больше и больше. Лицо его стало белее седых волос. Губы Хранибора что-то шептали. По лицу пробежала мимолетная судорога; пальцы рук подергивались. Хранибор уже не слушал, что говорит леший.

То, что с доселе спокойным волхвом творится неладное, первой заметила Ярина. Русалка тронула лешего за руку и прервала его многословие. Дубыня замолк на полуслове, а потом взглянул на волхва Хранибора и испугался. Что с ним? Он никогда не видел своего друга таким!

— Что случилось, волхв? Что с тобой?!

Хранибор поднял белое лицо. В серых глазах стояли мука и тоска.

— Это наказание, посланное мне богами, — еле слышно вымолвил волхв. — А я-то — глупец! — думал, что все уже искупил… Как я ошибся!

— Погоди, какое наказание? За что?

Хранибор глубоко вздохнул.

— Никто в этих лесах не знал, кто я на самом деле. Никто, кроме одного достойного венда. Его имя — Велислав Старой. Он предводитель дружины, что охраняет княжича Добромила. Велислав догадался, кто я. Он знал это и молчал. Он тоже считал, что я давно искупил свою вину перед Альтидой! Ведь это я дал ему средство, с помощью которого венды победили дикарей-бруктеров…

— Да в чем твоя вина-то, Хранибор? — не выдержала Ярина. — Что ты все загадками говоришь?

Хранибор решился. Все равно его тщательно сберегаемая тайна станет известна. Пусть кроме Велислава ее знают русалки и леший. Они друзья ему, они поймут… Они не расскажут о его позоре. Но как он будет смотреть им в глаза? Волхв был в отчаянии.

— Помните, тридцать лет назад на Триград напали вестфолдинги? — начал Хранибор. — Они все полегли там. Почти все… Но бед натворили немало.

— А как же! — отозвался Дубыня. — Я хоть людскими делами не очень-то увлечен, но об этом слышал. Вся Альтида к триградским стенам подошла. Сам видел, как хеннигсвагский ярл по Ледаве на своих золотистых драккарах улепетывал. Ох, и красиво они плыли! Драккары будто птицы над водой летели! И цепи виннетской крепости им не помеха! Прыгали через них, как рыбки! Куда там альтидским ладьям! За викингами никому не угнаться!