Максим Кабир - Призраки [сборник litres]

УАЗ выкатил на Ленина. Тут сосредоточились главные здания Свяжено: поселковая администрация, полицейский участок, баня. В зеленоватой кляксе Пожарного пруда плавали утки.

– А взаимодействие с ЖКХ! – тараторил Самсонов, – И бумажки, бумажки, бумажки. Я лучше тысячу хат обойду, чем писульки в кабинете строчить. Так?

Олег посмотрел на сержанта украдкой.

«Видать, неплохого парня я из реки достал».

– Начальство УВД вот «девочку» мне выхлопотало, – Самсонов ласково погладил рулевое колесо. – Красавицу.

– Да, классная тачка.

– Что я все про себя-то? Язык без костей. Вы что же?

– Что же я… – пробормотал Олег, глядя за окно.

Автомобиль ехал мимо стадиона. Картинка, застывшая в янтаре полуденной жары. Школа, детская библиотека, а вон – взрослая, там Олег брал для сестренки Сабатини и Верна. Книги в полутемных хранилищах, помнившие прикосновения ее пальцев…

– Стой! – выдохнул Олег. Глаза округлились. Руки моментально вспотели.

УАЗ припарковался у обочины.

– Что-то увидели? – заморгал Самсонов.

– Увидел, – возбужденно ответил Олег.

В здании было прохладно, светло и пусто. Ни посетителей за столами читального зала, ни суровой тетки за стойкой регистрации. Компьютеры с мониторами-ящиками выключены. Вездесущие мухи ползают по картотечным шкафам.

Тишина библиотеки действовала на старшеклассника Толмачева угнетающе. Была несовместимой с юностью, летом, весельем. Учителя считали Олега болтливым. В тридцать он словно растерял слова. Остались универсальные «ага» и «ну». Только втюхивая квартиры арендаторам, он делался прежним, на полчаса избавляясь от немоты.

«Не тешь себя иллюзиями», – думал он, осматриваясь. Аляповатые стенды призывали бережно относиться к книге. Желающие могли бросить купюры в стеклянный куб. Деньги собирали на лечение онкобольной четырехлетней Миранде. Фотография запечатлела кучерявую крошку с шоколадной кожей. Олег не подозревал, что в поселке живут негры.

Он бросил в коробку сто рублей. Оперся о кафедру.

«Не факт, что я угадал».

«Факт», – шепнул внутренний голос.

«Не факт, что книги не заменили на новые».

«Не заменили».

«Где же все?»

За шкафом кто-то прошел. Олег привстал на цыпочки.

Между стеллажей стояла Влада. Спиной к брату. Волнистые локоны ниспадали до лопаток. Рука с изящными пальцами трогала корешки книг.

Должно быть, воздух с сипом вырвался из груди окаменевшего Олега. Девушка повернулась на звук. И какого черта он вообразил, что это – его сестра? Из-за роста и цвета волос?

– Простите, я вас не заметила, – блондинка направилась к стойке. Мгла хранилища схлынула, как черная ткань, освобождая черты молодого лица. Тени покинули углубления глазниц, открыв большие синие глаза.

Олег едва отошел от шока, вызванного обманом зрения. Он облизал сухие губы и сказал хрипловато:

– Это вы меня простите. Надо было постучать.

– В библиотеку входят без стука.

Блондинка улыбнулась, и улыбка была волшебной. Олег представлял библиотекарш совсем другими: серыми мышками, книжной молью в старомодном ветхом шушуне. Сколько ей? Двадцать три?

На миг даже мысли об Игре отступили. Он вспомнил, как давно не касался женской кожи, не обнимал, не целовал в губы. Однажды потратил на проститутку половину месячного заработка, но покупной интим не в счет.

«А кто виноват, что ты бросил Олю, уезжая?»

– Да, простите…

«Прекрати просить прощения!»

Щеки зардели.

– Вы не частый гость в библиотеках, – угадала девушка. Кажется, она тоже стеснялась, но смотрела на посетителя лучистым, каким-то загадочным взглядом.

– Точно.

– Вам нужен Интернет, верно?

– Книга, – таким же тоном он спрашивал у таксиста номерок ночной бабочки.

– Отлично. Пройдем процесс регистрации.

– Я вообще-то зарегистрирован. Я местный, просто уезжал.

– Я знаю, – ответила она, улыбаясь.

– Знаете? Так мы знакомы?

– Косвенно. Итак, когда вы пользовались нашими услугами в последний раз?

– В две тысячи восьмом.

– О, – она хихикнула в кулачок.

– Что, регистрация устарела?

– Как бы, да. Формуляры хранятся шесть лет.

– В Москве я привык к бумажной волоките. – Он вооружился ручкой, привязанной к стойке пружинкой.

– Паспорт при вас?

– Всегда и всюду.

– Придется раскошелиться на пятьдесят рублей. Это за пять лет безлимита.

Он заполнял бланк, стесняясь своего корявого почерка. И недельной щетины. И пыли, которую принес с могилы Влады. И жирных боков.

«Срочно похудеть», – отметил он.

– Толмачев, – кинула девушка, словно окончательно развеяла сомнения.

– Просто Олег.

Он подал ей руку через стойку. Ее ладонь была шелковистой на ощупь. Взор невольно скользнул по пышной груди, упакованной в скромную кофточку.

– Надя.

Подростком он не водил дружбы с малолетками. Откуда же…

– Ты знала мою сестру?

– Визуально. Она училась в восьмом «А», а я – в седьмом «Б».

– А братья у тебя есть?

– Бог миловал.

Она чиркнула ручкой, вручила читательский билет.

– Поздравляю, вы снова – член нашего сообщества.

– Это честь для меня.

Надя смахнула с клавиатуры муху.

– У вас не многолюдно.

– Да, особенно летом. Раньше Михаил Петрович заскакивал, но он, кажется, перечитал весь архив.

– Веретенников? – Олег вспомнил худощавого учителя истории.

– Кто же еще.

– Из-за него я не попал в десятый класс.

– Крутой мужик.

– А ты давно тут работаешь? – хотелось говорить с Надей, слушать ее голос, смаковать улыбку.

– Полтора года. Пять лет в Твери проучилась, думала там остаться, но заболела мама. Позвоночник… Пришлось вернуться.

– Угу.

– А чем ты занимаешься?

– Обманываю гостей столицы. Я риелтор.

– Нравится работа?

– Я – риелтор, – повторил он, – кому может нравиться быть риелтором?

– Не прибедняйся, – засмеялась Надя. Щелкнула мышкой. – Что читаем? Фантастика, детективы, сад-огород?

– Жюль Верн.

Десять лет назад ему было бы проще разгадать вторую загадку. Жюля Верна он брал для Влады в прошлое посещение библиотеки.

– Одобряю.

Пальцы забегали по клавиатуре. Кольца не было. А бойфренд?

«На месте поселковых парней я бы перечитал Большую советскую энциклопедию от корки до корки, лишь бы почаще приходить в библиотеку».

«Так, – одернул себя Олег, – ты не за этим здесь».

Но взгляд опять прикипел к Наде. Она не была красавицей. Носик раздвоенный на конце. Бедра тяжелые, и фигура мягковата. Брови двумя широкими пшеничными мазками, а не как у Оли, выщипанные до тонюсеньких ниточек. И все-таки она была очаровательна. Высокие скулы, губы пухлые, остренький подбородок. А главное, глаза – миндалевидные, умные и смешливые.